– П-с-с, – послышалось за моей спиной.
Я медленно повернулась. Небритый парень в помятой рубашке вежливо снял потертую кепку и пригладил длинные темные кудри. Я любезно улыбнулась.
– Спасти мир не желаете? – заговорщически прошептал субъект и растянул улыбку.
Я окинула его взглядом. Молодой симпатичный парень, глаза добрые, но вид потрепанный. Я печально посмотрела на салат, купленный за свои кровные, и протянула его бедолаге. Паренек бодренько протиснулся ко мне за столик, положил кепку на соседний стул, и сразу же начал уминать салат. Я сглотнула слюну, но улыбнулась. Чего не сделаешь ради спасения мира. Мне, в мои тридцать, пора начинать делать что-то полезное, кроме того, что радовать этот самый мир своей красотой.
– Спасибо! – выдохнул паренек, покончив с салатом. – А, как насчет мира? – прошептал он, наклонившись к моему уху.
Я растерянно посмотрела на пластиковую тарелку из-под салата, огляделась. Заведение фастфуда кишело людьми. Некоторые были похожи на моего нового знакомого, некоторые вполне приличные. Кого из них еще нужно было спасать я не знала. А главное, скольких…
– У меня нет столько салата, – наконец, виновато улыбнулась я.
– Салата? – несколько озадачился парень, но быстро сообразив, о чем речь, улыбнулся. – Салат не нужен. Нужно мир спасать, – последнее он опять шепотом произнес.
– А мир – это имеются в виду люди, или мир в целом? – шепотом поинтересовалась я. – Я, в основном, против людей. Они сами себе могилу роют. Не хочу их насильно спасать.
– Мир – это мир! – окинул головой заведение парень. – В целом нужно!
– А-а-а! – понимающе кивнула я. – А от кого спасать?
– От них, – парень придвинулся ближе и едва заметно качнул головой в сторону соседнего столика, я попыталась посмотреть туда. – Т-с-с! Не так явно, – порекомендовал он громким шепотом.
– Хорошо, – прошептала я, и аккуратно выдвинула голову, заглядывая на соседний столик.
Семейная чета внушительных габаритов уминала салаты и запивала их колой. Делали это они совершенно по-свински. Я скривилась. Думаю, если салат закончится, а кто-то попадется им под руку, то сожрут и его. Да, наверное, стоило бы спасать мир от таких… Но почему мне?
– Так, что насчет мира? Спасать будем? – продолжал интересоваться мой собеседник.
– А больше некому? – озадачилась я.
– Если не хотите, то пойду искать дальше, – пожал плечами парень.
– Наверное, лучше поищите, – разрешила я.
– Ок, – улыбнулся он и надел свою кепку.
Я еще раз посмотрела на соседний столик – только гора грязной пластиковой посуды. Я обернулась к моему новому знакомому – растворился так же, как и мой салат. Я посмотрела на свою тарелку… с салатом…
Я пощупала голову – ничего, вроде не горячая. Понедельник – день тяжелый. Что поделаешь – много работы на работе, много солнца на солнце… И я занялась своим салатом.
Я в очередной раз пыталась не опоздать на работу. Солнце жарило нестерпимо и, отражаясь от витрин магазинов, ослепляло глаза. Я щурилась, но мужественно протискивалась между туристами и просто местными жителями, которым было не в лом шариться в такую жару по центру города. У меня же, в отличии от них, была уважительная причина – я здесь работала.
Я была уже почти на месте. Передо мной замелькал знакомый выцветший зад лошади. Значит, еще пару минут, и я добегу до этого гребанного сувенирного магазина…
Но, не тут-то было. Эта кобыла развернулась в мою сторону и попыталась вручить листовку узкоглазому субъекту явно азиатской наружности. Субъект же норовил увернутся от настойчивого лошаде-промоутера, он пригнулся, а лошадь своим копытом засадила мне прямо в глаз.
Солнце засветило ярче, и я закружилась в его лучах, пытаясь взлететь повыше… Но по факту – упала пониже. Пришла в себя я быстро, и тут же увидела этого увертливого китайца, который заискивающе улыбался. К китайцам я относилась нейтрально, не хочу сказать, что негативно, просто они всегда обходили стороной матрешек в нашем магазине, что совсем не способствовало пополнению моего зарплатного минимума.
Китаец протянул мне руку. Лошадь протянула ему листовку. Эта Кристина – настоящая кобыла, она никогда не упускала возможности избавиться от своих бумажек. Я самостоятельно встала, обошла китайца, и медленно пошла дальше.
– … и розовые очки в подарок! – услышала я конец рекламного предложения.
Очков здесь раньше не было – какой-то новый развод. Но мне сейчас было не до очков, у меня намечался второй выговор за опоздание. И это только за последние две недели.
– П-с-с, – обратилась ко мне мартышка с очками. – Очки не желаете?
Я недоверчиво посмотрела на мартышку, потом на свои часы. Уже опоздала. Я вздохнула. Печалька, что поделаешь. Нужно придумать правдоподобное оправдание. Я задумалась.
– Так, как насчет очков? – напомнила о себе мартышка.
– Нет, спасибо, – вежливо отказалась я.
– А Вам очень не помешают, – настояла мартышка и протянула мне зеркало.
Я взяла зеркало и начала рассматривать себя. Печалька… Кобыла поставила мне внушительный фингал, смотрелся он не очень.
– Печалька, – озвучила я и отдала мартышке зеркало.
– Очки? – и она, точнее он, если судить по голосу, протянул мне розовые очки.
– И что нужно купить, чтобы получить эти очки? – недоверчиво поинтересовалась я.
– Вам – совершенно бесплатно! – мартышка приподнял голову костюма и оттуда мне подмигнул уже знакомый паренек, предлагавший вчера спасти мир.
– И не нужно спасать мир? – прищурилась я.
– Это, как хотите, – мартышка снова надел голову.
– А почему мне бесплатно? – этот момент меня, все же, смущал.
– Фингал прикрыть, – невозмутимо заявил мартышка. – А я разберусь со своими очками, плюс минус одни, – махнул лапой он. – Не убьют же меня за это.
– Ну, если так, то спасибо! – я надела очки и посмотрела на небо.
На секунду солнце ослепило меня. Я зажмурилась, опустила голову, медленно приоткрыла глаза – все стало намного радужнее. Я улыбнулась и повернулась назад, к кобыле. Кобыла продолжала скакать с листовками. Вдалеке мелькнула бритая голова Евгения Олеговича, нашего администратора, именуемого за его спиной Крысом. Я пригнулась – у меня есть возможность прийти на рабочее место, не замеченной им, а, значит, фактически не опоздать. Я повернулась к мартышке, но его уже не было. Хороший, все-таки, паренек, немного странный, но добрый.
И я рванула к магазину.
Помахав рукой Аньке, я умостилась на свое рабочее место. Анька, двадцатитрехлетняя блондинка во всех смыслах, сидела за кассой напротив и подпиливала свой безупречный маникюр.
Через пару минут зашел Крыс и строго осмотрел зал. Евгений Олегович – это натуральная крыса в человеческом облике. Отроду тридцати лет, а гонору на все двести тридцать. Требует обращения исключительно по имени отчеству и на Вы. Прикапывается к любой мелочи, меня так вообще не любит. То есть вначале пытался любить, но получил по яйцам, после этого возненавидел.
