Елена Рычкова
– Ты можешь поверить в это? Они уже завтра прибудут! Завтра. Я думал, что больше никто…
– Дорогой, что вы здесь устроили? Вы что, всю ночь…
– Я все уберу.
Женщина щурилась от утреннего света, плотнее запахнула халат, прическа сбилась, по следам помады на щеке было ясно, что легла Маша не смывая макияж. В раковине еще стояли бокалы, посуда громоздилась на кухонном шкафу, Маша грозно взглянула на мужа, голова раскалывалась.
– Тебе на работу через пять минут, – сдерживаясь сказала Маша.
Муж заверил, что уберет все, как и обещал, сразу после совещания или край – в обед. Она хмыкнула.
– Ты слышала, что говорит Андрей Петрович?
Андрей Петрович уже собирался уходить, с сожалением опустошая стаканы, но вмиг оживился.
– Да, Маша! Ты слышала, что у нас будут новые соседи? У нас, здесь, в «Красных ивах» уже давненько я не помню…
– Бедняги, – отрезала Маша и вышла в коридор, сосед проследовал за ней, уловив намек, не успел он дойти до своей квартиры, как Маша уже захлопнула дверь.
Раздался сигнал компьютера, Дима выскочил из-за стола и побежал за белой рубашкой, вскоре он уже пригладил волосы и вышел в зум: «Всем доброе утро!». Маша приняла аспирин, хотя таблеток оставалось все меньше, и неизвестно, когда в аптеку завезут хоть что-то кроме белковых батончиков. Надо будить детей, младшая, Верочка, опять спрашивала, когда они поедут к бабушке. Маша едва сдержала слезы, она и сама ужасно соскучилась по матери, но полет постоянно откладывался, нужно было проставить прививки, потом опять карантин, затем – прививки, и так прошло уже три года. Три чертовых года в «Красных ивах». Квартира, конечно, шикарная, панорамные окна в пол, умный дом, потрясающий вид и невероятная тишина вокруг, все, как и обещали в проспекте.
Маша вспоминала, как три года назад они выбирали себе «семейное гнездо»: старая хрущевка на северо-западе и какой-то 9 этаж в панельке неблагополучного района. Это все было очень далеко от идеального дома ее мечты, но даже при таком раскладе денег все равно не хватало, цены подскочили, процент по ипотеке съедал бы зарплату, а накоплений у них, конечно, не было. Двое детей и абсолютная невозможность дальше жить в однокомнатной с матерью. Даже странно, как раньше люди на Земле умудрялись покупать себе квартиры? После кризиса многие остались буквально на улице, и те небольшие деньги, что дали родители, могли стать спасением.
В первой квартире, которую они смотрели, обвалился потолок, поэтому ее и продавали, но кто знает, что там еще могло обвалиться? Они вместе с риэлтором сразу отправились на второй адрес. Последний вариант. Маша помнила этот день, так как часто думала: что можно было бы исправить? Отказаться? Были ли какие-то знаки не соглашаться на эту авантюру?
Муж в своем костюме-тройке, с саквояжем. Он отпросился на работе и поэтому постоянно проверял телефон, ему названивали не прекращая, а он сбрасывал, сбрасывал, сбрасывал, иногда рычал «Але?», отходя на улице. И без того нервная обстановка обострялась, эти постоянные звонки сводили ее с ума. Дом был удручающим – это единственное, что хотелось сказать. Одинокая высотка, она не покосилась, но воспроизводила крайне ненадежное впечатление. И даже не сломанный лифт и пугающий подъезд стали причиной впасть в отчаянье, а несколько подростков с впавшими глазами и подпрыгивающими руками – Маша сразу поняла, что они принимают. Риэлтор весело показала газовый баллончик, достала его из кармана и призналась, что в этот район она больше без «оружия» ни ногой, «сами понимаете». Жизнерадостно она посоветовала купить такой для каждого члена семьи. Маша кивнула, хотя сама не знала, зачем, и через смешок сказала: «У нас две дочки, да». Риэлтор вмиг погрустнела, Маше даже показалась как она прошептала: «Господи Иисусе, бедные девочки». У мужа звонил телефон не переставая, пока они поднимались на девятый этаж по гулким лестничным пролетам.
– Да выключи ты его уже! – завопила Маша.
***
За окнами брезжил красно-розовый рассвет, отражаясь в куполах, он начинался еще до восхода и длился непривычно долго. Маша приняла душ, хотела было выключить воду, но вспомнила и усмехнулась: «Альберто, вода». Каждая семья выбирала имя голосового помощника на свой вкус, девочки назвали его «Альберто». В стекле зеркала отражалась внушительная ванная комната с окном. Ванная с окном… когда-то именно это ее поразило, и никаких домов напротив на километры вперед! «Альберто, музыка», – разлилось сладкое пение Нины Симон.
