ПРОЛОГ
{«Смерть, конечно, большое несчастье, но все же не самое большое, если выбирать между ней и бессмертием».
(с) Том Стоппард}
{Оката, 13 лет назад
147 год Новой эры
Дьен}
— Коня надо заменить. — Подношу шахматную фигурку к глазам и придирчиво смотрю на то место, где старое дерево обзавелось глубокими вмятинами – следами от зубов.
Понятия не имею, для чего Эри понадобилось пробовать шахматного коня на вкус. Но когда я застукал её за этим варварским занятием, она лишь невинно захлопала ресницами, вручила мне повреждённую фигурку и сказала что-то вроде «Теперь ты будешь думать обо мне каждый раз, когда откроешь свои дурацкие шахматы».
«Они не дурацкие! Сама ты дурацкая», — вспылил я в ответ, но Эри лишь улыбнулась, сжала в кулаках подол своего огромного сарафана и словно беспечная бабочка упорхнула прочь.
— Да. Коня надо заменить. — Ударив фигуркой по доске, вдруг почувствовал, что желание играть в старые дедовские шахматы в одиночестве, испарилось, поэтому взял коня из белого набора и устроил ему битву с «покусанным». Покусанный, разумеется, проиграл. Он ранен, а значит, он слабее. Да и вообще… кому он нужен такой уродливый?
Далее началась битва королев!
Ха, моего деда бы удар хватил, увидь он, что я использую его драгоценные шахматы, как фигурки для боя. А второй удар случился бы незамедлительно, услышь он, что я «обзываю» ферзя королевой.
«Ферзя называют королевой только дураки и дилетанты»! — хриплый голос деда так и звучит в голове.
«Ну и пусть! — возмущался по этому поводу я. — У каждого короля должна быть своя королева, разве не так?! Так почему я должен называть её каким-то «ферзем»?
«Дилетант! — кричал дед, тряся усами. — Прочь руки от моих шахмат, глупый мальчишка»!
{Хорошо, что дед меня сейчас не видит.}
Несколько лет назад его и вправду хватил удар. Где-то на окраине одного из городов-призраков во время разведывательной миссии. Уж не знаю, что такого он увидел в мёртвом городе, что сердце вмиг остановилось, но… домой лейтенанта-полковника Окатанских чёрных кинжалов вернули уже в мешке для трупов.
— А сейчас на поле боя выходит чёрная королева! — громко комментирую свои действия. — Наносит точный удар в голову, иииии… — Ударяю чёрной фигуркой по белой, та отлетает на пол, закатывается под кухонный шкаф, а я победно объявляю: — Белая королева сбежала с поля боя! Победа достаётся чёрной королеве!
— Дьен, милый. Папа до утра на дежурстве, у арены; заменяет кого-то. Так что сходи-ка ты отнеси ему ужин, а затем можешь пойти в гости к Эмори. Она ведь вчера приглашала тебя?.. — На кухне показывается мама и, даже взгляда на меня не бросив, шагает к окну. Длинными тонкими пальцами аккуратно отодвигает занавеску в сторону и смотрит на улицу, по которой разливался густой оранжевый свет заходящего солнца.
Платье надела. Одно из своих любимых. Синее в мелкий рисунок бело-жёлтых цветов; на примулу похоже. Иногда, от нечего делать (разумеется), я выбираюсь в поле вместе с Эмори и её матерью, где и слушаю о всякого рода растениях и их полезных свойствах.
Мне нравится её мама. Она весёлая. И добрая. А ещё у неё улыбка красивая. А ещё она не такая назойливая и приставучая, как Эмори.
— Дьен? — мама выдёргивает меня из размышлений.
— Да, понял, — мямлю в ответ, складываю шахматы в коробку (белую королеву достану из-под шкафчика позже), подхватываю тряпичный мешок, внутри которого лежит контейнер с ужином для отца, и уже собираюсь двигаться к выходу, как в дверь громко трижды стучат, а спустя короткую паузу ещё дважды – тихонечко.
— Ох! — На долю секунды вижу растерянность на лице матери. Но… ей ведь не привыкать к подобным ситуациям, поэтому она быстро берёт себя в руки и вот уже спешит открывать дверь.
На пороге стоит - как я его называю, - господин Жопс. На самом деле его зовут Шопс. Он уже давно работает вместе с моей мамой. Он специалист по развитию идеалов дружбы и взаимопонимания между народами двух рас. Он – рафк. А ещё он любовник моей матери.
— Я не вовремя? — с фальшивой растерянностью во взгляде, Жопс сперва смотрит на меня, а затем на маму.
— Нет, что вы! Проходите в дом, не стойте на пороге, — суетится моя мать и как бы невзначай проверяет в порядке ли её причёска. — Дьен, милый, мы с господином Шопсом должны обсудить кое-что важное. По работе. Твоего отца я в известность поставила, не переживай, ладно? — Мама целует меня щёку и выталкивает за дверь. — Ну? Иди, твой папа наверняка проголодался. И если захочешь переночевать у Эмори, я возражать не буду; только скажи об этом папе. Пока, милый.
Дверь хлопает, а я ещё секунд тридцать стою на месте и прожигаю её глазами, представляю себе лицо {господина Жопса}.
— Привет, Дьен!
— Привет, липучка.
Стоило оказаться на площади, как Эмори, решив поздороваться, выпрыгнула из-за закрытой овощной лавки.
Будто я не знал, что она за мной всю дорогу от дома тащится.
— К отцу идёшь? — шагает рядом и так счастливо улыбается, словно у неё сегодня лучший день в жизни.
— Ага, — отвечаю, упрямо глядя перед собой.
— У вас гости?
— Ага.
{Регулярные и всегда желанные.}
Папа ничего не знает о том, что его жена связалась с рафком. Думаю, даже не подозревает, - мой отец самый большой в этом мире простачок. Добряк и просто хороший человек, - так говорят о нём многие. А мама раньше говорила, что у её мужа самое доброе сердце. И всё в нашей семье было замечательно, пока не появился этот чёртов Жопс!
Я лично застукал их, когда тот расстёгивал пуговицы на мамином платье, прилипнув своими мерзкими вонючими губищами к её шее. Мне уже одиннадцать! И я отлично знаю, чем это они там занимались! Фу… чуть не вырвало тогда. Но поплакать было важнее, поэтому сбежал на старую ферму и просидел на чердаке курятника до самого рассвета. Тогда и принял решение ничего не говорить папе, ведь это способно окончательно разрушить нашу семью, испортить репутацию матери, а отца сделать жалким и никчёмным в глазах окатанцев. А с ним я точно не могу так поступить. Да и не хочу, {не могу} допустить, чтобы наша семья была разрушена из-за какого-то красноглазого Жопса!
Мама просто не понимает, что не нужна ему! Он – рафк! А все рафки считают себя высшими существами! Люди для них - материал для сотворения новых рафков, а иногда – игрушки, развлечение, ведь порой бессмертным так скучно живётся.
Бесят…
— Эй! — хватаю Эри за локоть, прежде чем она, запутавшись в собственных ногах, успевает проехаться животом по земле.
— Ой, спасибо, — улыбается, а щёки румянец заливает.
{Девчонки…}
— На ровном месте спотыкаешься, — ворчу, отведя взгляд. — Какая же ты…
— И какая же я?
— Неуклюжая! Вот какая! — выпаливаю. — И маленькая ещё, чтобы в такое время по городу гулять. — Беру её за руку и веду за собой.
