Сергей Логинов - Когда свиньи полетят

© Сергей Логинов, 2024

ISBN 978-5-4493-6221-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 0

Запах коровьего навоза сменился незнакомым ароматом так неожиданно, что Маленький Мух едва не затормозил на лету. Будь он колибри, завис бы в воздухе, но Маленький Мух был мухой. Пришлось нарезать круги в воздухе, в поисках источника чудного аромата.

Уже неделю Маленький Мух летал завтракать в одиночку. Вот недаром говорят: имя – это судьба. При рождении Маленький Мух был лишь чуть меньше своих братьев и сестер, но стоило ему дать такое имя, как он почти совсем перестал расти.

Остальные мухи быстро вымахали чуть ли не с майского жука и теперь всей семьей летали за реку на помойку между китайским рестораном и Хладокомбинатом №4. Даже опытные, много повидавшие на своем веку, мухи рассказывали про это место с придыханием. Говорили, что такой тонкой вони в мире не встретишь. Маленькому Муху оставалось только слушать.

Раз попробовал слетать вместе со всеми, да только страху натерпелся. Отстать-то он отстал от семьи почти сразу, но поначалу хоть можно было присесть отдохнуть, пока не долетел до реки. Там уже не присядешь, а рыбы со страшными мордами так и высовываются из воды, только и мечтая тебя съесть. Насилу дотянул до своего берега, развернувшись над стремниной.

Братья потом смеялись, мол, редкий мух долетит до середины реки, а Маленькому Муху было не до шуток. Крылья действительно малюсенькие. Пока остальные раз взмахнут, ему четыре раза надо махать ими туда-сюда. Никаких сил не хватит. Можно, конечно, дождаться, когда по реке пойдет пароход, подгадать к нему, посидеть немного на палубе, отдышаться и дальше – на другой берег. Вот только опасно это. Можно засидеться и уплыть так далеко, что не только на другой берег, домой никогда не попадешь. Однажды так с одной мухой и было. Что с ней точно стало, никто не знал. Кто говорил, что живет теперь в Майами и в ус не дует, а кто якобы точно знал, что та муха сдохла от цинги на третий день плаванья. Маленький Мух не знал кому верить, но боялся, что последняя версия куда ближе к правде.

Так и стал он по утрам летать в одиночку на знакомый с детства скотный двор. Лететь слава богу недалеко, пересек полянку – и на месте. А там настоящий шведский стол. Хочешь – за холмогорской коровой доедай, хочешь – за голштинской. Хоть Маленький Мух и совсем молодой был, а в породах уже хорошо разбирался. Особенно нравился ему навоз безрогой плюшевой. Она совсем не походила на остальных – коричневая такая, с толстенькими ногами. Фермер ее специально из Америки выписал, из штата Айова. Корова сама не раз хвасталась, что она местным неровня. Маленький Мух это и сам чувствовал, навоз у коричневой плюшевой был самой нежнейшей, почти кремовой консистенции.

Сегодня однако привычный ритуал был нарушен. Знакомые запахи вытеснил совершенно новый. Источник его нашелся быстро. Розовый и безволосый, совершенно непохожий на коров, он сидел в углу загона и сучил ушами размером с лопух.

Позади странного существа лежала пара благоухающих кучек навоза. Маленький Мух снизился по спирали и сел прямо в середину самого свежего, теплого еще куска. В предвкушении потер лапки, как это делают все мухи.

– Ты чо?! Ты это что есть собрался?! – изумленно выдохнуло существо.

Маленький Мух удивился, он, конечно, слышал, что коровы между собой разговаривали, но его, Маленького Муха, они всегда игнорили. А тут непонятный зверь говорил именно с ним. Было чему удивиться.

– Вообще-то да. А что нельзя? Коровы вот разрешают.

Честно говоря, Маленький Мух чуть покривил душой. Коров он бесил. Когда они его видели, то сердито фыркали, да еще старались при случае хлестануть хвостом.

– Ты больной что-ли? – продолжало удивляться существо. – Вот придумал – говно есть!

Маленький Мух удивился еще больше. Что может быть плохого в навозе? Все мухи его едят. Мама-муха говорила, что они большую пользу природе приносят, выбирают из навоза полезные вещества, которые иначе бы просто пропали. Поэтому Маленький Мух не знал, что ответить незнакомцу. Однако тому ответ и не требовался. Он уже принял решение.

– Кончай дурью маяться, – сказало существо и кивнуло на край стоящей перед ним кормушки, – давай, присоединяйся. Тут повкуснее будет. Лапы только вымой, а то заразу какую-нибудь занесешь.

Содержимое кормушки действительно оказалось куда вкуснее навоза. Маленький Мух обтер лапки и стал за обе щеки наворачивать пойло.

– Нравится? – не то спросил, не то дал оценку увиденному незнакомец, —ты вообще кто, чудик?

– Маленький Мух, – сказал Маленький Мух, – я – муха.

– А я Валерий Павлович, – с гордостью ответило существо, – я – свин!

За едой беседа потекла как-то сама собой. Маленький Мух рассказал про свою беду. Не растет мол, в семье не уважают. Говорят, вся сила в голову ушла. У других уже все ноги волосатые, а у тебя все волосы только на голове. Валерий Павлович кивал и говорил, что он тоже особенный. Других таких свиней нет. Его фермер ценит, хочет от него новую породу разводить. Вот только разводиться пока не с кем. Он тут один свин, а коровы дуры, даже турбулентный поток от ламинарного отличить не могут. Приходится сидеть в одиночестве у кормушки и думать.

Маленький Мух хотел спросить, о чем Валерию Павловичу приходится думать, но тот уже ушел в себя, сказав на прощанье:

– Ты это, прилетай еще. Побазарим. Есть у меня одна идейка.

С того дня Маленький Мух стал прилетать на скотный двор не только утром, но и по вечерам. Валерий Павлович не возражал.

Со временем Маленький Мух особенно полюбил вечера, когда Валерий Павлович, перекусив, валился в тень стены хлева и, полежав немного, начинал нечленораздельно блажить себе под нос. Маленький Мух всякий раз вслушивался, но лишь однажды смог разобрать строчку:

…но я же сам сидел из-за гоп-стопа…

Что такое «гоп-стоп» Маленький Мух не знал, да и сидящим Валерия Павловича он ни разу не видел. Пробовал спросить, но Валерий Павлович на все вопросы только лениво перебирал ушами, мол, все равно не поймешь, и продолжал похрюкивать. А Маленькому Муху не очень-то и надо было. От песни и без слов с каждой минутой все сильнее щемило на душе.

Наконец Валерий Павлович вставал и, тяжело вздохнув, говорил Маленькому Муху: «Вот так-то, брат». Иногда из левого глаза у него выкатывалась слеза, но чаще, помолчав немного, Валерий Павлович скупо добавлял: «Да! Было дело», снова тяжело вздыхал и медленно брел к свинарнику. Чувствовалось, что за плечами у Валерия Павловича была непростая жизнь и, как казалось Маленькому Муху, какая-то жуткая тайна.

В такие ночи Маленький Мух долго не спал. Душу вроде понемногу отпускало, но сон до утра так и не приходил.