По пути в Лондон на нас напали разбойники.
Еще в Дувре рыжий малый, в частном порядке промышлявший подменами лошадей, предупредил, чтобы держали наготове по четыре гинеи. Плата за проезд, с ухмылкой пояснил он.
Ладно, отметил я про себя, главное, чтобы разбойники не напали на нас по пути из Лондона.
Мы наняли еще один экипаж – двухместный фиакр, в него посадили мосье Каню и переложили вещи. Сундуки, притороченные на заднике кареты, по уверению рыжего парня, не доехали бы до Лондона.
Жаркий день в первых числах марта был для нас непривычен, и мы отправились в путь, откинув крышу экипажа. Сделали небольшую остановку в Дартфорде. В местном кабачке мы с Артемием Савельевичем Феклистовым заняли стол у окна, а Жан Каню кинулся к буфетной стойке, отчего-то не доверив обслуживание кельнерам. Местная кухня, а главное – стаканчик виски усугубили мою неприязнь к англичанам.
– Слухи о разбоях, похоже, сильно преувеличены, – сказал я.
– Мы проехали только половину пути, – ответил Артемий. – Нужно быть наготове.
– Все же надеюсь, что обойдемся без приключений, – промолвил я.
– Надейся на лучшее, но будь готов ко всему, – выдал он.
– Сударь, что вы имеете в виду-с? – насторожился Жан.
– Мы имеем в виду, что каждый из нас будет держать в руках по две гинеи, – успокоил я камердинера.
Мосье Каню выпятил губы и трубочкой потянул их вправо так, словно хотел ухватить себя за мочку уха. На меня он смотрел недоверчиво, а на Феклистова и вовсе с неприязнью.
Спустя два часа возница порадовал известием, что путешествие близится к концу. Мы проехали небольшое селение. Далее дорога углублялась в лес, удивлявший наши взоры густой зеленью. Мы до сих пор не обвыклись с мыслью, что где-то первые числа марта – уже не зима, а самый разгар весны.
Экипажи покатили в лес, и едва прогалина за спиной скрылась среди деревьев, сбылось предсказание рыжего пройдохи. Нахальный голос скомандовал «Стоп!», и возница безропотно осадил лошадей.
Из кустов выскочил разбойник и приставил пистолет к груди Феклистова. Затрещали сучья под чьими-то ногами, запричитал мосье Каню – второй разбойник разбирался с французишкой.
Потрошитель пробурчал что-то неразборчивое. Впрочем, не нужно быть знатоком английского, чтобы понять его требование. Артемий Феклистов протянул ему золотую монету достоинством в две гинеи. Грабитель зажал ее в ладони и, выкрикнув что-то злым голосом, угрожающе повел стволом пистолета.
– Мы бедные люди. У нас нет денег, – сказал я по-английски.
– Делаем, как договорились, – пробормотал Феклистов по-русски.
Разбойник хмыкнул, сплюнул в сторону и выдал несколько фраз, тыкая стволом то в грудь, то в треуголку на голове Артемия Феклистова. Я не успевал разобрать его речь. Очевидно, он не верил в нашу бедность. Я знал, что в любое мгновение Артемий окажет сопротивление, и молил Бога, чтобы это упрямство и храбрость не обернулись трагедией. Не для того я оставил военную службу, чтобы расстаться с жизнью в английском захолустье из-за пары золотых. А Артемий до недавнего времени служил в Первой дивизии Балтийского флота. Он носил военно-морской мундир и представлялся лейтенантом.
Я выложил еще две гинеи. Но грабитель и этим не удовлетворился. Он размахивал пистолетом, подкрепляя угрожающие жесты бранью. Феклистов держался спокойно, и я подумал, что он отказался от безрассудной затеи. Одно дело в пабе за стаканчиком виски рассуждать, как поколотишь англичашек. Другое дело – геройствовать, когда перед носом размахивают пистолетом.
А грабитель не унимался, он давил в грудь Артемию стволом, сверкал глазами и шипел сквозь зубы.
– Есть еще небольшой кошелек, но он у камердинера во втором экипаже, – сказал я.
Разбойник повернул голову и крикнул что-то своему напарнику. А Феклистов вцепился злодею в руку. В то же мгновение я выхватил приготовленный заранее пистолет, привстал и с разворота выстрелил во второго грабителя.
Мой выстрел и выстрел злодея, с которым боролся Артемий, грянули одновременно. Его пуля улетела в лес. А я прострелил неприятелю руку. Воспользоваться оружием он не успел. Его пистолет выпал под ноги перепуганному мосье Каню. Возница, управлявший фиакром, прыгнул в кусты.
Феклистов обезоружил соперника и двинул ему локтем в переносицу. Тот отлетел от кареты. Мы соскочили на землю. Артемий сжимал в руках оба своих пистолета. Я подбежал к фиакру и ударом ноги свалил на землю разбойника, пытавшегося здоровой рукой нащупать пистолет на дне экипажа.
– Андрей, будь наготове! Наверняка поблизости их сообщники! – крикнул Феклистов.
– Помню, – буркнул я.
Признаться, в душе я был недоволен тем, что он берет на себя столько инициативы. В конце концов, миссия поручена мне, а его дело сопровождать меня и помогать, когда я о том попрошу.
Напрасно я поддался на его уговоры дать вооруженный отпор грабителям, ежели таковые появятся. Но теперь отступать было нельзя, да и фортуна благоволила нам.
Я схватил злодея за ворот, протащил его по земле и толкнул к первому грабителю. Феклистов с пистолетами наизготовку оглядывался по сторонам. Для морского офицера он держался неплохо в наземной схватке.
– Джентльмены! Джентльмены! Что же вы делаете?! – кричал кучер.
– Считай, война с Россией началась, – ответил я по-русски.
– Нам этого не простят! – верещал кучер.
Моих слов он, конечно же, не понял.
– Сударь мой-с! – подал голос французишка. – Что же вы такое-с творите-с?! Из-за вашего-с безрассудства-с меня чуть не убили-с!
– Так это же политика, Жан, – откликнулся я. – Русские бьют англичан, а по морде получают французы!
– Вечно вы издеваетесь надо мною-с, сударь! – всхлипнул мосье Каню.
– Господа, оставьте шутки на потом! – строгим голосом выкрикнул Артемий.
Я обыскал разбойников. Уловом стали еще два пистолета и нож с почерневшим лезвием. Я бросил трофеи на дно кареты и, протянув открытую ладонь, потребовал:
– Верните награбленное!
Четыре гинеи перекочевали обратно.
– Может, наложить на вас контрибуцию? – сказал я, глядя сверху вниз на разбойников.
Тот, что покушался на нас с Феклистовым, с ненавистью сверкал глазами. Второй грабитель зажимал здоровой рукой рану на правом предплечье. Его одежда пропиталась кровью.
– Попадетесь на обратном пути – так и сделаем! – пообещал я.
– По каретам! – скомандовал Феклистов.
– Жан! – крикнул я. – Тебе придется самому править лошадьми! Кучера твоего и след…
– Вот он! Вот! – закричал Жан.
Артемий развернулся с оружием наготове, но из кустов с поднятыми руками вышел возница фиакра. Феклистов опустил пистолеты, кучер обронил руки и, окинув нас неодобрительным взглядом, поднялся на козлы. Мы отправились дальше.
