«Странно, всё-таки, устроено мироздание. Нет, я не говорю о каком-то конкретном мире, ибо всякий, кто хоть немного умеет думать и сопоставлять факты и события, рано или поздно понимает, что новый мир может быть за каждым углом, дверью, забором или деревом; на любой соседней улице или за очередным поворотом дороги; что, заснув в кровати вечером, нельзя быть стопроцентно уверенным, что утром проснёшься хоть и в той же самой постели, но в той же самой реальности. Постель и даже комната как раз в этом случае, скорее всего, не изменятся, но вот сам мир, или, сказать точнее, один из его вариантов, вполне может измениться. Интересно то, что, даже попав в чужую реальность, если она похожа на предыдущую, или является очередным её «зеркалом», большинство людей даже не заметят изменений. Это нормально, так как миры похожи друг на друга, как две капли воды. В каждом мире есть ТЫ, есть твоя семья и твоё окружение, и всё остальное, что ты знаешь с самого рождения. Поэтому почти никто не замечает, что по неизвестно какой причине или по неизвестно чьей прихоти он вдруг оказывается в параллельном мире. Или в параллельной реальности, что по сути своей одно и то же. Миры похожи, поэтому почти никто не замечает разницы.
Миры похожи, но отдельные люди, всё же, замечают разницу. Миры похожи, но всё-таки разные. И разница их проявляется в мелочах, потому что как бы ни был совершенен копировальный аппарат мироздания, но копирует он не только то, что нас окружает, но и нас самих. То есть – людей. А люди существа строптивые, так и норовят учудить что-нибудь самостоятельно, не по основному плану. Вот и замечают эти небольшие, почти незаметные большинству, несоответствия, некоторые особо въедливые личности, попавшие по воле того же самого мироздания в такие случайные перемещения. Хотя «по воле» не совсем правильная формулировка. Мироздание, как глобальная всеобразующая система, совершенно, но не безупречно. Нет ничего абсолютно совершенного и абсолютно безупречного. Даже самая совершенная система может давать сбои и ошибаться. Поэтому некоторые личности с удивлением замечают, что, например, раньше он твердо помнил, что 31 декабря 1999 года старый Президент сказал всей стране «Я устал, я ухожу», но все вдруг это забыли и помнят другие слова, например: «Я уже стар и я ухожу».
Услышав впервые новый вариант того знаменитого обращения, въедливая личность сначала удивляется, потом, пообщавшись с окружающими, настороженно задумывается: «А не дурак ли я?» В прямом смысле этого слова. То есть, не пора ли мне в больничку, где на окнах решётки, а стены обиты мягким материалом, дабы больной не поранился. Потом личность успокаивается, списывает все непонятки на выкрутасы памяти. Но некоторые не успокаиваются и начинают копать глубже, задаваясь вопросом: – «Почему не так, как было?» И эти самые опасные, потому что они добираются до сути и со временем начинают понимать многовариантность пространственно-временного континуума, а при удачном стечении (для них) обстоятельств начинают самостоятельно гулять по разным мирам, находя точки перехода или кротовые норы. Некоторые даже постигают науку чтения пространственно-временных векторов, и не только чтения, но и управления ими, порой, не осознавая своих возможностей до конца…»
Я отложил тетрадь, встал и подошёл к окну. Лето. Какое уже по счёту? Кажется, семнадцатое. Началось моё семнадцатое лето в Грандзоорской Империи. Чего только за это время не произошло! Когда-то неуверенный в своих силах Император уже давно не тот наивный мальчик, пытающийся найти себе настоящего друга через смотры детей придворных. Он уже давно взрослый и умело управляющий государством мужчина, которому не так жизненно необходимы советы и подсказки друга детства, с которым они вместе когда-то противостояли коварному Первому Герцогу, реформировали и перестраивали на новый лад всю Империю. Даже две войны прошли за эти годы на окраинах Империи, где воинственные соседи попытались откусить от державы часть её территории, рассчитывая на то, что малолетний Император Грандзоор Четырнадцатый не сможет организовать серьёзного отпора. Но мы смогли. Мы – это сам Император и его Команданте. Не вдвоём, конечно, а с помощью поверивших в юного монарха и его реформы подданных. Хоть и нелегко пришлось с реформами, были и до сих пор есть люди, не принимающие и даже оказывающие им сопротивление, но дело постепенно продвигалось вперёд. Прогресс можно затормозить на какое-то время, но остановить невозможно. И вот уже народ, подавляющему большинству которого реформы пришлись по душе, нарёк своего императора титулом «Солнечный». Почему именно таким? Не знаю, но вроде бы потому, что империя как бы получила толчок в развитии и стала выбираться из мрака средневекового застоя на солнечный свет.
Очень часто на фотографиях и в репортажах о юном императоре рядом с ним присутствовал его друг и советник, его правая рука – юный команданте Май, который очень быстро стал в государстве почти так же популярен, как и сам император. Ну а на публичных появлениях юного императора перед народом, узнаваемый всеми команданте всегда был рядом с ним или на шаг позади него. Так было года три, а потом неизменный спутник императора пропал со всех фотографий, а сопровождать монарха стал совсем другой юноша. Но хоть изображение команданте пропало, из текстов сообщений он никуда не пропадал и по-прежнему упоминался там так же часто, как и раньше.
Исчезновение изображений команданте было предсказуемо, как для него самого, так и для императора и всех приближённых, ведь он не взрослел. Не взрослел от слов «совсем и абсолютно». Взрослел сам Император, взрослели мальчишки-кадеты Особого Императорского Кадетского Корпуса, шефом и руководителем которого был команданте, но сам он оставался всё тем же двенадцатилетним мальчишкой, каким появился во дворце несколько лет назад. Конечно, такое странное обстоятельство, что мальчик не растёт и не взрослеет, непременно обратило бы на себя внимание досужих репортеров светской хроники, падких на сенсации. Поэтому изображение команданте постепенно пропало со страниц новостей и светской хроники, а рядом с императором появился новый подросток в костюме придворного пажа. Некоторое время пресса интересовалась новым императорским пажом, гадая, откуда он появился, но потом оказалось, что обязанности пажа поручено исполнять нескольким кадетам Особого Императорского Кадетского Корпуса, что совпало со сменой подростков за спиной монарха. Больше репортёры пажами императора не интересовались, а на возникавшие время от времени вопросы о местонахождении команданте лично Император с улыбкой говорил, что с команданте Маем всё в порядке и он там, где его присутствие необходимо Империи. Постепенно вопросы прекратились, но пресс-служба имперской канцелярии регулярно упоминала команданте в связи с теми или иными событиями в Империи, хотя новых фотографий прессе не предоставляла.
