Марина сидела на нежно-голубом диване из трех секций, разделенных перильцами. Такие диванчики-скамейки обычно бывают в аэропортах, чтобы людям было невозможно на них лечь в полный рост и поспать в ожидании рейса. Две из трех секций этого сидения были закрыты ограждающими полосатыми красно-белыми лентами и только одна была свободна, где и сидела Марина, в ожидании приема врача в одной из многочисленных расплодившихся частных клиник столицы.
«Странно, что для соблюдения пресловутой социальной дистанции, которую никто толком не контролирует даже в разгар пандемии ковида, – подумала Марина – из трех сидений закрыли именно два, а оставили одно. Логичнее было бы закрыть центральное сидение, соблюсти эти 1,5 метра и все ожидающие могли бы сидеть. Но логично – это не про нашу страну», – девушка ухмыльнулась. «Впрочем если вы берете 10 тысяч рублей за прием, можно было бы и попробовать включить голову…»
Марина родилась и выросла не в Москве, в достаточно скромной интеллигентной семье в небольшом городке Нижегородской области, хорошо училась. Высшую школу экономики закончила уже в столице, но по специальности не работала ни дня в своей жизни. Еще в студенческие годы подрабатывала парикмахером, а сейчас к своим 35 годам уже владела небольшой сетью салонов красоты. Счастливое, но бедное детство сыграли свою роль – Марина еще тогда пообещала себе, что заработает много денег… И сможет позволить себе все, что захочет. Все свои силы, талант, время, стремления она вложила в свое детище – бизнес, который отвечал ей ресурсами. Ресурсы давали возможности. А возможности – это свобода.
Только времени на эту свободу, конечно же, всегда не хватало. Сначала, чтобы вовремя взяться за маму, которая буквально сгорела от рака, всего за год. Потом на отца, который не справился с горем и начал пить, всего на пару лет пережив маму. Так Марина осталась одна, дедушки и бабушки ушли еще когда она была ребенком, братьев и сестер не было. Одна, вместе со своим делом. В которое была вложена не только душа, но и вся жизнь. Которое в очередной «недолокдаун» оказалось в большой опасности.
Марина Николаевна, – из кабинета выглянула молоденькая симпатичная головка и начала озираться вокруг, – Доктор готов вас принять, заходите, пожалуйста.
Марина поднялась с дивана и простучала каблуками через холл в большой светлый кабинет. За столом сидел мужчина, не старый и не молодой. Не обаятельный и не отталкивающий, с абсолютно безразличным лицом. Медсестра присела за столик у входа, Марина поздоровалась и расположилась в кресле напротив доктора.
– Марина Николаевна…
Прошептала медсестра, Марина обернулась. Та жестами обратила ее внимание на необходимость надеть маску. Наша героиня равнодушно отвернулась.
Доктор что-то писал и не поднимал глаз. Так прошло пару минут. Потом он все таки оторвал взгляд от своих бумажек и посмотрел на Марину.
– Здравствуйте. Извините, надо было закончить записи.
– Ничего страшного, все в порядке.
– Масочку наденьте, пожалуйста.
Марина посмотрела внимательно на подбородок врача, украшенный маской. Нос и рот были открыты.
– А у вас правила профилактики борьбы с вирусом едины для всех? Для работников и пациентов.
– Естественно.
– Тогда будьте добры, наденьте маску, как следует. Ваш подбородок она никак не защищает.
Доктор раздражительно поднял маску, но лишь до уровня верхней губы. Марина аккуратно извлекла из сумочки свежую маску и надела ее, закрыв лоб и глаза.
– Продолжим?
– Вы цирк тут пришли устраивать?
– Я всего лишь хочу. Чтобы оправданные меры. Соблюдались всеми. В равной степени. – Проговорила Марина медленно и уверено. – Раз уж мы все. Оказались. В таких условиях.
Доктор дернул маску наверх и закрыл ей нос. Марина сделала то же самое, только вниз, и обернулась на медсестру – та уже сидела в маске и хлопала своими красивыми большими глазищами.
– Если капризы закончились, давайте больше не будем терять время, у меня плотная запись.
Доктор с важным видом повернулся к монитору компьютера.
– Давайте.
– Таааак. Котова Марина Николаевна, 35 лет…
– 34. Будет 35, через две недели.
– Извините.
– Ничего.
– Не вижу ваших анализов в базе…
Доктор засуетился в кресле.
– Валентина, сходи на reception, пусть загрузят все, что с лаборатории пришло.
Валя пулей вылетела из кабинета.
– Прошу прощения, буквально пару минут.
– Я подожду. Уважаемый, доктор…
– Марина прищурилась и посмотрела на бейджик врача…
Головкин В. Е.
Мужчина снова заерзал в кресле, потер лоб и снова начал с умным видом что то записывать. Отличие платной и бесплатной медицины в России небольшое – ты просто платишь за каждый чих, экономишь немного времени и меньше сидишь в очередях. Уровень распиздяйства при этом не сильно отличается. Ну, и хамить тебе открыто не будут, если хотят, чтоб на выходе ты безропотно пикнула картой.
– Виктор Евгеньевич
Медсестра вернулась достаточно быстро.
– Данные прогрузились, сейчас должны подсосаться.
Марина обернулась.
– Подсосаться?
Валя покраснела так, что ей бы сейчас больше подошел красный халат с надписью «Heinz».
– Под… Прозагрузятся.
– Виктор Евгеньевич, мои анализы подпрозагрузились?
Доктор Головкин начал активно щелкать мышкой.
– Да, вижу, все готово. Минуту.
– Замечательно.
Врач все шарил мышью, хмурил брови, ерзал на кресле. Марина сидела и наблюдала за ним. Валентина боялась поднять взгляд и притихла в углу.
Наконец Головкин начал вещать.
– Не очень хорошие новости для вас, Марина Николаевна… В общем то…
– Давайте без лирики только, пожалуйста.
– С репродуктивной точки зрения… Вы почти стерильны.
– У меня не может быть детей?
– Теоретически…
– Ясно.
Марина резко поднялась и направилась к выходу. Ее глаза встретились с блюдцами Валентины, которые уже стали совсем круглые.
– Сами анализы мне на почту отправьте. Прямо сейчас.
– Хорошо…
Робко прошептала медсестра и уткнулась в экран.
Марина покинула кабинет доктора Головкина, приложилась телефоном к терминалу и вышла в московскую сентябрьскую вечернюю прохладу. Закурила.
Новость не шокировала ее. Не вызвала никаких особенных эмоций. Мужчины, которых она впускала в себя в этой жизни, не всегда были аккуратны – и ни разу это не привело ни каким последствиям… Раз в год или два она сдавала анализы и свои слезы уже выплакала. Возможно по этой причине так и не вышла замуж, не имела постоянного спутника. Возможно по этой причине и добилась успеха. Работа стала для Марины семьей, а сотрудники – детьми. Но главное ее детище, ее первенец, дело всей жизни было сейчас в большой беде. И только мысли об этом заполняли ее сознание. Настало время принять решение, которое, возможно, навсегда изменит будущее Котовой Марины Николаевны, 1987 года рождения.
