1. Пролог
«Настанет день и придет великий правитель.
Мудростью своей он превзойдет всех ученых мужей, мудрецов и магов.
И силе его не будет равных ни среди предшественников, ни среди современников.
И потомки его будут править до скончания мира.
И убоятся его враги, к которым он будет беспощаден, которых без устали станет разить его меч.
И прославят его имя в веках, ибо он будет одинаково справедлив и к бедным, и к богатым, а милость его будет поистине бесконечна.
И приумножит он земли, расширив границы владений до самого Лунного моря, и везде установит закон и порядок.
И не станет голода и болезней.
И придут князья и прочие властители, уставшие от бесконечных войн и распрей, под его руку, и с благодарностью примут его власть и покровительство.
И возродятся науки и искусства.
И древние знания будут в почете.
Наступит век изобилия и благоденствия.
Дабы настал этот день, следует умилостивить богов, возложив на древний алтарь самое дорогое, что есть у человека.
Если примут они жертву и посчитают ее достойной, то жизнью одного будет заплачено за благополучие многих.
Так говорит древнее пророчество и так будет».
Свитки Лунного моря, глава восьмая, книга пятая.
Хугард ждал этого дня, как и сотни его предшественников. Искал знаки в небе и приносил жертвы богам. Гадал на костях и рунах. Прочел все возможные толкования этого пророчества, но так и не получил ответ на свои вопросы.
Шли годы. Великие империи рассыпались на мелкие княжества, а те в свою очередь постепенно приходили в упадок. Неделями не было дождей, а сильнейшие ветра выдували последние крохи влаги. Реки выходили из берегов, и мутные воды их уносили остатки урожая, обрекая все живое на мучительную голодную смерть.
Сам мир, казалось, устал бороться за свое существование.
Во всем этом Хугард видел знаки скорого конца всего сущего. Устав ждать милости богов, он решил ускорить события. Самому себе дал клятву, что не остановится ни перед чем, не пожалеет жизни, своей ли, чужой ли, чтобы спасти все сущее от гибели. Взяв с собой самое ценное, что у него было – древние книги с заклинаниями и предсказанием, – он отправился в странствие по миру. Вновь искал знаки и предзнаменования. Вновь с надеждой бросал руны и кости, но те по-прежнему молчали.
Всюду, куда только ступала его нога, рассказывал о пророчестве. Глаза его сияли фанатичным блеском, а обычно тихий голос обретал невиданную силу. Многие приходили послушать его, а потом пересказывали друг другу услышанное. Так предсказание обрастало все новыми подробностями. Уставшие, изможденные люди поддерживали жреца и мага, но ни один не был готов принести жертву ради благополучия других. Да и какова эта жертва, никто не знал. Сам Хугард затруднился бы ответить на этот вопрос, но верил, что однажды ему откроется истина.
В одну из душных летних ночей жрец увидел сон, который показался ему пророческим. Оставив всех своих учеников и последователей, старик отправился туда, где по его предположениям суждено было появиться предсказанному правителю. Едва вступив в новые земли, он понял, что нашел искомое. Жившие в достатке и благополучии люди остались глухи к его словам, но Хугард знал, что это ненадолго. Предвидел скорые изменения, которые заставят местных жителей прислушаться к его словам. Оставалось только ждать божественных знаков.
2. Глава 1
Сегодня Мира встретила свою семнадцатую весну, но едва ли кто-то, кроме нее самой, вспомнил об этом. Последние восемь лет этот день совершенно не отличался от любого другого, наполненного бесконечными хлопотами по хозяйству. Девушка рано встала, чтобы успеть принести свежей воды из колодца, приготовить завтрак многочисленному семейству и заняться другими домашними делами. Выкладывая одну за другой небольшие булочки на противень, она с тоской думала о прошлом, в котором осталась мама, единственный родной человек.
Сколько себя помнила, они всегда жили бедно в маленькой перекошенной полуземлянке, крошечные окна которой располагались вровень с землей. Скромно одевались и могли позволить себе немного мяса только по большим праздникам. Несмотря на все лишения, тогда она была по-настоящему счастлива, окруженная вниманием и заботой мамы. Эльма выращивала овощи на небольшом участке земли рядом с домом. Все излишки продавала или выменивала на что-то нужно хозяйстве. Она бралась за любую работу, только бы не умереть самой с голоду и не оставить сиротой свою крошку. За жалкие гроши помогала по хозяйству тем самым людям, которые упрекали ее в бесстыдстве и блуде. Редкая женщина не называла ее пропащей, обвиняя в попытках увести чужого мужа. Редкий мужчина, был ли он холост или женат, не предлагал Эльме разделить с ним постель на одну-две ночи. Те, что побогаче, обещали муку, молоко и даже деньги, но молодая женщина ни разу не согласилась. Мужчины недоумевали над ее поведением: зачем работать от зари до зари, когда можно легко заработать на пропитание да еще и с удовольствием. Разве убудет от нее теперь? Не девка, терять нечего. Эльма безропотно сносила все нападки и оскорбления, зная, что защитить ее было некому. Такой же смиренной она воспитывала и дочь.
Мира лишилась матери, когда ей едва исполнилось девять лет. Женщина просто не проснулась в один из теплых летних дней. Девочка не сразу поняла, что произошло, пыталась разбудить маму, согреть ее холодные руки, целовала бледное лицо. Потом рыдала несколько часов, и некому было ее утешить. Лишь поздно вечером пришел кто-то из селян, так и не дождавшись Эльмы, помогавшей его жене с прополкой огорода. Мужчина ворвался в дом с криком и бранью, но быстро замолчал, когда увидел маленькую девочку, свернувшуюся клубочком на постели, которую она делила с мамой. С досады селянин крикнул что-то злое и ушел.
На следующий день появилась незнакомая женщина, которая представилась теткой Миры. Она навела в доме порядок и организовала похороны сестры. Никогда еще девочка не видела так много посторонних людей одновременно. Со страхом и недоверием взирала на них снизу вверх, а те отвечали любопытными взглядами и что-то непонятное говорили об Эльме.
Простившись с матерью, Мира отправилась в дом тетки.
– Что мне только делать с тобой? – причитала Сильма всю дорогу. – И бросить нельзя, чай, не чужая, и лишний рот мне ни к чему.
– Я работать могу, помогать буду, – прошептала Мира.
Больше всего на свете она боялась остаться совсем одна. Страх был настолько силен, что девочка действительно была готова взяться за любую посильную работу. Еще она хотела есть так, что даже живот сводило от боли. Только стеснялась признаться в этом строгой женщине, хотя ничего не ела со вчерашнего утра.
