В кафе, где я пишу, немного шумно. За окнами январское солнце заливает светом фасады старинных домов, отражается мириадой бликов в витражах новостройки. Где-то за ней выход к Темзе. Как раз у Тауэрского моста.
Вокруг обычная суета. Я замечаю улыбки, невербальные знаки, с помощью которых люди выражают себя, свои желания и намерения, слышу обрывки фраз и смену интонаций. В этом хаотичном броуновском движении я вижу гармонию симфонического оркестра. В том, что меня привлекает или отталкивает, узнаю свои отражения. Так я вижу мир, читаю его страницы. Но, конечно, так было не всегда. Такому видению предшествовала большая работа над собой.
Сейчас окружающая суета меня не заботит, сегодня особый день. Не столько потому, что я наконец-то приехал в Лондон, и надеялся встретить здесь женщину, в которую влюблён. Этот город слишком велик, в отличие от шансов на встречу. Но потому, что я преодолел сложный рубеж моего пути.
Эта книга о нём, о пути осознания, принятия и преодоления, о травматическом опыте, который так или иначе есть почти у каждого человека, и с которыми все мы уживаемся как умеем.
Я получил психологическое образование и занимаюсь частной практикой. Но здесь я буду выступать не от лица психолога, а как человек, прошедший путь от слепого переживания посттравматической боли, до осознанной работы с самыми глубокими и удалёнными по времени приобретения травмами.
Я долго размышлял, как писать о травме. Ведь о личном и болезненном непросто говорить даже с самим собой. Но ситуация сложилась так, что моя история стала достоянием общественности вопреки моему желанию. Неожиданно всплывшие из темноты прошлого воспоминания столкнули меня с обычной колеи, а разошедшиеся в кругу знакомых сплетни, выбили почву из-под ног. Всё это перевернуло мою жизнь, превратив в сюрреалистичный ночной кошмар, вывернуло меня наизнанку, но и дало свободу писать свободно. У любой ситуации есть положительная сторона, хотя признать это и принять бывает довольно сложно.
Но начну с самого начала. Когда мне исполнился год и три недели, у меня появилась сестра. Наша мать была эмоционально холодной и жестокой женщиной, с глубокой обидой на всех представителей противоположного пола. После рождения сестры я отошёл на второй план, и внимание получал преимущественно от отца. В возрасте двух лет, я стал свидетелем убийства. Отец ударил ножом любовника матери. Это произошло на нашей кухне. Человек умер на месте, а отца забрали из семьи на долгие шесть лет. Мать начала злоупотреблять алкоголем, приводить домой собутыльников. Пьяные ссоры и драки, неадекватная мать и необходимость как-то заботиться о младшей сестре, стали обычным делом. Ещё одну тяжёлую травму я получил в возрасте четырёх-пяти лет: один из собутыльников матери оказался садистом-педофилом. К моим девяти годам вернулся отец, о чём мы мечтали, сколько я себя помню. Но алкоголизм матери и взрывной темперамент отца провели их брак через череду громких ссор, одна из которых окончилась разводом. Нищета и заброшенность завершают картину детства.
Большую часть ситуаций, особенно из раннего детства, я благополучно забыл. Наша психика так устроена, она защищает себя от запредельных переживаний, скрывает их в бессознательном. Благодаря этому я считал себя ребёнком с нормальным и даже где-то счастливым детством, хотя и ощущал в себе множество неясных ограничений и тревог.
Речь в книге пойдёт о том, как я осознавал последствия психологических травм и пытался их преодолевать, о проявлениях вытесненного травматического опыта уже во взрослой жизни, о влиянии его на выбор жизненного партнёра, на взаимоотношения с семьёй, детьми и другими людьми.
В довершение, я хочу рассказать о странной ситуации, в которую я попал на пике работы с самыми тяжёлыми из своих травм, о том, как выжить и остаться эмоционально и психически здоровым в подобных обстоятельствах, и где находить для этого ресурсы.
Пятничное утро. После йоги, медитации и недолгой тренировки в спортзале я спускаюсь в бани. Пройдя мимо бассейна, смотрю на часы на кафельной стене. У меня есть ещё десять минут – между волнами карантина сауна работает по записи. В ожидании я опускаюсь в джакузи. Вода, смешиваясь с воздухом бурлит, струи касаются моей кожи. Я чувствую тепло, движение воды, ощущаю запахи. Чувствую себя здесь, сейчас, понимаю, что живу именно в этом моменте. Мне становится радостно и губы растягиваются в улыбке. Я понимаю, что счастлив именно в эту минуту. И вдруг задумываюсь – как я сюда пришёл?
Я помню, как не чувствовал своего тела, не замечал, что ему неудобно, холодно, что оно скованно и зажато. Мои мысли были далеко впереди, и я постоянно спешил, отмахиваясь от сиюминутного, кажущегося неважным. Отмахиваясь от самой жизни, в попытках быть на шаг впереди себя. Не успевал чувствовать, радоваться тому, что уже здесь, со мной. Лишь ставил галочки: успел, пробежал, победил.
Как я пришёл сюда? Вдруг перед моим внутренним взором складывается карта со множеством отметок и разноцветных флажков. Я вижу, что мой путь никогда не был линейным. Но в узком фарватере лошадиных шор, он казался мне именно таким – беговой дорожкой с препятствиями.
Я смотрю на карту и вижу, где я делал выбор, что влияло на мои решения, какие голоса слышал в голове в эти моменты. Всё, что я делал, очень редко осознанно и часто неуклюже, было продиктовано одной неясной целью – стремлением освободиться, преодолеть опыт, который меня ограничивал.
Сейчас я вижу множество деталей, кусочков мозаики, которые указывали мне направление, подсказывали, с чем я борюсь. И от чего бегу. Нет, я не хочу сказать, что что-то было неправильно. Это был путь, который мне нужно было пройти, и по которому я всё ещё иду. Но у меня не было карты, не было знаний и не было ответов. И если бы мне так не везло интуитивно нащупывать нить Ариадны в темноте, я мог бы бежать так всю жизнь.
В этой книге я хочу предложить то, чего не было у меня – расшифровку, декодер подсказок, которые даёт человеку бессознательное и сама жизнь. Конечно, это не будет точное толкование любых символов и ситуаций, указывающих направление. Скорее, подсказки к подсказкам, но они помогут лучше понимать язык, на котором говорит бессознательное человека. Моя цель – показать, как я искал ответы на свою историю, из чего складывался мой путь к свободе.
Как-то на уроке медитации я услышал о двух типах учителей. Первые строят процесс обучения, давая информацию очень последовательно, двигаясь от одной точки к другой, словно разучивая алфавит. Вот это буква А, за ней идёт Б, и так далее. Это хороший метод, гарантирующий, что внимательный ученик ничего не упустит. Но и полное понимание придёт только после изучения последней буквы.
