Две чашки кофе стояли на столе внутри старого вагона. Поезд, идущий в Адлер, шёл согласно расписанию и должен был прибыть к месту назначения, через четыре часа. Кофе в поездах обычно никто не берёт, вообще это даже удивительно, взять дорожный подстаканник без чая. Но удивительно было и то, что кофе был заварен, как полагается из соответствующих зёрен, крепко пах и пили его совсем не из подстаканников, а из самых настоящих кружек. Самих подстаканников, какие выдают в поездах, и вовсе не было. Значило это только одно, что его заварили сами пассажиры. А пассажиров в купе было двое, первый пил из своей чашки не спеша и определённо со вкусом. Второй же пассажир, судя по всему, кофе не любил или никогда до этого не пробовал, потому что к своему стакану совсем не притрагивался. Попутчик, заметив это, заговорил, бодрым и басистым голосом:
– Простите за мою настойчивость, но вы вообще когда-нибудь пробовали кофе до этого?
– Никогда в жизни.
– Тогда это действительно моя оплошность, что я так категоричен, ведь всем известно, что начинать пить чёрный кофе без подготовки – верх безрассудства. Не встречал людей, кому «чёрный» мог бы показаться вкусным сразу после первой пробы, – отозвался первый гражданин, одетый в клетчатое (отдалённо действительно напоминающий известного книжного персонажа).
– Думаю всё дело в том, что я просто не люблю кислые напитки, – сказал его молодой собеседник, лет так двадцати на вид, среднего роста с гладковыбритым лицом, короткой причёской и в свободной серой одежде.
– Признаться, – отозвался клетчатый, который почему-то говорил какими-то очень литературным языком, непривычным для современного человека.
Делал он это осознано, в силу причин, связанных с его профессиональной деятельностью, скажем так, работа обязывала изображать сумасшедшего. А трудно представить кого-то более сумасшедшего, чем человека, разговаривающего на чистом литературном языке. Такие граждане сразу вызывают недоверие, но не в плохом смысле, возможно, здесь более уместно понятие «настороженность». Сегодня он говорит как Пушкин, а завтра думает, что он Пушкин. Одним словом, клетчатый гражданин всем своим видом и манерами напоминал потенциального пациента для дома умалишённых.
Так вот, этот самый пациент, или же клетчатый внимательно изучил содержимое своей чашки и стал наслаждаться приятным ароматом от кофе, создающим какую-то особую атмосферу, складывающуюся в купе поезда. Пациент, судя по всему, оказался атмосферой доволен, потому что-что вошел в некоторое состояние экстаза.
За то время, что он наслаждался напитком, у его собеседника появилась возможность внимательно рассмотреть его – он был одет в клетчатое (вероятно, костюм) и монокль, был человеком высокого роста, очень худым и носившим тонкие усики.
Молодой пассажир в сером, который сам был немного странным, но его странности были вызваны причинами более приземлёнными – чередой неудач в личной жизни, на фоне которых у него немного расшатались нервы, хотя он и старался крепиться. Так вот этот самый молодой гражданин поинтересовался у своего попутчика:
– А вы, собственно, какими судьбами в Сочи?
Вопрос мог бы показаться глупым или неуместным, если не знать маленькую деталь. Время года было апрельское, когда снег на спортивном курорте в горах вблизи Сочи, на Розе хутор уже не горнолыжный. Одинокие спортсмены уже закрывают сезон, а вода в море ещё прохладная, и пловцы пока сидят по своим квартирам. Делать в Сочи в это время года нечего, если только не ходить по набережной под прибрежным ветром с целью словить простуду и другие болезни. Любитель кофе в клетчатом секрета из целей своего визита не делал и ответил без раздумий:
– Я по самым рабочим, – бодро отозвался он, продолжая пить кофе.
– Вы ученый? Просто так похожи по манерам и вообще.
– Может и учёный, –поразмыслив, согласился клетчатый, – но лучше это не разглашать посторонним, если вы понимаете, о чём я.
– Так вы секретный?! – воскликнул серый пассажир, сам не понимая, откуда в нём взялась такая прямолинейность.
– Секретный-секретный, – согласился клетчатый, – а вы сами-то, гражданин, по каким таким делам в Сочи?
– Признаться, по самым глупым, – честно ответил серый, – думал о работе, а потом решил бросить всё, и в Кисловодск.
– Но вы бросили всё и махнули в Адлер? – уточнил клетчатый.
– Именно так.
– Пожалуй, – призадумался клетчатый и поставил кофе на стол, – и какие же у вас планы?
– Пока не знаю, – честно ответил гражданин в сером, – но говорят, здесь, в Сочи можно много чем себя занять. В конце концов, здесь есть и море, и казино, и лыжи.
– Не скажите. В это время года здесь занять себя мало чем получится. Но вам, мне кажется, развлечение и не нужно, нет. Дайте угадаю, вам хочется начать всё с самого начала, скажем так, с чистого листа?
– Да, возможно, – задумался серый гражданин.
– А если я предложу вам одну интереснейшую работёнку, чтобы ваша задумка гарантированно удалась? Наука же, как я понимаю, вас несколько интересует? – игриво спросил клетчатый.
– Интересует, конечно, я ей и занимаюсь. Но я, правда, гуманитарий… историк.
– Бросьте, – добродушно отмахнулся клетчатый, – это сущая ерунда, кто вы по образованию. Я Громов Андрей Платонович, – представился клетчатый, – директор закрытого научного предприятия.
– Динозавров Дин Динович, – представился гражданин в сером костюме, не пьющий кофе, – это псевдоним, в силу личных причин пока не могу назвать настоящего имени, мне, как вы верно заметили, нужно на некоторое время исчезнуть, начать с чистого листа.
– Приятно, по правде, скажу с псевдонимом в наших местах даже лучше, моя работа научила многим вещам не удивляться и в чужие дела до поры до времени не влезать, – добродушно кивнул Андрей Платонович и снова принялся за кофе, – собственно к делу. У нас на предприятии хранится много всего засекреченного, и оно может вас, как историка, заинтересовать. Нам же, в свою очередь, нужен специалист по культуре, скажем так, профессионал готовый и способный помочь в поисках одной особо ценной картины. Кстати, и премия нашедшему по закону положена, мы выплатим.
– Картина – это определённо интересно, а премия она тем более штука заманчивая.
– Любите деньги? Что же, оно понятно, сам был таким же, – усмехнулся Громов и ответил, – сумма в полмиллиарда долларов вам о чём-нибудь говорит? Свою законную четверть сосчитайте сами.
– Но, простите, что же это за картина столько стоит?
– Это конфиденциально. Все инструкции получите на месте при выполнении задания. Но сразу скажу, что предлагаемая вам работа не из лёгких, как может показаться. Древние тайны хранят немало опасностей.
