Мальчик лет десяти шёл по тускло освещённым коридорам дворца и следил за тем, как его тень перепрыгивала с одной стены на другую. Складная фигура, здоровый цвет лица, бодрый шаг и весёлая улыбка мальца могли сбить с толку любого, потому что легко было принять этого крепкого ребёнка за сына какого-нибудь богача. Но он был всего-навсего слугой, не похожим на остальных маленьких слуг-заморышей.
Мальчик выполнял важное задание: ему надо было принести стопку чистых пелёнок для новорожденного принца. Слуга с трепетом держал их в руках, следя, как бы на пелёнках не появилось ни складочки, и еле сдерживался, чтобы не побежать вприпрыжку. Ему страсть, как хотелось посмотреть на новорожденного принца. Сейчас ему несут пелёнки, а через несколько лет он будет править страной. Эта мысль вдохновляла маленького слугу, он чувствовал своё несомненное участие в становлении будущего короля.
Мальчик шёл широким шагом, но тем не менее, не издавал почти ни звука: его ботинки были из хорошей мягкой кожи. Именно поэтому за пару метров до приоткрытой двери в королевские покои он умудрился услышать шёпот. И если бы это был ласковый голос матери или нянечки, то мальчик бы не удивился и продолжил свой путь. Но голоса казались ожесточёнными, словно кто-то злобно ругался и даже кидался проклятиями. Маленький слуга сбавил шаг и медленно, на цыпочках стал подходить к двери. Его также безумно удивило, что во всём коридоре не стояло ни единого стражника.
По обе стороны от двери, ведущей в покои, находились две огромные вазы, в несколько раз выше мальчика. Он спрятался за одной из них. И не потому, что любил подслушивать или собирать сплетни – ему это было совсем неинтересно, – но он боялся подходить к знати в таком расположении духа. Не раз мальчик видел, как служанкам давали пощёчины, а детей-слуг таскали за уши, если они попадались на глаза в неподходящий момент. Поэтому сейчас решил притаиться.
Однако хоть мальчик и не хотел подслушивать двух злобных женщин, благодаря приоткрытой двери он всё равно невольно их слышал. И настолько отчётливо, что мог разобрать каждое слово.
– … как же я её ненавижу, и поделом ей, поделом, – продолжала ругаться женщина со стальным, будто бы её горло заржавело, голосом. – Она истекает кровью после родов и четверть часа назад была почти без сознания. Она не перенесёт. Когда из человека вытекает столько крови, у него точно нет шансов остаться в живых. А уж эта слабенькая миленькая королева уж тем более помрёт. Тварь такая. Она всегда падала в обмороки от каждой глупости, значит, здоровья в ней мало.
– Прекрати, пожалуйста, – первую женщину перебила вторая. Её голос был мягче. Если бы не тема их разговора, то можно было бы подумать, что собеседница была добродушной тётенькой. – Мне становится дурно от твоих слов. Побойся бога. Мы и так собрались совершить страшный грех, так давай хотя бы не будем сквернословить.
– Это король совершил страшный грех, когда женился на этой, – женщина со стальным голосом оступилась, словно вдруг передумала говорить бранное слово. – Взять в жёны дочь таркийского короля, который своей войной погубил наших дядю и братьев. Я понимаю, что это был династический брак ради заключения мира. Но Карлос мог через год отравить эту девку, замучить до смерти или хотя бы сдать в монастырь! А он полюбил её! Полюбил, понимаешь? Вместо нашей хорошенькой Алексы. А ведь она осталась сиротой из-за той самой войны. Каково ей было видеть, что её двоюродный брат, которого она всю жизнь нежно любила, отдал своё сердце дочери короля, принёсшего столько разрушений!
– Я всё равно считаю, что ребёнок в этом не виноват, – сокрушённым голосом произнесла вторая женщина.
– Не виноват? – взревела её собеседница, забыв про шёпот. Но затем исправилась и продолжила приглушённым голосом. – Этот ребёнок – плод их грязной любви. И я его уничтожу. Я сама лично уничтожу его!
– Господи, не трогай его! – донёсся отчаянный выкрик второй женщины.
Тут же послышался детский плач. У маленького слуги всё похолодело внутри. Что эта злобная женщина, как он по разговору понял, старшая сестра короля, сделала с младенцем? Но потихоньку испуг стал сходить с мальчика, потому что из комнаты стало доноситься успокаивающее пение второй женщины. Ребёнок затих, и наступила тишина. Но ненадолго. Сестра короля продолжила:
– Нам невероятно повезло, что эта грязная королева и наша милая Алекса родили почти в одно и то же время. Её муж, этот болван граф, сейчас в разъездах по соседним странам. Но он не вернётся, на его карету нападут уже завтра.
– Господи, прости наши души грешные, – прошептала вторая женщина, будто бы крестясь.
Не обратив на эту реплику внимания, старшая сестра короля продолжала:
– А сегодня мы поменяем младенцев местами. Алексе будет трудно делать вид, что её сын умер и ещё труднее называться для своего настоящего ребёнка тётей, но она понимает, что так мы восстановим справедливость. Грязная кровь не должна осквернить наш престол своим правлением, трон никогда не займёт потомок Таркийского государства. Может быть, потом наш племянник узнает правду и будет нам безмерно благодарен. А от этого грязнокровки мы должны избавиться.
– Прошу, не говори так, – взмолилась вторая женщина. – Почему мы обязательно должны убивать его? Он же просто невинный ребёнок. Подкинем его в детский приют, например.
– Нет! – взревела сестра короля, снова забыв про шёпот. – Если мы не убьём настоящего наследника, то королевская реликвия не укажет, что наш малыш – законный король. Если умрёт сын Карлоса, то наследником сделается сын Алексы. Реликвия укажет на это, и никто ничего не заподозрит. А если этот грязнокровка останется жив, то всем всё станет известно.
Послышался слабый скрип.
– Не трогай его хотя бы сейчас, – снова взмолилась вторая женщина. – Тебе мало того, что ты собираешься сделать? Пойдём, ради бога, пойдём. Могут возникнуть подозрения, ведь мы и так надолго распустили стражу.
– Ладно, – недовольно проговорила сестра короля. – Идём за будущим принцем.
И женщины вышли за дверь. Из своего укрытия мальчик убедился, что обладательницей сурового голоса действительно была старшая сестра короля – высокая женщина, худая настолько, что острота её локтей и рёбер была видна через ткань платья. Вторая женщина оказалась младшей сестрой короля. Она была пухлой, и походка её больше подошла бы многодетной больной крестьянке, нежели знатной особе.
Завидев, как женщины вышли в коридор, мальчик вжался в стену. Он очень боялся, что его могут увидеть, сердце билось так громко, что он был уверен – звук этот эхом отскакивает от вазы впереди. Мальчик также очень старался не дотрагиваться до этой самой вазы, чтобы ненароком не уронить её. К счастью, женщины двинулись в другую сторону. Гнев, казалось, настолько застилал глаза старшей сестре короля, что она не видела не просто вазы перед собой, но и дороги, поскольку слегка шаталась, идя по коридору.
