…Из вентиляции послышался лёгкий, едва различимый из-за шума компьютеров гул, что не на шутку встревожило моих коллег. Буквально через мгновение свет в нашем офисе погас. В мою пустую голову стали закрадываться мысли, что это совсем не просто так, и сейчас произойдёт что-то, чего наша лаборатория не видела с момента появления несколько десятилетий назад. Опасения подтвердились – через несколько секунд синего мрака включилось аварийное освещение.
Наш кабинет залило красным светом. Из-за стены послышался истошный вопль, однако меня дёрнуло призвать всех не паниковать и сохранять спокойствие, хотя Валера, Сеня, Лера и Макс никогда не создавали впечатления, что будут бегать по кабинету и орать в подобной ситуации.
– И что будем делать? – спросил Макс.
– Аварийное освещение просто так не включается, – ответил Сеня, – Тем более никаких спецсигналов не было.
– Согласен, скорее всего накрылось основное питание. Согласно протоколу НО-21654, мы обязаны двигаться в сторону выхода из Комплекса, – сказал я.
– Ты же в курсе, сколько нам идти до выхода? – спросила Лера.
– Если бы я не был в курсе, я бы не подписывал контракт. Как и вы, собственно.
– Мы не должны ничего отсюда забирать при эвакуации? – вопросительно посмотрел на нас Валера.
– Нет, – бросил Максим, выключая микроскоп и компьютер.
Пока мы обесточивали всю технику в лаборатории, мимо нашей двери уже прошло несколько групп наших коллег по цеху из соседних отделов. Учитывая то, что идти нам предстояло около недели, а других выходов попросту не было, стоило выдвигаться как можно скорее, чтобы успеть захватить с собой хоть какие-то съедобные припасы из столовых и кафетериев на нашем пути. Спустя пару минут мы вышли, но в коридоре ни с той стороны, где были дальние лаборатории, ни со стороны выхода уже никого не было. Из ящика мы взяли фонарики и пару сумок, больше нас ничто не задерживало.
Мы шли вдоль кабинетов с различным оборудованием уже несколько часов, мимо лабораторий со стеклянными стенами невероятной толщины, мимо дверей с маленькими иллюминаторами и мимо огромных раздвижных ворот, которые практически никогда не открывались. И если с лабораториями и их оборудованием всё понятно, то про то, что скрывалось за множеством этих ворот, никто ничего не знал. Среди обычных лаборантов ходили разные слухи о том, что могло за ними скрываться – от различных насекомых-убийц до невероятных чудовищ и разумных боевых машин. Слухи эти были сродни страшилкам, что обычно рассказывают в походе ночью у костра, однако некоторые истории пестрили фактами с подтверждением охраняемой угрозы, и не верить в них было достаточно сложно, а порой просто невозможно. Были и истории о том, как за некоторые из таких ворот попадали сотрудники Комплекса, но кем они являлись и чем тут занимались никто внятно ответить не мог. От рассказчика к рассказчику версии менялись, так что это больше походило на байки для запугивания персонала, чтобы никто не сболтнул лишнего.
Хотя шли мы достаточно быстро, догнать остальных лаборантов никак не могли. Даже ни разу не видели и даже не слышали их в коридорах. С другой стороны, из-за моих проблем со здоровьем и практически полным отсутствием физических нагрузок из-за работы, уставать я стал достаточно часто, и моим коллегам пришлось увеличить частоту привалов.
– Странно, что нас не догнали учёные из дальних лабораторий, – сказала Лера.
– Действительно. Мы сильно замедлились. Из-за тебя, – Сеня показал на меня.
– Ну извините, я не могу дольше идти.
– А мы тебя звали с нами в зал, – сказал Макс, – хоть бы раз сходил. А то совсем форму потерял.
– Знаю, сам виноват, но времени из-за работы у меня было не очень много, вы видели какой я приходил.
– Видели, – сказал Валера, – Совсем себя не бережёшь.
– Ладно, нам пора выдвигаться, – позвала нас Лера.
Как только она встала, свет в коридоре опять выключился. Через секунду из коридора раздался гул.
– “Здесь точно что-то не так”, – подумал я.
Сразу после этого послышался вой синего кита. Мы увидели это громадное грациозное существо в толще воды в нескольких сотнях метров от нашего крыла Комплекса. Красные лампы соседних офисов включились, затем зажглись огни аварийного освещения в коридоре.
– Что это может быть? – спросил Сеня, и опять взглянул на меня.
– Хрен его знает, не имею ни малейшего представления. Я уверен только в одном – нам нужно идти к выходу, нас должны вывезти отсюда.
– Это да, тут ты прав. Ладно, пойдём уже. Мы немного засиделись.
Сеня встал и зашагал в сторону выхода. Его примеру последовали и остальные.
Когда я подписывал контракт о приёме на работу в Комплекс, я прочитал лишь пару строк о том, что меня доставят в нужную часть здания и оставят работать вместе с другими специалистами на срок в 2 года, и гулять особо не дадут. Но когда я увидел всё воочию… О, ни одно слово не расскажет вам о его размерах лучше, чем ваши глаза. Но даже им вы не сразу поверите… Здание, больше похожее на одинокий маяк в стиле советского брутализма своими прямоугольными, будто обтёсанными топором, гранями, среди моря возвышалось на несколько десятков метров над водной гладью. Однако это лишь вишенка на торте. Сам торт представляет из себя огромный столб бетона и стекла, что уходит на пол километра вниз, под воду, где разделяется на пять огромных лучей. Концы лучей видно не было, но свет из их окон просто растворялся где-то далеко в толще воды. Когда мы спустились в зал, где было пять огромных, метров семь в высоту, дверей, я заметил над каждой подсвеченные синим светом надписи: Альфа, Бета, Гамма, Дельта и, неожиданно, Лямбда, а не Эпсилон. Это немного меня удивило, однако, воякам я вопросов задавать не решался. Меня вели под конвоем ровно семь дней до моей лаборатории. Там меня встретили Макс, Лера и Алексей Палыч со своей ассистенткой Юлией. В течение нескольких дней они объясняли мне тонкости моей работы, а затем, через месяц, Алексея Палыча и Юлию Вольфовну заменили Валерий и Арсений.
Бесконечный коридор огибал бесчисленные кабинеты, лаборатории, жилые помещения и упирался в очередную столовую. Мы собрали часть припасов, перекусили и отдохнули.
