ГЛАВА ПЕРВАЯ.
ПРАКТИЧЕСКИЕ МУЧЕНИЯ
Болтун - находка для злодея!
Народная мудрость
Тяжело в учении - легко в лечении.
Гратий, магистр-целитель первой ступени,
преподаватель Школы Магических Искусств
- Любезный, еще вина!
Трактирщик недовольно поморщился, бросая мимолетный взгляд в окно. Крупные капли дождя, швыряемые ураганным ветром, барабанили по крыше, проверяя на прочность старое, чуть покосившееся здание придорожного трактира, гостеприимно предоставлявшего ночлег и ужин усталым припозднившимся путникам. Последних в обеденном зале было мало. Поздняя осень в преддверии морозов - настоящий «мертвый сезон» для купцов, странствующих рыцарей и прочих искателей приключений. Только особенно отчаянные и рисковые отваживались пускаться в путь во время затяжных осенних дождей, превращающих дороги в непролазное болото.
Отчаянные или ненормальные. Именно ко вторым трактирщик и причислял сидящего за угловым столиком молодого мужчину, уже второй день пропивающего свои кровные денежки. Высокий, худощавый, давно небритый, со сверкающими неутоленной злостью голубыми глазами - единственным ярким пятном на бледном, изможденном то ли длительной болезнью, то ли душевными муками лице, обрамленном темно-каштановыми свалявшимися волосами. На разбойника вроде бы не походил, да и не буянил особо, но только чувствовал хозяин, что не так прост постоялец. Однако и выгнать от греха подальше не решался - один его взгляд наводил необъяснимый ужас, после чего сомнений не оставалось - этот человек способен на все. А уж то, что он - маг, и дураку понятно. Нет, огнешарами он не швырялся, зубодробительные заклинания не декламировал, вихри и град не вызывал и вообще никак не проявлял силу, но было в нем что-то такое, что неизменно отличает колдовскую братию от нормальных людей. Так стоило ли ссориться с неадекватным чародеем, находящимся не в лучшем расположении духа?
Трактирщик считал себя человеком умным и опытным, а потому, не дожидаясь нерасторопных подавальщиц, клюющих носом в столь поздний час, не поленился собственноручно поднести постояльцу очередную бутыль специального крепкого эльфийского, приятного на вкус, но по действию весьма схожего со знаменитым гномьим самогоном.
- Завтра, бают, прояснится, сударь. Никогда в наших краях грозы в начале зимы не бывало, а тут вон какое дело... - вскользь обронил трактирщик, услужливо наполняя кружку клиента.
Тот обжег его ледяным взглядом словно бы застывших глаз, и хозяин вздрогнул, чувствуя, как по спине пробежали мурашки суеверного страха - мужчина был абсолютно трезв. И это после такого количества выпитого!..
- Далеко отсюда до Белокамня? - хрипло бросил темноволосый, не отрывая страшного взгляда от трактирщика.
- До столицы-то, сударь? - пролепетал побледневший хозяин, не замечая, что вино давным-давно наполнило кружку и льется на стол.
- А что, в Берендеевом Царстве есть другой город с таким названием? - усмехнулся странный гость. - Сядь-ка, добрый человек, не суетись...
Под необъяснимой властью льдистых глаз трактирщик шлепнулся на лавку, сжимая дрожащими руками пустую бутылку из-под эльфийского.
- А теперь говори, - предложил постоялец, все так же неотрывно смотря на бедного мужика.
- Недалече, милсдарь чародей, - запинаясь, пробормотал трактирщик. Амулет, висевший на его шее, упорно отказывался сообщать о том, что используется колдовство, однако сопротивляться воле незнакомца не было никакой возможности. - Полдня пути - и вы в столице.
- Недалече, значит, - задумчиво повторил темноволосый, болезненно скривившись при слове «чародей». - А о делах столичных осведомлен ли ты? Сплетни какие, слухи? Не ищут ли кого в вашем царстве?
- Никак нет, сударь, - едва слышно прошелестел трактирщик. - Да и кого искать-то? Царство наше маленькое да мирное, преступников да людей лихих не водится, да и защищено Берендеево наше лучше некуда - ни один маг злокозненный не проникнет, дабы непотребство учинить... Наоборот, только хорошие новости у нас!
Мужчина кивнул, щуря глаза, и ободренный трактирщик продолжил уже более уверенно, почувствовав себя в своей тарелке - ведь сплетни да новости трактиры стороной не обходят:
- Урожай отличный собрали, Баба-Яга шалить перестала, Горыныча, кажется, какой-то богатырь наконец-то приструнил, царский младший сын невесту ищет, старший же с учителями заграничными науками полезными занимается, целительница новая в столицу прибыла, да отправил ее царь-батюшка в деревеньку недалекую - Калинки, сама так захотела. Непростая девчонка-то, бают, со своими причудами, да еще - магичка. Лесники из времянок домой вернулись, как-никак завтрашняя ночь - ночь осеннего разгула нечисти, боязно в лесу оставаться на это время; а еще бают, что...
- Стоп. - Незнакомец встал так резко, что хлипкая лавчонка, не выдержав, рухнула на пол. По его изможденному лицу расплывалась нехорошая улыбка, а в глазах зажегся лихорадочный, нездоровый огонек. - Вот это удача, - едва слышно прошептал он и уже громче добавил: - Столица - место шумное да пыльное... что-то меня на природу потянуло, но и город под боком чтобы был - самое то. Скажи-ка, как до этих ваших Калинок доехать?
Трактирщик, все более и более приходя в себя, подробно объяснил гостю, как добраться до вышеназванной деревни.
- Благодарствую, - отрывисто сказал темноволосый, бросая на стол плату за постой.
- Да куда же ты, милостивый государь? - схватился за голову трактирщик. - Ночь ведь за окном, да и буря не на шутку разошлась! Подождал бы до утра, к чему спешить?
- Я и так слишком долго ждал, - криво усмехнулся незнакомец, рывком запахивая принесенный шустрым мальчишкой плащ и натягивая капюшон. И уже с порога, перед тем как тяжелая дверь захлопнулась, скрывая в ненастной ночи сумасшедшего мужчину, до трактирщика донеслись его последние слова, полные плохо скрываемой ярости: - Вы мне сполна заплатите! Вы оба...
Глухой ропот бессильного осеннего грома сотряс стены трактира. Хозяин устало опустился на лавку и, подперев пухлую щеку ладонью, крепко задумался: а не сболтнул ли он чего лишнего и к чему теперь это приведет...
* * *
- Я не знахарка! Я - це-ли-тель! Целитель! Ясно?!
Колба с желтоватым веществом, описав красивую дугу, расквасилась о противоположную стену - прямое попадание в портрет царя-батюшки. В яблочко! То бишь в нос... Резко запахло валерьянкой. Вслед за этим из распахнутой настежь двери, едва не сбив меня с ног, вылетело нечто растрепанное, тяжело дышащее, с огненными глазами и скрюченными руками. Как упырь, что на практикуме по анатомии нежити вдруг встал с разделочного стола и, чем-то весьма недовольный, попытался задушить и адептов, и хлопнувшегося в затяжной обморок Гратия, проводившего тот урок вместе со мной.
