Её звали Элрион. Обычное имя для здешних мест, но
как не прискорбно, мужское. Уже восемнадцать вёсен её зовут этим именем. Но
Элрион молчаливо терпела и никогда не высказывала недовольства.
Она появилась у дома здешнего богатого аристократа
Графа Фавирона итэ Мерогила, тёмной зимней ночью,
восемнадцать лет назад. Завёрнутый в тонкие пелёнки ребёнок, около получаса
кричал, замерзая на морозе, у большой дубовой двери, в комнату прислуги. Ребёнка нашла седеющая дородная повариха Иза,
когда случайно услышала крики с той стороны двери.
Прислуга испугалась находке. На несчастной крохе
была лишь тонкая голубоватая пелёнка из дорого шёлка с вензелем по краю «А.Т».
И никакой записки.
Иза взяла ребёнка на своё попечение. Но по всем
правилам стоило показать находку графу. Всё-таки кормить ещё один рот…в столь
суровые зимы каждая корка хлеба на счету.
На следующее утро, Иза показала, кого она нашла на
пороге особняка. Но старый граф лишь
мельком обвёл ребёнка взглядом и, не меняя выражения на скучающем лице,
поинтересовался.
-Дали ли вы девочке имя?
-Нет, господин, - испуганно пролепетала Иза.
-Хорошо, назовите её мужским именем. Чтобы отныне и
впредь, она не чувствовала никакой разницы перед тем, что она женщина. Будет
работать наравне с мужчинами, когда подрастёт.
Иза беспрекословно подчинилась. В тот же день жена
конюха, Тереза, родила мальчика. Его
назвали Элрион. То же самое имя отныне носила и найденная малышка. Тереза,
добрая душа, согласилась кормить найдёныша, и растила девочку наравне со своим
сыном.
В первые
сознательные годы Элрион, она отчётливо помнила, что ей всегда остригали
волосы, когда они достигали длинны, ниже
лопаток.
-Только знатные девушки могут носить длинные косы,-
терпеливо объясняла Иза, в очередной раз, обстригая тёмно-каштановые кудри.
Так же она заметила, что её постоянно рядили в
мальчишеские штаны и рубахи. На этот вопрос Иза всегда отвечала одно и то же:
-Ты ничем не отличаешься от мальчиков, Эл.
Эта ещё одна загадка, которую Элрион предстояло
разгадать. Конечно, прислуга была в основном из женщин, но и мужчины были:
лучший друг, сын Терезы - Элрион, старый
конюх Маиз, трубочист Клайф, кучер
Герберт, дворецкий Сельм, придворный астролог и маг Экрин Блю, и старый охотник
Мерам.
Элрион понимала, что она девушка, а уже одним этим
отличается от мужчин, но все поручения она выполняла безропотно. К вечеру она
могла падать от усталости, ломило всё тело, но каждое утро, она просыпалась ещё
засветло и отправлялась топить большой котёл под особняком, наверняка зная, что
Клайф, ни за что не проснётся в такую рань, чтобы растопить очаг.
Элрион любила охоту. Поэтому Мерам научил девочку охотиться, выслеживать добычу
и читать следы леса. Старик привязался к девчонке и почти всегда называл ей
внучкой. С десяти лет Элрион научилась
охотиться и самостоятельно разделывать туши животных. И поэтому в особняке,
почти всегда было свежее мясо.
Сын Терезы, её друг, завидовал, почему это её берут
на охоту, а он остаётся на конюшне. На это Мерам беззлобно рассмеялся, и
сказал.
-Каждый делает то, что умеет.
С тех пор её друг больше не возвращался к этому
вопросу.
Но был человек в этом особняке, которого Элрион
ненавидела. И это был астролог Экрин. Каждое полнолуние он заставлял девочку
идти в глубокую чащу за целебным луноцветом, редким растением, которое цветёт
лишь одну ночь в месяц. Оно может заживлять любые раны, дать исцеление, и даже
подарить жизнь, если знать, как правильно его применить…
Элрион не любила ходить в дальние чащи. Там ей
встречались странные звери, постоянно слышались непонятные звуки, и из чащи
всегда тянуло смертельным холодом.
Сначала она собирала цветы лишь с краю чащи. Затем
ей приходилось углубляться дальше. Как-то весной, она забралась слишком глубоко
в чащу. Элрион даже опомниться не успела, как перед ней возникло что-то
огромное и лохматое, больше, похожее на огромного волка или собаку.
Девочка в ужасе бросилась бежать, забыв про сумку с
ягодами и целебными травами, которую она собирала для Изы.
Иза и Тереза
в тот день отругали, на чём свет стоит, Экрина. Дескать, раз так надо, то иди и
сам собирай!
Элрион успокаивала себя, что, скорее всего это был
простой волк, но ей самой в это с трудом верилось.
Этот случай забылся, вытесненный другими событиями в
особняке. Элрион постепенно вклинилась в общую колею каждодневных забот.
Минула весна. Хотя лето не спешило вступить в свои
права. Постоянно лил дождь, сырость
развелась жуткая, особняк приходилось топить сильнее. Жара в подсобном
помещении была ужасная, и Элрион поражалась, как там могли работать люди целый
день. Иза тоже начала жаловаться на жару в кухне, сетуя, что от печей тоже жар
идёт, а тут ещё и под ногами кирпичи горячие.
Пожалуй, единственным довольным был Экрин. Его покои
были в башне. У него был свой камин, и слуги топили его регулярно. Так что иногда астролог приходил
злорадствовать над прочей челядью. В ответ на это Элрион, сын конюха,
замахнулся на него кочергой, и предупредил, чтобы его крысиная морда больше не смела появляться
здесь.
Элрион тогда смеялась от души, наблюдая, как
маленькие чёрные глазки астролога опасливо забегали в поисках отступления.
-Жалкие рабы! Вот узнает граф!
Но граф видимо не успел узнать о своевольном
характере своей челяди. В конце лета он тихо умер в своей кровати. Лет ему было
не мало, однако молодая жена, которую он недавно привёл в дом, ревела до самых
похорон.
Леди Мелинда слыла не сладким характером. Она была
высокой и слегка костлявой дамой. Надменные черты лица всегда отталкивали от
неё. Волосы были русыми и были непомерно длинными. Тереза тогда сказала, что
это для того, чтобы все видели, какого знатного она рода. Она носила причёску высокую, как бы связывая
большой пучок на затылке, но и из- под него на спину, всегда опускалась длинная
и толстая коса, украшенная жемчугом.
Элрион дико завидовала, когда впервые увидела юную
невесту графа. Она никого не удостоила взглядом. Но очень пристально
присмотрелась к Элрион.
Она что-то шепнула мужу, и грациозно подошла к
Элрион.
-Как тебя зовут?
-Эл, госпожа,- безропотно сказала Элрион.
Мелинда усмехнулась и приподняла лицо девушки рукой.
Элрион тогда отметила, что та была ледяной, и как
будто неживой. От собственных ощущений она содрогнулась. Графиня это заметила и
растянулась в улыбке, которая совершенно её не красила, а делала холенное
восковое лицо ещё более отталкивающим.
-Полное имя.
-Я не люблю своё имя, госпожа,- как можно мягче
сказала Элрион, хотя гнев уже распирал её. В своё время она разбила носы не
одному мальчишке в их тихом городке, только за то, что они обзывались из-за её
имени.
