— Вы ведь хотите всем доказать, что не какая-то серая мышка, а личность, способная добиться успеха? — голос его вдруг сделался вкрадчивым, будто он боялся спугнуть жертву.
— Да, — Вера вжалась в спинку кресла.
— И вы готовы ради этого трудиться и даже переехать в другой город? — профессор неопределённо покрутил кистью руки.
Красивой, надо признать, руки. С длинными музыкальными пальцами, аккуратными ногтями и широким запястьем. Вера даже засмотрелась, как под бледной кожей двигаются суставы и сухожилия.
— Д-д-да, — было бы странно, если бы она ответила «нет».
Все нормальные люди хотят лучшей жизни. А уж девушки из небогатых семей, где кроме них имеются голодные рты, и подавно. Так что и трудиться, и переехать из хрущёвки, в которой жило три поколения семьи Птицыных, она действительно хотела.
— Тогда я готов стать вашей феей-крёстной, — Пётр Константинович почти улыбнулся.
Тёмные глаза сверкнули. Вера посмотрела в них и почувствовала себя бабочкой, попавшей в плен мягкой паутины. Вроде опасности не видно, а сердечко ёкает и пальчики на ногах поджимаются.
— Это как? — она уставилась на преподавателя испуганными глазищами.
— Я работаю здесь последний год, после чего уеду в Москву. Если вы согласитесь, я стану руководителем вашего диплома, — снисходительно сообщил мужчина, сделав маленький глоточек чая. — А потом мы вместе уедем в столицу, и там я для начала устрою вас стажёром в юротдел хорошей фирмы.
— И что я за это буду вам должна? — Веру вдруг накрыло олимпийское спокойствие.
Собственно, что ей терять? Первая любовь давно прошла, оставив о себе память из тетрадки с девичьими стихами и засушенного цветка жасмина. Никто из одногруппников Верой не интересовался, рядом было слишком много богатых и красивых девушек. Юристы же всегда думают на перспективу.
— Вы же большая девочка, должны понимать, — тёплая ладонь накрыла дрожащие девичьи пальчики. — Вот, выпейте ещё горячего чая с вареньем.
— Вы же не замуж меня зовёте? — настороженно уточнила Вера.
— Упаси бог! — всплеснул руками профессор. — Не принимайте это на свой счёт, но я старый холостяк и не намерен менять привычки. У вас будет своя жизнь, у меня своя.
— Я правильно поняла: вы готовы помочь мне с дипломным проектом, обеспечить хорошей работой, а я за это должна стать вашей любовницей?
— Не совсем. Я буду полноценным руководителем вашей дипломной работы. Вполне возможно, что после защиты вы получите направление в аспирантуру. Я, кстати, и в этом случае готов взять на себя руководство вашей научной работой. — Пётр Константинович сцепил пальцы на колене и слегка покачивал тапком. — Вы также сможете рассчитывать на обеспечение жильём и неким прожиточным минимумом, сумму мы обговорим отдельно.
— И что, за все эти блага вам хватит двух встреч в неделю?
На её взгляд, условия были почти сказочные. Ещё и жить сможет одна. Она каждый день об этом мечтала последние десять лет! Вера чуть не ляпнула про составление договора. Нет, можно было бы попытаться, но ей самой это нужно?
— Да, но на моих условиях, — профессор моментально вернул себе внимание студентки.
— На каких же? — подобралась Вера.
— Общаться мы будем на вашей территории. Значит, обеспечивать комфорт наших встреч придётся вам. Чистота, уют, и всё такое прочее будут полностью в ваших руках. — Пётр Константинович сел ровнее и продолжил тоном, не допускающим возражений: — Полное подчинение. Мои желания для вас закон на всё время сотрудничества. И никаких случайных или не очень связей на стороне. Если вы захотите встречаться с другим мужчиной, то сообщите мне об этом за две недели, чтобы я мог подобрать замену. После этого мы разрываем наши договорённости, и ежемесячные выплаты на ваш счёт прекращаются.
Вера облегчённо выдохнула. Такой подход ей понятен. Неромантично? Она как-нибудь обойдётся. Главное, вырваться из удушающей атмосферы сонного городишки. А то, чего от неё хочет профессор… Он импозантный мужчина с интересной внешностью. Наверняка за годы практики научился обращаться с женщинами.
— Я бы согласилась попробовать, — Вера густо покраснела.
— Тогда начнём прямо сейчас, — в голосе профессора появились глубокие бархатные нотки.
— Но я никогда… — она растерялась.
— Ш-ш-ш-ш. Расскажете, если я спрошу. А пока просто выполняйте мои указания. Для начала расстегните блузку.
— И всё? — Вера почему-то испугалась и двумя руками вцепилась в воротничок.
— Верочка, мы говорили о полном подчинении, — немного устало произнёс мужчина. — Делайте, что я велел.
— Я не согласна на БДСМ и другие извращения, — раздеваться прямо сейчас ужасно не хотелось.
— Обещаю, ничего противоестественного с вами происходить не будет. Тем более против воли. — Пётр Константинович вздёрнул подбородок, а Вере показалось, что на неё смотрят сверху вниз, хотя она стояла, а профессор сидел. — Сегодня я хочу на вас только посмотреть, давно об этом мечтаю. Доверьтесь мне. Итак, блузка.
Вера медленно подняла руки к верхней пуговице. Пальцы будто одеревенели и никак не могли справиться с противным кругляшком. Профессор закинул ногу на ногу и из кресла наблюдал за борьбой с фурнитурой. Он по-прежнему выглядел несколько отстранённо, и только лёгкий румянец на скулах показывал его заинтересованность.
Пуговицы закончились, полы блузки разошлись, обнажая подтянутый живот и скромный трикотажный бюстик с простеньким кружевом по краю. Вера непроизвольно подняла руки и прикрылась от пристального взгляда мужчины.
— Верочка, вы меня удивляете. На пляжах бикини гораздо откровеннее вашего белья. — Девушку бросило в жар от одобрения, горящего в глазах мужчины. — У вас красивое молодое тело. Не стоит его стеснятся. Снимите блузку.
— Повернитесь. — Он явно наслаждался смущением девушки и её неопытностью. — Сложите вещи на стул, не надо держать их в руках.
— Теперь юбка. — Кисть руки описала дугу, будто он откинул ненужный предмет гардероба в сторону. — Снимите её.
Вера раздевалась медленно. Конечно, она стеснялась, но отказываться от договора не собиралась. Профессор вряд ли будет афишировать связь со студенткой, и её это вполне устраивало. Главное, сейчас не опозориться. Будет крайне неловко испортить о себе впечатление неуклюжестью.
— Колготки.
Она аккуратно стянула с ног тонкий нейлон. Стараясь двигаться плавно, подошла к стулу и положила их поверх остальной одежды. Стоять перед мужчиной в одном белье было странно, но очень волнующе. Вера понимала, что возбудилась, и её это удивило. А как же чувства?
— Хорошо. Мы подошли к самому интересному. — Пётр Константинович подался вперёд. — Я хочу видеть вас обнажённой.
— Мы будем обращаться друг к другу на вы?
Этот вопрос почему-то показался очень важным. Вере вдруг стало смешно. Так общались только герои исторических мелодрам, да и то пока не попадали в постель.
