На дороге, по которой обычно с завидной регулярностью проезжали машины, вдруг стало пусто. Даже люди, идущие мимо, всегда мелькали в проеме открытых ворот.
Но не сегодня. Но не сейчас.
Стало прохладно.
Сгустилась угрюмая ночь, остановив время и накрыв улочку завесой тайн и мрака. На той дороге, словно из ниоткуда, вырос силуэт. Противно закаркали вороны, со свистом поднялся ветер, за воротами собрался туман, плотный и бледно-серый, точно дым от сигарет. Мужчина провел пальцами по кончику длинной шляпы, учтиво поклонившись. В другой руке он держал бронзовый пистолет. Странный цвет для столь мрачного человека, но ничуть не страннее, чем вся эта ночь. Пугающая, лишенная надежд ночь.
Мужчина прицелился. Его мишень – семилетняя девочка. От беспощадного выстрела их отделяло всего несколько секунд.
И вдруг в небе раздался пронзительный крик птицы. Огромный ястреб рассек сверкнувшую в молнии тучу и стремительно пикировал на проклятую улочку. Мужчина перенаправил дуло пистолета на ястреба и произвел три громких выстрела, каждый с промахом. Птица полетела на него все быстрее, становясь яростнее и злее. Вцепившись в его плечи острыми когтями, она подняла незнакомца в воздух на десяток метров, а затем разжала лапы – и тот с истошным шлепком ударился об асфальт. Выроненный бронзовый пистолет оказался у ног девочки, ястреб сел неподалеку и вдруг обратился в высокого мужчину за шестьдесят, в пиджаке и галстуке.
– Ну что ж, познакомимся, – с загадочной улыбкой сказал он девочке и подобрал пистолет, спрятав в карман. – Как тебя зовут?
– К-коан, – продрожала она, хлопая ресницами.
– Очень приятно, Коан-чан. Похоже, я спас тебе жизнь.
– Похоже на то… Кто тот дядя?
Мужчина оглянулся на труп, лежащий в крови на асфальте, и поцокал языком.
– Негодяй. Злодей. Какие бывают в сказках, малышка.
– Сказках? – наивно пропела та. – Но мы не в сказке…
– Напротив, Коан-чан, ты главная принцесса в этой сказке. А я – твой добрый… друг.
– Но кто Вы?
– Сэр, – улыбнулся мужчина шире. – Простое имя.
Он сел на одно колено и положил руку на ее хрупкое плечо.
– Однажды, Коан-чан, ты вырастешь, перестанешь быть принцессой и понадобишься мне. Ты поймешь это со временем, а пока ты ребенок – принцесса маленького королевства. Будем считать, что пока оно спасено.
Коан растеряно кивнула головкой и постаралась улыбнуться.
– Я хочу лишь уберечь тебя от плохих людей. У твоего дедушки есть враги. А у меня – крылья и когти, и я не дам тебя в обиду.
Он поднялся на ноги, проверив, не запачканы ли его лакированные черные туфли, и взмахнул руками, которые тут же обратились в крылья.
– Я вернусь, Коан-чан, – оглянулся он перед взлетом. – Настанет день, и ты сослужишь мне службу.
Глава первая. КОАН. МЕККСФОРД
За двадцать лет мне ни разу не довелось побывать в Мекксфорде. По рассказам мамы, если хочешь почувствовать, как остановилось и время, и твои перспективы на будущее, смело переезжай сюда. Долгая депрессия, хандра и серые тучи над головой сопроводят тебя дорогой в бездну. В скромном городке с населением в двадцать три тысячи человек тоскливо и извечно пасмурно. По окну кафе, возле которого я сидела, нещадно стучали капли дождя – он непрестанно лил вот уже четвертый день. Официант любезно принес зеленый чай, одухотворенный, по всей видимости, тем, что со дня приезда в Мекксфорд большую часть времени я провела здесь, став одним из немногих посетителей и единственным завсегдатаем.
– Спасибо, – улыбнулась я.
Пожалуй, этот официант был самым приятным из всех, что я повстречала в своей жизни. Словно чувствуя свою необходимость, он всегда подходил вовремя и ненавязчиво. Не натягивал рабочую улыбку с сотней рекомендаций по меню, не путался в блюдах, зная виды зеленого чая как свои пять пальцев – будто сам лично собирал его на жарких полях Индии. Правда, выглядел он слегка устало, но в то же время непринужденно и капельку задумчиво. Высокий, статный темноволосый паренек по имени Йонас – так написано на его бейджике. В зале мы находились вдвоем, и я заметила, как после обслуживания моего столика он удалялся к бару – располагался тот в дальнем углу, поперек которого пролегала широкая стойка, а за ней – целая стена добротного алкоголя. Выходит, официант и бармен в одном лице? Впрочем, с такой посещаемостью не грех и обязанности администратора взять… Йонас молча начал протирать бокалы и рюмки бежевым полотенцем, пока на фоне играла расслабляющая мелодия.
– Ты неместная? – вдруг поинтересовался парень, не поднимая на меня взгляд.
Я зачем-то осмотрелась по сторонам – ну да, точно никого нет – и ответила:
– М-м, нет. Из Японии.
– Японии? – сыграл он бровями. – Здорово. Германия.
– Я догадалась по имени, – улыбнулась я.
Наконец, он поднял дружелюбный взгляд, наградив слабой улыбкой в ответ.
– Как тебе Мекксфорд?
– Не знаю, – пожала я плечами. – Но солнце здесь, видимо, большая редкость.
– Семьдесят процентов льет дождь. Остальные двадцать – тучи, и десять – еле-слабое солнце. Что же тебя сюда привело?
– Люблю… тихие города.
Хотя, тут же подумалось мне, последний тихий город, который я навестила, обратился сущим адом, полным призраков и иллюзий. Естественно, эту часть правды я опустила.
– У Мекксфорда богатая история, – поведал Йонас. – Обычно у маленьких городков судьба такая: им достается больше всего.
Я с любопытством взглянула на темноволосого паренька. Его хотелось слушать.
– Считай, заинтригована. Какая у Мекксфорда история?
Йонас облокотился о барную стойку, сцепив руки воедино, и задумчиво вымолвил:
– Долгая. Непростая. Горькая. А достоверность многих его исторических событий расходится в оценках историков. Оттого и интереснее ее изучать.
Затем его лицо накрыла тень смущения, и он нахмурился.
– Прости, я не спросил твое имя…
– Коан.
– Коан, – повторил он медленно и с неким восхищением в бархатистом тоне. – Красивое имя. Видишь ли, этот город ну очень любит свою историю и гордится ей. В то же время, история Мекксфорда слывет как самая сомнительная и противоречивая. Конечный вид ей придали в годах восьмидесятых, отсеяв уйму странных фактов и гипотез. Теперь та история города, что рассказывается в школьных учебниках, официально считается единственно достоверной. Но так ли это на самом деле, хороший вопрос.
– Вот как. А ты, значит, интересуешься историей?
– Я переехал сюда из Германии, – напомнил он. – Полезно наводить справки о месте, в котором ты, возможно, проведешь не одно десятилетие.
Он достал бутылку янтарного бурбона с одной из полок и мастерски подбросил ее. Бутылка попала прямо в его руку.
– Хвалишься, – съехидничала я.
– Нет, просто стараюсь не терять сноровку.
Йонас предложил выпить бурбон или любой другой напиток из его бара, но я вежливо отказалась. Он воспринял ответ как вызов и взялся уговаривать меня, но я настояла на своем. Допила замечательный зеленый чай, расплатилась и последовала к выходу.
