1. Первая часть. В погоне за белым кроликом!
Сестра встретила нас в большом, явно не по размеру вязаном свитере и даже не улыбнулась. Любому стало бы ясно, что с ней что-то не то...
Я так и спросила:
– Что-то случилось?
Она вымучила улыбку и солгала мне в лицо:
– Все просто прекрасно. – И добавила приправленное сарказмом: – Просто обожаю свои дни рождения, ты же знаешь, сестренка!
На весь дом раздавались мамины манипуляции с посудой: она с завидным упрямством пекла старшей дочери торты и утыкала их полагающимся количеством свечей. Пыталась хоть в этом быть полезной своему самодостаточному, никогда в ней не нуждающемуся ребенку! Я, словно извиняясь, пожала плечами... Вот только Саманта глядела в окно, и взгляд у нее был совершенно отсутствующий.
Я робко, с опаской, выработанной годами, коснулась ее плеча:
– Саманта, ты можешь со мной поделиться... Я ничего не скажу маме, – пролепетала совсем тихо, не очень-то понимания, как все это работает.
И не зря опасалась: сестра, как хлыстом, прошлась по мне яростным взглядом.
– Отстань, Кира. И без тебя тошно! – слова тоже вышли хлесткими. Я даже выдохнула, словно они дали под дых... А Саманта пересекла гостиную в три больших шага, и я услышала, как захлопнулась дверь ванной комнаты.
Чудесно... Лучше не придумаешь. Я плюхнулась на диван и поглядела на стопку бесплатной рекламы, сложенной на столе. Пролистала для успокоения нервов парочку-тройку журналов с новыми модными трендами наступающего лета, подивилась ценам на электричество и вдруг заинтриговалась большим белым конвертом с оттиском кролика в правом нижнем углу.
– А это уже интересно, – пробормотала, рассматривая находку.
Ни адресата, ни адресанта указано не было: должно быть, новый маркетинговый ход по привлечению внимания, подумала я и поддела ногтем клапан конверта. Мне в руки вывалился исписанный лист плотной, белой бумаги с витиеватым, готическим шрифтом...
«Многоуважаемая мисс Леннон, с долженствующим почтением сообщаем, что полагаем вас наилучшей кандидатурой для службы в рядах корпорации «Белый кролик». Вы сделаете нас несказанно счастливыми, если согласитесь без промедления, отбросив сомнение и неуверенность, устремив свой острый ум к решению непростых задач, во благо вверенных вашей заботе людей.
За сим позвольте откланяться и смиренно умолкнуть в ожидании положительного ответа...
Подпись: уполномоченный представитель корпорации «Белый кролик», мистер Самуэль Раббит».
Я поняла, что улыбаюсь во все тридцать два зуба. Вот это реклама! Вот это маркетинг. Знать бы еще, что за «Белый кролик» такой – только ради смеха откликнулась бы на подобное предложение, не задумываясь. Как тут и советуют... Подумать только, «многоуважаемая», «с долженствующим почтением», «несказанно счастливым» – все эти высокопарные фразы завораживали и веселили одновременно. Я повертела конверт в поисках номера телефона или хотя бы электронного адреса, на который можно было бы написать... Ничего. Девственно белое полотно конверта и маленький оттиск кролика… в жилетке и при часах – вот и все, что значилось на конверте.
Припомнился недавний визит в дом тетушки Пейшенс, когда малышка Виктория, развитая не по годам пятилетка с огромным бантом на макушке, утащила меня в свою спальню с розовыми обоями и велела читать из «Алисы в стране чудес» разными голосами:
«Однако на столе оказался пузырек.
– Я совершенно уверена, что раньше его здесь не было! – сказала про себя Алиса.
К горлышку пузырька была привязана бумажка, а на бумажке крупными красивыми буквами было написано: «Выпей меня!»
Это, конечно, было очень мило, но умненькая Алиса совсем не торопилась следовать совету.
– Прежде всего надо убедиться, что на этом пузырьке нигде нет пометки: «Яд» – сказала она».
– И все равно она его выпьет, – помнится, хмыкнула Виктория, по-взрослому сморщив свой миленький носик. – Алиса такая глупая. Я никогда бы стала делать так, как она...
Я улыбнулась:
– А мне она нравится: с ней не соскучишься. Что в этом плохого?
Ребенок поглядел на меня умудренными не по возрасту глазами и с иронией произнес:
– Она заполучила кучу проблем, и что в этом хорошего?
– Не проблем, а приключений, – возразила ей я, но девочка продолжала качать головой, поражая меня своим, казалось бы, неуместным прагматизмом. В этом она была похожа на свою мать, мою тетушку Пейшенс, и я, повинуясь порыву, проговорила:
– А я бы все равно выпила из того пузырька... Это же так интересно!
Отголосок этого воспоминания все еще теплился на периферии сознания, когда во входную дверь позвонили, и мама крикнула с кухни:
– Девочки, откройте, пожалуйста, – у меня руки в муке!
Саманта все еще сидела, запершись, в ванной, и я нехотя побрела к двери.
– Добрый день! – ослепил меня белозубой улыбкой странного вида мужчина, едва ли пяти футов ростом. К слову, белоснежной у него была не только улыбка, но даже строгий костюм кипенно-белого цвета, как у капитана круизного лайнера, и шевелюра на голове. Пушистые волосенки белоснежным облаком покрывали его макушку, и я, засмотревшись на это чудо невиданное, невежливо выпучила глаза.
Гость же, так и не дождавшись ответа, продолжил:
– Мисс Леннон, не так ли? Мисс Саманта Леннон... – Прозвучал его восторженный голосок. – Если бы вы только знали, насколько я рад лицезреть вас сегодня.
– Аааа... – я почти возразила: мол, никакая я не Саманта – я Кира.
Но белоснежный мужчина осведомился:
– Приглашение, которое вы получили сегодня, вы не могли бы показать его мне?
Я все еще держала не менее белоснежный лист плотной бумаги с приглашением в правой руке и потому автоматически протянула его просителю.
Тот одарил меня еще одной солнцеподобной улыбкой, а потом – вот этого я вовсе не ожидала! – выхватил приглашение из моих рук и припустил прочь по садовой дорожке.
– Эй! – закричала я, обретя-таки пропавший от возмущения голос. – Верните его немедленно! Вы, злостный воришка.
Мой мнимый, как я понимала теперь, капитан круизного лайнера остановился у садовой калитки и обернулся: на лице его, как приклеенная, блуждала все та же задорно-вызывающая улыбка. По крайней мере, мне она именно такой и казалась: вызывающе-дерзкой... Мол, ничего ты, девчонка, от меня не получишь! Стой на дорожке и глупо смотри, как я улепетываю с твоим конвертом в руках. Он даже помахал им над головой... И это уже было лишним.
– Это мое письмо, ты... ты... – от возмущения все ругательства, как на зло, вылетели из головы. – Верни немедленно, слышишь? Я в полицию позвоню. Я...
Тот изобразил приподнятую над головой шляпу, а после засеменил дальше в сторону парка. И тогда я бросилась за ним следом... Как была, в домашних тапочках, в блузке на голое тело. По-осеннему свежий воздух впился иголками в кожу рук и лица – я почти пожалела о своем опрометчивом шаге, – но белоснежный воришка, мелькая между деревьев, словно дразнясь, махал конвертом над головой. И я побежала вдогонку…
