Вокруг, насколько хватало глаз, лежала морская гладь – ровная, серая и холодная, словно лезвие ножа. Но не такая же твёрдая. Вода колыхалась – слегка поднимаясь и опускаясь, поднимаясь и опускаясь…
Внезапно какое-то быстрое движение нарушило однообразие этой картины – в воздухе мелькнуло что-то светлое. Оказалось, это чайка. Отрывисто крикнув, взмахнув крыльями, она поймала воздушный поток и, устремившись вниз, с глухим всплеском нырнула за серебристой рыбой. Бледный дневной свет слабо проникал в редкие разрывы между облаками на сером недвижном небе.
Томмазо Раньери Страмби не сразу понял, что видит эту картину не как обычно, а изнутри, из толщи холодной воды, покачивающей, словно баюкающей его.
Опять раздался резкий крик, и он увидел чайку, улетавшую с рыбой в клюве. И тут мальчик будто очнулся, словно пробудился ото сна, потому что с испугом понял – он идёт ко дну. Над ним колыхалась огромная тёмно-зелёная масса воды, и тяжёлая, насквозь промокшая одежда тянула вниз. Холод сковывал движения, сжимало виски.
Взглянув вверх, он увидел над собой какие-то островки. Это плавали на поверхности разные вещи: бумаги, чемодан, кресло-качалка, столик… Томмазо заметил, что они уменьшаются, выходит, он погружается всё глубже.
Рядом проплыла какая-то рыба и ушла на дно. Может, и не рыба вовсе – что-то уж очень большая… и похожа… на рояль! Посреди моря?
Томмазо с трудом припомнил, что произошло до того, как он оказался здесь, в море. Вспомнил, как в книжной лавке Калипсо на него накатила гигантская волна, подхватила, словно щепку, и куда-то понесла. А мгновением раньше он напрасно пытался уговорить братьев Флинт не открывать дверь ключом с головкой в виде кита.
Пытаясь выплыть, мальчик стал энергично работать ногами и руками. Несколько сильных движений приблизили его к поверхности. Предметы, которые покачивались над ним, как будто бы перестали уменьшаться. Он всеми силами рвался наверх, сначала двигаясь суетливо, потом всё равномернее, но вскоре почувствовал, что задыхается – отчаянно не хватало воздуха.
Он опять вспомнил, как мощный водяной поток сначала высоко поднял его, а потом швырнул куда-то. Но всё же он успел увидеть вокруг себя множество чьих-то рук и ног и понял: он не один оказался в этом чудовищном водовороте. Рядом барахтались братья Флинт и девочка, которая стояла за прилавком. Как её зовут? Он ни разу не встречал какого-либо упоминания о ней в книгах Улисса Мура.
С трудом всплыв на поверхность, Томмазо обрадовался дневному свету. Лёгкие, казалось ему, сейчас разорвутся, нестерпимо болели глаза.
Но как он попал сюда, в открытое море?
Об этом он мог только догадываться. Очевидно, страшное цунами пронесло его по улицам Килморской бухты вместе со всеми вещами, которые теперь плавали рядом. Томмазо узнал столы и стулья из кафе, пляжные зонты и разные другие вещи: несколько зонтов, чёрный котелок, пару тумбочек, настольную лампу, какую-то мебель, автомобильную шину.
Жадно глотнув воздуха, Томмазо закричал от радости и, раскинув руки и ноги, лёг на спину лицом к небу. А когда окончательно убедился, что жив, даже рассмеялся.
Осмотревшись, он опять увидел вокруг только море. Ни берега, ни единой лодочки на горизонте, ничего! Но совсем рядом плавал кожаный чемодан, который, точно буй, наполовину возвышался над водой.
Мальчику показалось, он узнаёт его, вспомнил, как, теряя сознание, ухватился за него и потому, наверное, не пошёл ко дну.
Томмазо сделал несколько гребков и подплыл к предмету, который, видимо, спас ему жизнь. Чемодан оказался огромный, и когда мальчик влез на него, ушёл под его тяжестью глубоко в воду, но потом снова всплыл.
«Вот беда!» – подумал Томмазо, глядя на вещи, плавающие вокруг. Осмотревшись, он всё же догадался, в какой стороне суша – там, где вода грязнее и мутнее. Он попробовал также, как настоящий бойскаут, определить время по солнцу. Но не получилось – небо затягивали облака.
Мальчик стал припоминать, что с ним случилось за последние дни. Вспомнил родителей в Венеции и представил, как они тревожатся. Подумал об Аните, пропавшей где-то в Пиренеях, и наконец о Джулии Кавенант, сестре Джейсона, которая оказалась гораздо выше, чем он представлял.
Он подождал, когда подплыла поближе теннисная ракетка, поймал её и стал действовать как веслом, решив двигаться по течению к берегу.
Неуклюже гребя ракеткой, мальчик обнаружил, что в море делать это намного труднее, чем управлять гондолой в венецианской лагуне. Стоит остановиться хоть на несколько секунд, чтобы передохнуть, и тотчас относит в сторону.
Вспомнив, как опустилось на дно что-то похожее на рояль, Томмазо подумал: «А может, это и в самом деле какое-то морское животное? Кит, например, или акула…» И тут же успокоил сам себя: «Нет никаких акул в этих краях!»
Но потом припомнил, что на смотрителя маяка Килморской бухты акула напала как раз здесь, в этой гавани.
Томмазо закрыл глаза и смахнул со лба налипшие волосы и песок. Потом снова принялся упрямо грести своим «веслом».
