1. Глава 1 Малая родина
Небольшой пригородный автобус, более известный как "пазик", выплюнул Алену на обочину проселочной дороги и рванул с места. Взментувшееся облако пыли накрыло пассажирку с головой, крошечными серыми частицами осело на дорогих джинсах и белоснежной футболке. Девушка громко чихнула, показала водителю язык и устало вздохнула, представляя, как будет добираться до нужного места.
Накануне Алена поссорилась с отцом, а потому приехала в Белгородскую область не с его личным водителем, а на рейсовом автобусе. Можно было бы промолчать и закрыться в комнате, как она делала обычно, но очередная любовница Павла Николаевича и претендентка на роль жены стала той последней каплей, которая заставила забыть о приличиях и воспитании.
Алена выдвинула ручку чемодана, свернула на проселочную дорогу и не спеша отправилась в путь. Пластиковые колесики то и дело подскакивали на мелких камушках или попадали в выбоины, замедляя движение. Девушка останавливалась, поправляла их и негромко ругала свою несдержанность, равнодушие отца и неустроенность российской глубинки, всю прелесть которой составляли природа и люди.
Солнце достигло зенита, припекало все сильнее. От газировки жажда только усилилась. Хотелось обычной холодной воды, но взять ее было неоткуда. Не из речки же набирать, так и козленочком стать недолго. Точно, как в сказке, усмехнулась Алена и перехватила другой рукой чемодан, становившийся все тяжелее с каждой минутой. Сама не помнила, что положила туда. Собиралась впопыхах, хватая с полок и вешалок первые попавшиеся вещи. Хорошо, если там нашлось место для пары платьев и шортов, а не пуховика и свитера.
Погруженная в невеселые мысли, не заметила, как с ней поравнялась гнедая низкорослая лошадка. Управлял ею бабушкин сосед дед Гриша. К Евдокии Макаровне он редко заходил по делу, чаще просто так. Машка как-то по большому секрету рассказала, что в молодости они встречались, но так и не поженились. Подробностей она не знала, а бабушка ничего не отрицала, но и не рассказывала, что только усиливало интерес к старой истории любви.
– Тпру! – осадил мужчина кобылу, натянув вожжи. – Здорово! В гости приехала? Садись, подвезу. Пешком-то долго еще, а вдвоем веселее.
Подмигнул Алене, улыбнулся, огладил рукой длинные усы. Видимо, радовался тому, что нашел еще один повод заглянуть к соседке. Расстелил поверх свежескошенного сена покрывало, с краю поставил чемодан. Дождался, пока попутчица устроится рядом, крикнул “но, залетная”, словно лихой казак, но телега не сдвинулась с места.
– У, я тебе! – пригрозил мужчина, пригрозив кнутом, но так и не ударив. – Получишь ты у меня овса, как же. В крапиве оставлю, ешь себе на здоровье!
Кобыла скосила на него влажный карий глаз, обрамленный пушистыми ресницами, пожевала удила и нехотя двинулась вперед. Григорий продолжал ворчать, а Алена, убаюканная мерным покачиванием телеги, боролась с желанием лечь и поспать. В поезде так и не сомкнула глаз, переживая из-за ссоры с отцом.
– Совсем от рук отбилась, скотина! – продолжал жаловаться сосед. – Уж я ее и так, и этак, а она только упрямится. Сдам на колбасу и точка!
Григорий больше пугал, чем собрался воплотить жестокий план в жизнь. Об этом знал и он сам, и Алена, и лошадь. Потому последняя не торопилась, то и дело замедляла ход, переходя на шаг, до следующей угрозы и похватывала мягкими губами серебристую полынь, распространяя горький пыльный запах.
Полчаса спустя показались первые белые дома, крытые шифером, и огороды. Немногочисленные жители ненадолго оставляли свои дела, с любопытством поглядывая на девушку в розовых джинсах и салатовом топе. В тихой Каменке появление каждого нового человека уже было событием, поводом сходить в гости и поделиться впечатлениями, пусть даже этого человека многие знали с детства. Алена не обижалась на подобный интерес, обещала передать “привет” Евдокии Макаровне, хотя каждый из тех, кто встретился ей, видел соседку едва ли не накануне.
Бабушка ждала внучку только через неделю, но словно почувствовав что-то, вышла на крыльцо дома, всплеснула руками и поспешила навстречу. Алена спрыгнула с телеги, поблагодарила деда Гришу, подхватила поданный им чемодан. Только попав в ласковые объятия родного человека, ощутила, что вернулась домой. Уткнулась в плечо пожилой женщины и тихо всхлипнула.
– Ну, будет тебе, будет, не маленькая! Пойдем в дом, там и расскажешь, а то от соседей потом отбоя не будет. Любопытство не порок, но до добра не доводит.
В сенях, устроившись на деревянном табурете, поедая один за другим блинчики со сметаной, Алена уже не жаловалась на отца, только делилась своими мыслями и переживаниями. Бабушка кивала, не защищая сына, но и не осуждая.
– С волосами-то что сделала? – прервала она жалобы внучки. – Где коса? И цвет какой-то странный, седой что ли?
– Ба, коса – это не модно! Сейчас ее никто не носит. Это пепельный блонд, так, на пробу. Смоется через неделю, опять стану похожа на серую мышь.
Собственный пепельно-русый цвет волос Алене никогда не нравился, но отец категорически запретил красится. На помощь пришла Анжела, очередная любовница, мечтавшая стать женой. Она отвела потенциальную падчерицу в салон к своему парикмахеру, дала несколько советов по смене имиджа. Только не призналась в этом, когда заметила недовольное лицо Павла Николаевича, а крайней сделала девушку. Тогда-то последняя и не сдержалась, поругалась с родителем, собрала вещи и уехала в деревню.
– Галя не одобрила бы этого, – посетовала Евдокия Макаровна, снимая с чугунной сковороды очередной кружевной блинчик. – Да и ты не маленькая, шестнадцать лет уже, почти невеста.
– Нечего было бросать меня! – огрызнулась девушка. Резко встала из-за стола, опрокинув стакан с чаем. Взяла тряпку, наклонилась, пряча глаза и горькие слезы. – Ба, зачем она так со мной? Могла бы и не умирать! Только не говори, что Бог всегда хороших людей раньше плохих забирает. Мне она нужнее, чем ему!
– Она тоже тебя любила и до сих пор любит, так что не сердись ни на мать, ни на отца. Он по-своему переживает, хоть и твердолобый, как осел.
Алена ничего не ответила, продолжая вытирать и без того блестевший чистотой стол. Вымыла руки, плеснула в лицо холодной воды из умывальника, вздохнула. Привыкла прятать боль глубоко внутри, молча переживать свою потерю, а тут не сдержалась.
– К Клейменовым сходи, – сменила тему Евдокия Макаровна. – Подружка твоя из города приехала. Поболтайте о своем, о девичьем.
Девушка кивнула, чмокнула бабушку в раскрасневшуюся щеку и выбежала на улицу. Через несколько минут уже стояла рядом с нужным домом. Рядом никого не оказалось, и Алена постучала в окно. Маша сама вышла ей навстречу: новости быстро распространялись в деревне. Обняла, потом повертела в разные стороны, покачала головой и на правах старшей вынесла вердикт:
