– Сволочь! Козел! Придурок! И проваливай прочь, чтобы ноги твоей не было в моем доме, – кричала Альбина, швыряя вещи.
– Истеричка, – парировал Юрий.
– Ах, это я истеричка, да ты на себя посмотри, ловелас доморощенный. Чего тебе не хватало, что ты пошел искать бабу на стороне? У меня же все есть: красота, ум, обаяние, достаток, черт тебя подери,– в мужчину полетели его же брюки, со вдетыми в шлевки тяжелой пряжкой. Которая чуть не угодила в голову несчастному мужчине. Благо он вовремя успел увернуться и перехватить крылатые штаны. Пряжка больно ударила Юрия по пальцу, отчего тот чуть не взвыл, но вовремя сдержался, зная что этим только раззадорит рассерженную Алю.
Когда жена пребывала в гневе, она превращалась в рассерженную фурию, которую стоило опасаться, ибо она от нее можно было ожидать чего угодно. Юрий побаивался супругу, хоть и не желал признаваться в этом.
– А хочешь я скажу чего у тебя в избытке?– боль в пальце вынудила сказать правду, которую Юрий до последнего держал под замком.
Как обычно говорили в американских фильмах – все что вами сказано, может быть использовано против вас.
– Ну, скажи! Скажи! – потребовала Альбина, гневно сверкая зелеными глазищами на пол-лица. В этот миг она как никогда походила на разбушевавшуюся ведьму.
– Силы в тебе в избытке,– буквально выплюнул Юрий. – Ты не баба. Ты мужик в юбке. Вот ты кто, – обвиняющим тоном добавил, чувствуя как на душе становится легче от произнесенной вслух правды.
– Это я мужик в юбке? – удивилась Аля и даже перестала швырять в раскрытый чемодан рубашки, которые срывала с тремпелей, доставаемые из шкафа. Она замерла, изумленно уставившись на мужа.
– Да. Ты же всех кругом подавляешь. У тебя же шаг нельзя ступить без разрешения. «Это не бери!», «Туда не ходи!», «Это не смотри!» Ты – монстр!,– Юрия понесло.
Он больше не мог сдерживать все, что накопилось за три года совместной жизни. Его терпению пришел конец.
– Вот ты как заговорил?! А раньше тебя все устраивало. Ты не жаловался, когда я за тебя делала проект, ты не возмущался, когда я в пять утра занимала очередь в страховую компанию, чтобы получить для тебя полис. На твою машину, между прочим,– принялась перечислять свои достижения девушка.
– Да потому что проще с тобой согласиться, чем идти наперекор,– Юрию уже ничто не мешало говорить правду. Плотина прорвалась, и из нее полились накопившиеся за годы обиды.
– А она, твоя курва крашеная, значит не идет?– принялась передергивать обиженная Аля. У нее в голове не укладывалось как можно было ее обвинить в том, будто она подавляла любимого человека. Да это же ни в какие ворота не лезло.
– Да. Она не идет. Рядом с ней я – мужик, а не бесплатное приложение к супруге,– Юрий даже стал выше, когда вспоминал о любимой женщине.
Крошка Ляля всегда соглашалась с ним, всегда прислушивалась к его мнению. Она иной раз даже в рот заглядывала, чтобы на лету схватить слово, вырывающееся из уст мужчины. От этого он был в диком восторге. Он был героем в ее глазах. Практически суперменом. И это очень сильно нравилось Юрию.
– Разве я тебя когда-то обижала?– насупилась Аля, в ее груди зарождалась обида, ничуть не меньшая той, которую затаил мужчина, которого она думала, что любила, которому доверяла, но который вогнал ей кинжал в сердце, причем со спины. Тайно.
– Да ты не давала мне вздохнуть полной грудью. Ты меня постоянно подавляла своим совершенством. А я мужик, ты, понимаешь, мужик, мне надо быть сильным. А с тобой я все время чувствовал себя слабым,– начал оправдываться Юрий, вспоминая застарелые обиды, доставая их из шкатулки памяти, бережно хранившиеся.
– Недомужиком что ли?– в сердцах выдала обиженная жена. Она всегда отличалась повышенной язвительностью.
– Вот и опять ты начинаешь. Ты не можешь не подавлять и не унижать. Мне стыдно признаться друзьям, что ты все время прикуриваешь мне сигареты. И не потому, что хочешь сделать приятное, а потому, что считаешь, что я могу обжечься или все сделать что-то не так,– принялся и дальше вспоминать уязвленный в самое сердце мужчина.
– А раньше тебе нравилось…,– Аля осеклась, желая увидеть подтверждение своим словам.
– Мне это никогда не нравилось. Брать сигарету со следами губной помады в рот – это противно. Вечно липкая слизь на ободке сигареты. Ты не представляешь как меня это бесило,– Юрия больше ничто не останавливало говорить все, что он думает.
– Так почему же ты трепел?– Аля расстраивалась все больше и больше.
У нее в голове не укладывалось, что ее дорогой муж мог так плохо о ней думать.
– Вначале, хотел сделать тебе приятное, а потом просто не смог переломить ситуацию. Да разве тебя переломишь, ты же прешь, как танк. У тебя нет никаких тормозов.
– А у нее, значит, есть?– Альбина плюхнулась на кровать. Сил собирать его вещи больше не было. Хотелось забиться куда-то у угол, чтобы пережить потрясение, свалившееся на голову, словно снег в мае.
– Да. У нее есть. Она мягкая, нежная, любящая, такая какой и должна быть женщина. Не то, что некоторые,– Юрий укоризненно посмотрел на Альбину.
– Это ты меня имеешь в виду?– в глазах супруги появилось непонимание. Неужели Юрий говорил именно о ней?
– Да, тебя. Ты же мне вздохнуть свободно не давала, все время подавляя свой заботой, своим обожанием.
Каждое слово жалило со страшной силой, причиняя нестерпимую боль.
– Так тебе и мое обожание не нравилось?– для Али открывались все новые и новые подробности семейной жизни.
– Да. Не нравилось. Это с виду оно казалось таким.
– Каким таким?– тихо-тихо спросила девушка.
– Добрым. А на самом деле – ты злая ведьма. Вспомни, когда я не захотел ехать к твоим родителям в гости, что ты сделала?
– Что? Расскажи? По-моему, я наоборот, сделала так как ты хотел, мы поехали к твоим друзьям.
– Да?! Это ты называешь «сделала, как я хотел», да ты меня опозорила. Всю поездку провисела у меня на шее, выцеловывая то в ушко, то в шейку. Да надо мной потом друзья несколько месяцев потешались, говоря, что я взял на рыбалку рыбу-прилипалу. Ты же с рук у меня не слезала, не давая ничего делать, тем самым наказывая за ослушание,– со злобной усмешкой напомнил Юра о событиях годичной давности.
– А мне казалось, что тебе нравится, что ты доволен, – Альбина чувствовала, что еще немного и на глазах выступят слезы. Быть слабой она не любила и никогда не позволяла, чтобы посторонние видели какая она на самом деле.
– Мне же надо было делать хорошую мину при плохой игре, – мужчина стал собирать в чемодан разбросанные вещи. Его ждала Ляля.
– И поэтому ты пошел налево? Решил мне отомстить за тот случай? – Аля из последних сил сдерживалась, чтобы не заплакать.
– Нет. Я ее люблю, – глухо произнес мужчина.
