– Это место настоящая дыра, – объявил Байрон Бомонт, и его слова эхом разнеслись под каменными сводами, невольно вызывая жутковатое чувство.
– Не зацикливайся на том, что есть сейчас, – раздался в телефонной трубке голос старшего брата Мэттью, который предпочел общаться по конференц-связи, вместо того чтобы поехать в Денвер из Калифорнии, где счастливо проживал. – Представляй, каким все станет в будущем.
Байрон еще раз медленно осмотрелся, оценивая масштаб запустения и стараясь не думать о Мэттью и других старших братьях. Все они либо удачно женились, либо были помолвлены, что чрезвычайно удивляло, поскольку до недавнего времени Бомонты не относились к любителям идти под венец.
Не так давно, однако, Байрон собирался жениться, но суровая реальность внесла коррективы в его планы. Пока он зализывал раны, братья – трудоголики и плейбои – все как один нашли себе жен.
Байрон снова оказался единственным, не отвечающим ожиданиям семьи Бомонт.
Он заставил себя сосредоточиться на комнате. Сводчатый потолок местами взмывал ввысь изогнутыми арками, а местами низко нависал над головой. Клочья паутины висели повсюду, включая и единственный источник света – электрическую лампочку, отбрасывающую по углам густые тени. Массивные несущие столбы были равномерно распределены в пространстве и занимали большую часть пола. За низкими окнами в форме полумесяца, покрытыми толстым слоем пыли, виднелись очертания сорняков. В воздухе пахло плесенью.
– И каким все станет в будущем? Надеюсь, это место разрушат до основания.
– Нет, – жестко и властно отрезал Чэдвик Бомонт, самый старший сводный брат Байрона, и, взяв малышку-дочь из рук жены, усадил себе на плечо, чтобы ей было лучше видно. – Мы находимся в помещении под пивоварней. Раньше здесь был погреб, но нам кажется, ты сумеешь придумать что-нибудь оригинальнее.
Байрон фыркнул. Да уж.
Серена Бомонт, жена Чэдвика, встала рядом с Байроном, чтобы Мэттью мог ее видеть.
– Благодаря стараниям Мэттью «Пиво Першерон» получило прекрасный старт, но нам бы хотелось, чтобы пивоварня прославилась не только первоклассным пивом.
– Мы намерены выгодно подчеркнуть достоинства заведения, – сказал Мэттью. – Множество клиентов были недовольны продажей «Пивоварни Бомонт», утратившей таким образом статус семейного дела. Чем крупнее станет «Пиво Першерон», тем больше шансов привлечь прежних клиентов.
– А для этого, – подхватила Серена сладким голоском, – нам нужно предлагать им нечто такое, чего невозможно получить в «Пивоварне Бомонт».
– Филипп работает сейчас с командой графических дизайнеров над созданием эмблемы с упряжкой першеронов[1], которую мы станем использовать в маркетинговых кампаниях. Вообще, с торговой маркой нужно быть осторожными, – добавил Чэдвик.
– Вот именно, – поддержал Мэттью. – Нам пока нельзя выбирать лошадей своим опознавательным знаком.
Байрон закатил глаза. Ему следовало привезти сестру-близнеца Френсис, на лояльность которой можно рассчитывать, поскольку, похоже, его втягивают в дело, изначально обреченное на провал.
– Вы шутите, что ли? Уж не предлагаете ли вы мне ресторан открыть в этой темнице? – Он многозначительно обвел взглядом пыль и плесень. – Не будет этого. Это дыра. Я в таких условиях готовить не могу, да и обедать здесь тоже, черт подери, никто не пожелает. – Он посмотрел на малышку. – Тут и дышать-то без маски небезопасно. Не представляю, когда последний раз здесь проветривали.
– Ты показала ему кухню? – Мэттью обратился к Серене.
– Нет, но сделаю это прямо сейчас. – Она зашагала в дальнюю часть комнаты с деревянными двустворчатыми дверями на ржавых петлях, таких широких, чтобы проехала повозка, запряженная парой першеронов.
– Я сам, милая, – произнес Чэдвик, видя, что Серена сражается с большой задвижкой, и обратился к Байрону: – Подержи-ка Кэтрин.
Байрон едва не выронил телефон, потому что Кэтрин тоже захотела увидеть своего дядю.
– Эй, тише! – нервно воскликнул он, ничего не смыслящий в детях и не умеющий с ними обращаться. Сколько малышке лет, возможно, годик?
Личико Кэтрин сморщилось и покраснело. Байрон не был уверен, правильно ли держит ее, но в одном не сомневался: этот крошечный человечек собирается расплакаться.
– Э-э-э! Чэдвик? Серена?
К счастью, Чэдвику удалось открыть двери. Те громко протестующе заскрипели, что отвлекло девочку, в следующее мгновение Серена забрала ее из рук Байрона.
– Спасибо.
– Не за что, – пробурчал Байрон, радуясь, что не уронил ребенка, и понял, что Мэттью смеется. – Что такое?
– Видел бы ты свое лицо! – с трудом выдавил Мэттью, хлопая себя по колену. – Ты хоть раз в жизни держал ребенка на руках?
– Я шеф-повар, а не нянька. А ты хоть раз в жизни взбивал в пену трюфельное масло?
Капитулируя, Мэттью поднял руки:
– Сдаюсь, сдаюсь. К тому же никто не говорил, что открытие нового ресторана потребует от тебя навыков ухода за ребенком.
– Байрон? – Серена жестом пригласила его к дверям. – Иди-ка взгляни.
Он неохотно пересек сырое помещение и поднялся по наклонной платформе, ведущей на кухню. Увиденное потрясло его до глубины души.
В отличие от мрачного грязного подвала кухня за последние двадцать лет явно подвергалась модернизации. Вдоль каменных стен, выкрашенных в белый цвет, стояли ряды начищенных до блеска стальных шкафов, на столах ни единого пятнышка. Лампы дневного света заливали комнату резким светом. Кое-где можно было заметить паутину, однако контраст с подвалом был разительным.
«Тут имеется потенциал», – подумал Байрон.
– Как мы понимаем, – рассказывал Мэттью, – люди, варившие здесь пиво, переоборудовали кухню и создавали маленькие партии по экспериментальным рецептам.
Байрон подошел к профессиональной плите с шестью конфорками.
– Неплохо, конечно, но для ресторанного обслуживания не предназначено. Я не могу готовить всего на шести конфорках и по-прежнему считаю, что все подлежит сносу. Предпочитаю начинать с чистого листа.
– Разве не этого ты хотел?
– То есть?
– Вот именно, – подхватил, прокашлявшись, Чэдвик. – Мы подумали, что, проведя год в Европе…
– Ты захочешь все начать сначала, – дипломатично закончила Серена. – Обзавестись местом, которое смог бы назвать своим и распоряжаться.
Байрон обвел глазами свою семью, притворяясь, что не понимает, хотя отлично знал, о чем все думают.
– О чем вы толкуете?
Прежде он работал на Рори Макмакена в крупнейшем флагманском ресторане «Соус» в Денвере, но его вышвырнули из-за «творческих разногласий». Байрон покинул страну и отправился сначала во Францию, потом в Испанию, не в силах вынести критики, которой Макмакен подверг его и всю семью Бомонт в своем кулинарном телевизионном шоу.
