Я летела по территории просыпающейся крепости как на крыльях. Сердце едва не выпрыгивало из груди от желания поскорее увидеть Армана. Как он там? Пришел в себя? Сейчас должен был уже очнуться и находиться в полном порядке. Великое исцеление должно было помочь. И плевать, что, лишившись почти всего резерва после его применения, я сама могла погибнуть. Главное, что все не зря! Я смогла вытащить Армана буквально с того света.
Но до конца тревога не оставляла. Только когда удостоверюсь лично, что он в порядке, снова загляну в искрящиеся бирюзовые омуты, успокоюсь. Как же сильно хотелось спрятаться в его надежных объятиях, в которых чувствовала себя так уютно и защищенно! Вдохнуть любимый, родной запах. Ощутить вкус поцелуя, при мысли о котором все внутри щемило от томительной неги.
Лекарь, встреченный по дороге, указал, в какой палате разместили Армана. Как оказалось, ему даже отдельную выделили. И я считала, что он вполне это заслужил после того, как едва не погиб, героически прикрывая стольких людей.
Без стука залетела в палату, не желая тратить даже секунды драгоценного времени, что отделяла нас друг от друга.
И словно наткнулась на невидимую стену. Судорожный вздох, вырвавшийся из груди, лишил возможности нормально дышать дальше. Сердце словно сжало стальными тисками.
Арман лежал в своей постели не один. Из-под одеяла виднелись обнаженные плечи и голова Оливии. Сам Арман, тоже раздетый, лежал с ней рядом.
Уже хотела уйти незамеченной, не в состоянии сейчас хоть что-то сказать или сделать. Требовалось все обдумать и решить, что делать дальше со всем этим. Хотелось найти хоть какое-то разумное объяснение, оправдание ему.
Хотя какое тут может быть оправдание?! Он ведь практически в любви мне объяснялся всего пару дней назад! И вот теперь…
Или Оливия сама как-то пробралась сюда, раздела их обоих и специально все подстроила? Бредовое и притянутое за уши объяснение! Но если Арман скажет, что так и есть, я постараюсь ему поверить. Ведь он же не может оказаться настолько подлым? Или может?
Уйти незаметно я не успела. Видимо, сон у Армана оказался слишком чутким. Бирюзовые глаза открылись и устремились прямо на меня. Вначале он явно не понял, что происходит. Потом взгляд скользнул по сладко посапывающей рядом с ним девушке. Я ожидала, что в его глазах отразятся удивление и непонимание, которые бы подтвердили мою бредовую версию. Дали бы какой-то шанс для нас обоих. Но нет! Арман лишь хмыкнул и снова перевел взгляд на меня.
– Ну и чего ты так смотришь?
– В смысле? – только и смогла произнести. Мозг отказывался нормально соображать и анализировать эту непонятную ситуацию. – Ты считаешь, что то, что я вижу, в порядке вещей?!
– А почему бы и нет? – он потянулся, заводя руки за голову, отчего проснулась и Оливия.
Голубоглазая брюнетка зевнула и с легкой усмешкой принялась наблюдать за бесплатным представлением. Она явно наслаждалась происходящим.
– Значит, это твой ответ? – глухо произнесла. – Ты и объяснять ничего не станешь?
– А должен? – Арман иронично приподнял бровь. – Уж прости, но кто ты мне такая, чтобы я перед тобой отчитывался?
Не знаю, почему я все еще стояла и на что-то надеялась. Смотрела в бирюзовые глаза, обжигающие холодом и ледяным презрением, и пыталась что-то отыскать в них. Напрасно.
– Помнишь ту ночь, когда мы вот так же лежали с тобой рядом, в одной постели?.. – с трудом выговорила, не заботясь о том, что у нашего разговора есть свидетельница. В конце концов, после того что я здесь увидела, уже не важно, что она услышит. – То, что ты тогда говорил, все было ложью?
В его глазах на миг что-то промелькнуло, похожее на то, что видела в них прежде. Но лишь на миг.
– Никогда не стоит быть излишне доверчивым, не так ли? – последовал нарочито спокойный ответ. – Доверие – штука такая. Очень хрупкая.
Прозвучало как-то двусмысленно, словно он тоже укорял меня в чем-то. Но вот в чем? Да и нужно ли в этом разбираться? Как бы то ни было, он прав. Доверие – действительно, вещь очень хрупкая. И сегодня мое он потерял.
Да и вообще весь мой мир словно разлетелся на мелкие осколки. И как теперь собрать их воедино, я не представляла.
В голове же билась одна лишь мысль: я не хочу больше находиться здесь. Убраться куда угодно, лишь бы подальше от этого мужчины! Того, кто разбил мне сердце, а затем безжалостно растоптал его, еще кровоточащее и корчащееся в агонии. Какие бы ни были причины у такого поступка, я не смогу найти в себе силы понять и простить. Больше не смогу.
Любому терпению приходит конец! Моему он тоже пришел.
Ничего не сказав им обоим: бывшему возлюбленному и сопернице, которая наконец-то добилась желаемого, я вышла за дверь. Пальцы сами собой нащупали медальон, благодаря которому я оказалась здесь, в этой крепости.
Губы тронула горькая улыбка. А в сознании, наконец, возникло четкое понимание, что делать и как правильно поступить…
