Над снеговыми пиками Лограмских гор парила большая медная ванна, и в ее полированных боках отражался красный отсвет заката. Она огибала самые высокие вершины, а над теми, что пониже, пролетала, едва не задевая дном за острые скалы.
– Горакс! – воскликнул один из двух пассажиров летающей ванны. – Я же приказал тебе держаться от пиков подальше! Ты хочешь, чтобы мое старое сердце разорвалось от страха? В следующий раз обходи стороной!
– Что он ответил? – спросил его спутник.
Первый наклонил одно ухо вниз, как будто прислушиваясь к чему-то, и наконец сказал:
– Говорит, что ему не терпится закончить путешествие. Кроме того, просит, чтобы я позволил ему приземлиться на одном из пиков и отдохнуть. Но меня не проведешь! Если я разрешу, то его последнее задание окажется выполненным, и демон умчится на свое родное измерение, оставив нас на ледяной горной вершине.
Говоривший был маленьким, худощавым, темнокожим человеком в платье из грубой бурой ткани. Поток воздуха, омывавший летящую ванну, развевал его седые шелковистые волосы, спадающие на плечи из-под объемистого белого тюрбана, и теребил длинную белую бороду. Это был Карадур, прорицатель и волшебник из Мальваны.
Вторым пассажиром был крупный человек, скорее зрелый, нежели молодой, с румяным лицом, еще сильнее покрасневшим под порывами горного ветра, глубоко посаженными темными глазами, черными бородой и волосами и шрамом, который пересекал его лицо, задевая нос. Это был Джориан из Ардамэ, что в Кортолии, бывший король Ксилара, а также поэт, наемный воин, искусный рассказчик, счетовод, часовщик и землемер.
Продолжая спор, который начался до того, как они едва не врезались в горный пик, Карадур сказал:
– Послушай, сын мой! Бросаться без подготовки в такое рискованное приключение – верный путь к гибели. Мы должны приказать Гораксу доставить нас в какое-нибудь безопасное место, где у нас найдутся верные друзья, и там составить план дальнейших действий.
– К тому времени как план будет готов, – возразил Джориан, – ксиларцам станет известно о моем отбытии из Пенембии. Я это знаю, ведь когда я был там королем, секретная служба работала надежно, как часы. После чего они приготовят западню, надеясь, что я явлюсь спасать Эстрильдис. И тогда...
Джориан провел ребром ладони по шее. Он намекал на кровавый ксиларский обычай каждые пять лет отрубать королю голову и бросать ее в толпу, назначая новым королем того, кто ее поймает. Волшебство Карадура помогло Джориану избежать казни. С тех пор ксиларцы пытались схватить своего беглого короля, вернуть его в страну и завершить прерванную церемонию, чтобы освященным временем способом выбрать наследника престола.
– Кроме того, – продолжал Джориан, – пока Горакс остается у тебя в подчинении, мы можем добраться до дворца по воздуху. Ты сам сказал, что наше путешествие кончится, как только ты позволишь ему приземлиться. Попытка же попасть во дворец по земле окажется намного сложнее. Зачем, как ты думаешь, я захватил с собой вот это? – Он указал на моток веревки, лежавший на дне ванны, ранее принадлежавшей королю Ишбахару. – Ты можешь заколдовать эту веревку, как тогда, в Ксиларе?
Карадур покачал головой.
– Увы, нет! Для этого нужно вызвать духа из Второй Реальности, на что сейчас у меня нет возможностей. – Карадур, попробовав зайти с другой стороны, забубнил высоким, гнусавым голосом: – Джориан, дорогой мой! В мире столько привлекательных женщин! Почему ты так привязан именно к этой? Да, Эстрильдис – милая девушка, но ты получал наслаждение от многих женщин, как во время своего правления, так и после бегства. Неужели только она одна может быть твоей супругой?
– Я же объяснял тебе, – проворчал Джориан, – что только ее одну я выбрал лично. Остальных четырех жен навязал мне Регентский совет. Нет, я против них ничего не имею, но все равно это был вопрос политики, а не личных привязанностей. Впрочем, что такой старый аскет, как ты, может понимать в любви?
– Ты забываешь, что и я когда-то был юным, как ни трудно в это поверить.
– Короче, если король Фузиньян из Кортолии рисковал жизнью, спасая свою возлюбленную Дэнуду от тролля Вуума, то я был бы трусливым негодяем, если бы не последовал его примеру.
– Однако же были и другие женщины, которых ты познал плотски со времени своего бегства.
– В приключении с Верховной жрицей я не виноват. У меня не было выбора.
– Верно, но прочие...
Джориан фыркнул.
– Я стараюсь сохранять верность Эстрильдис, но еще не способен после длительного воздержания спокойно отмахнуться от красотки, залезающей ко мне в кровать и умоляющей, чтобы я доставил ей наслаждение. Когда я достигну твоего возраста, возможно, тогда мое самообладание окажется на высоте.
Карадур спросил:
– Откуда ты знаешь, что ксиларцы не выдали твою Эстрильдис за другого?
– Этого еще не случилось, когда мой брат Керин проезжал по Ксилару, ремонтируя и продавая часы. Подозреваю, что они держат ее как приманку для меня. Через Керина я передал ей, чтобы она ждала меня и не отчаивалась.
– А если ее привязанность окажется менее прочной, чем твоя? Предположим, она стала сговорчивой с особами противоположного пола?
– Чепуха! – фыркнул Джориан. – Она всегда мне говорила, что любит только меня, и я доверяю ей так, как доверяю своей душе.
– Да, но иногда Астис – богиня, которую мы в Мальване зовем Лаксарой, – насылает даже на невозмутимейших из смертных страсть, перевешивающую самые убедительные доводы разума и побеждающую самых стойких. Не недооценивай тот беспорядок, который судьба и капризы человеческой природы вносят даже в самые продуманные планы. Как сказал мудрый Сидам: «Благословен тот, кто всегда ожидает худшего, ибо никогда не будет разочарован».
Джориан нахмурился.
– Ты предполагаешь, что в мое отсутствие она с готовностью отдалась какому-нибудь мерзавцу? Что ж, такое могло случиться. Поскольку я был лучшим фехтовальщиком в Ксиларе, за исключением своего учителя Тартоньо, то без особого труда заколю негодяя. Некоторые бы потребовали убить и изменницу, но для этого я слишком мягкосердечен.
– Итак, ты утверждаешь, что любишь ее?
– Да, причем безмерно.
– В таком случае ты не захотел бы подвергать ее беспричинным страданиям?
– Разумеется, нет!
– А предположим, она взаправду любит своего совратителя? Тогда ты беспричинно разобьешь ей сердце, и если после этого силой или обманом заставишь ее жить с собой, твою семейную жизнь никак нельзя будет назвать счастливой.
Джориан покачал головой.
– Будь ты проклят, старина, ты всегда смотришь на все с самой мрачной стороны! Что бы я ни предложил, ты непременно объявляешь мои планы глупостью, ошибкой или злостным мошенничеством. Иногда ты оказываешься прав; но если бы я соглашался со всеми твоими доводами, то стоял бы на одном месте, пока не пустил бы корни. Сдается мне, что я должен ожидать событий и действовать соответственно.
