Темнота. Кругом лишь одна темнота. Черная и пугающая. Где я? Глаза! Надо открыть глаза! Но, черт, они не поддаются, мои веки будто бы налились свинцом, стали тяжелыми и неподъемными. Я пытаюсь понять, определить свое положение в пространстве и понимаю, что лежу на спине. Так! Надо открыть глаза и встать! Пытаюсь опереться на руку и приподняться, но не могу пошевелить даже пальцами. Изо всех сил стараюсь повернуть голову набок, тоже не получается. И вдруг осознаю, что я не владею собственным телом, оно совершенно не поддается моему контролю. Да я его просто не чувствую, ни единую клеточку своего тела я не ощущаю! Так, ладно, а звуки? Что со звуками? Прислушиваюсь к тому, что происходит вокруг меня – тишина! Звуки… Я их не слышу. И я не ощущаю чьего-то присутствия, как будто я совсем одна, в совершенной пустоте, в стерильной, пугающей пустоте. Я слышу только свои мысли, они отдаются в моей голове каким-то глухим эхом, как будто бы я нахожусь внутри какой-то канистры. А может, мысли не в голове? Или это ни мысли, а компьютерная программа, звуковой файл? О-о-о, да что за бред я несу? Так, ладно, успокойся и думай дальше! Но все же, где я? Я не понимаю, что происходит! Меня все сильнее пугает эта неизвестность, темнота и тишина. Паника! Я еще раз изо всех сил пытаюсь пошевелиться или закричать, или услышать малейший звук, или хотя бы что-то почувствовать, но ничего не происходит. Я начинаю паниковать еще сильнее! Сердце бешено колотится. Сердце… Я его чувствую, чувствую! Оно бьется! УРА!!! Значит, я жива. Да, я жива! Хорошо! Значит, надо успокоиться, дышать ровнее. Я же могу дышать? Да, я дышу, ох, отлично! Так, стоп, что это за звук? Кажется, я начинаю что-то слышать. Звук глухой, короткий и прерывистый, похожий на капли воды… Этот звук совпадает с ударами моего сердца. Он становится громче и яснее. Это что-то пикает, как будто прибор. Точно! Это прибор, а раз звук идет в такт с моим сердцем, значит, этот прибор подключен ко мне. Но почему, что это за прибор, для чего? Глаза, мои веки! У меня наконец-то, получилось приоткрыть глаза. Сквозь ресницы начинает тускло пробиваться свет, темнота из черной пелены становится темно-серой, я начинаю видеть дымку света. Ох, что же это? Свет в конце тоннеля? Может я умерла и лечу в рай? Я раньше слышала предположения, что умершие люди, ну, или их души, летят по какому-то тоннелю к свету. Шаги… А теперь я ощущаю чьи-то шаги, я их слышу, они приближаются.
– Ну, что тут у нас? Так, так… А что это у нашей дамочки пульс участился? … Ох, ты!.. Надя! Позови доктора, Виктора Степановича! Похоже, у нас пациентка из комы выходит.
– Доктора? Пациентка? Из комы?? Так значит я в больнице, и это пищит медицинский прибор, а я была в коме. Но главное, почему? Хотя нет, ни это главное… Главное – КТО Я? Кажется, я не помню… Ни своего имени, ни возраста, ничего…
Вокруг меня засуетились люди в белых халатах, это я разглядела позже. А сначала я только слышала их голоса, звуки шагов, шуршание одежды и скрип двери. Потом мне стали видны очертания людей. Было так странно, как будто бы меня обступили бестелесные существа, как дымка, но при этом ты чувствуешь их дыхание, их присутствие. Постепенно я все больше приходила в себя, молча смотрела на них, не понимая, что происходит. Они что-то говорили друг другу, обсуждая между собой какие-то только им понятные вещи, слова и термины. Глаза стали закрываться. Я так устала! Глаза, веки очень тяжелые, они закрываются, я так…
Когда я снова пришла в себя, вокруг уже никого не было. Интересно, врач все-таки приходил ко мне? Звали же какого-то врача. Ладно, позже выясним… Ну, что ж, снова попробую пошевелить хоть чем-нибудь. Пальцы! Стараюсь пошевелить ими, но они как будто в коконе. Но я хотя бы это чувствую. Значит, я уже могу что-то чувствовать! Рука слушается, я могу ее поднять! Да! Приподнимаю обе руки, а они… Они забинтованы! Так значит, вот какой кокон я чувствовала. Дверь скрипнула… Медсестра.
– Здравствуйте! Вы наконец-то проснулись?! Вы меня слышите?
Я моргнула.
– Хорошо. Значит, врач сейчас к вам подойдет, я ему сообщу, что вы пришли в себя! Говорить можете?
Не знаю! Как я могу знать, могу ли я говорить? Я даже свой рот еще ни разу не открывала, губы слиплись, в горле все пересохло… Так, шевели губами, давай! Открывай рот!
– Ахгх…
– Что, простите?
– Дх-ха-а-а, – с хрипом и болью вырвалось у меня из груди, как будто бы звук моего голоса поцарапал изнутри мое же горло. Странные ощущения, конечно.
– Что-нибудь нужно?
– Воды, пожалуйста! – все еще хриплым голосом сказала я еле слышно.
Медсестра принесла мне стакан воды, помогла приподняться и сесть повыше, чтобы выпить. Вот тогда я испытала весь спектр боли, которая острыми ножами пронзила меня от макушки до самых пяточек, заставив прочувствовать такие области моего тела, о существовании которых я и не подозревала.
– Обезболивающее! Можно мне обезбол, пожалуйста!
– Скоро доктор придет, поговорит с вами, и если он вам пропишет обезболивающее средство, я принесу. Пока лежите, отдыхайте.
Она вышла, а меня мучал вопрос: «Если пропишет»? То есть может и не прописать? Она издевается что ли? Боль пульсировала в висках так, что мне становилось больно даже просто думать. Подышать! Надо просто глубоко подышать, успокоится. Расслабься, ты… Как там тебя, как тебя зовут-то, девочка? Почему никто не называет моего имени? Опять скрипнула дверь…
– Ну, здравствуйте, сударыня! – в палату вошел седой мужчина, на вид лет шестидесяти. Густые темные брови, из которых антеннами торчали одинокие седые волоски. Большой нос, испещренный порами дряблой кожи. На лице едва виднелась однодневная щетина, притаившись в глубоких складках и морщинах. Его медицинский белый халат игриво натягивался на пузе, изо всех сил держась краями за пуговицу, которая как будто кричала: «Спасите!». Вот только глаза… Они были ясные, молодые, с озорным огоньком внутри. Если бы видеть только одни глаза, то можно было подумать, что передо мной молодой, стройный красавец. Он взял стул, который стоял у стены, подставил его к койке и сел на него. На колени положил папку, сверху положил свои руки, глубоко вдохнул и мило улыбнулся.
