Колонна бронетехники неспешно продвигалась по извилистой дороге между скал. Глаза старались прощупать каждый камень. Кроме работающих двигателей и хруста камней под колесами бронетранспортёров ничего не было слышно. Все молчали.
Огромной силы взрыв разорвал тишину. «Фугас», – промелькнуло в голове. Удар в грудь. Чувство полёта. Полёта в никуда…
Василий проснулся. Опять этот сон. Прошло уже более десяти лет, как он вернулся из Афганистана, но один и тот же сон с тупой периодичностью снится все эти годы. После этого сна, как правило, весь день болит голова, появляются чувство усталости и видения. Видения, как короткие рекламные ролики, непонятные и всегда в чёрно-белом цвете. К середине дня это начинало раздражать, и Василий искал выход, к вечеру он его находил в бутылке. Из-за этой проблемы восемь лет назад ушла жена. Жизнь покатилась не в лучшую сторону.
– Когда же это закончится, – тяжело вставая, пробормотал сонный Василий, хотя внутреннее чутьё ему подсказывало, что это никогда не закончится.
На часах было без двадцати минут пять. Апрельское утро. Весна. Подошёл к окну, открыл форточку и закурил. Лёгкие хотели наполниться свежим весенним воздухом, но получили значительную порцию табачного дыма так, что сковало дыхание. Голова начала наливаться свинцовой тяжестью. Сильный кашель дал выход накопившемуся напряжению.
– Гадость! Надо завязывать с курением, – с этими словами Василий выбросил сигарету в форточку.
Не успел огонёк от непогашенной сигареты скрыться из виду, как зрение затмила короткая вспышка. И в ней сознание Василия увидело летящее большое колесо от грузовика, а за ним катилось маленькое, совсем игрушечное. Всё видение длилось не более одной секунды, но оно было очень отчётливое и хорошо врезалось в память. Он обхватил ладонями голову и сильно сдавил виски.
– С этим надо что-то делать, – медленно и чуть ли не по слогам проговорил Василий, – или в психушку, или… не знаю куда.
Всё. Сон уже не к месту. Водка утром не идёт в горло. Кофе.
Василий пошёл на кухню, поставил чайник на плиту. В большую четырехсотграммовую кружку насыпал четыре ложки растворимого кофе, через край банки сыпанул сахарный песок.
Он стоял и смотрел на идущий из-под крышки пар. В ушах шумело. После контузии он постоянно слышал шум, напоминавший звук сыплющейся металлической стружки.
Раздался свист, оповестивший о готовности кипятка.
Майор Василий Скоков сидел на кухне «хрущёвки», смотрел в окно и пил крепкий кофе. Вороны суетились на берёзе, которая росла напротив его окна. Глядя на то, как птицы перепрыгивали с ветки на ветку, он думал о странностях жизни. Вот так же, люди суетятся, пытаясь найти более удобную и крепкую ветку в жизни. Чего он достиг в свои тридцать девять лет? Семью не завёл, вернее развалил. Ушёл от жены и малолетнего сына. Хотя, это жена ушла от него. Но это дело не меняет. Хорошо хоть оставил им квартиру, а сам перебрался в однокомнатную «хрущёвку» на окраине Москвы, которая досталась ему от родителей. Что ещё? Уволен в запас по сокращению штатов. Третий месяц не может устроиться на работу. С головой не дружит, глюки.
– В потолке открылись люки, ты не бойся, это глюки, – процитировал Василий и сделал большой глоток кофе.
Отхлебнув ещё из кружки, он бросил взгляд на разбросанные по всему столу страницы газет с его пометками на объявлениях о работе. После нескольких сделанных звонков, он понял, что стране нужны работники в возрасте до 32 лет, и никому нет дела до того, что у тебя высшее образование, огромный опыт работы с людьми, ордена, медали и командные должности. Им такие не нужны.
– Да, кстати, – пробормотал Василий, – как бы не забыть о сегодняшней встрече.
Сослуживцы о нём помнили. На днях был звонок от однокашника по военному училищу, предложил поработать охранником в крупном магазине. Надо ехать на встречу. Пусть хоть такая, но работа. Три месяца безделья начинали давить, хотелось активности в жизни.
Спускаясь по лестнице с четвёртого этажа, Василий ощутил накатывающуюся боль в области висков. «Начинается», – подумал он и потёр ладонью правый висок. Когда открыл дверь подъезда, яркое солнце ударило по глазам и Василий увидел, как перед ним захлопнулись двери вагона электропоезда. Непроизвольно он отскочил назад… Во дворе дома на детской площадке играли двое маленьких детей, две старушки сидели на скамейке и оживлённо беседовали, не забывая поглядывать на малышей.
Василий опять потёр висок, осмотрелся и пошёл в сторону метро.
Как не спешил, но к пешеходному переходу он подошёл, как раз в тот момент, когда загорелся для него красный свет. Дальше всё произошло очень быстро. Со стороны начавших движение машин раздался чей-то крик: «Берегись! Колесо!». Люди, стоящие у перехода, начали отпрыгивать в разные стороны, некоторые из них падали на проезжую часть дороги. Большое колесо от грузовой машины не катилось, а летело в сторону пешеходного перехода.
Слева от Василия стоял грузный мужчина, а за ним молодая женщина с коляской, которая старательно вытягивала голову в сторону, откуда раздавались крики. Василий увидел колесо. Оно мчалось прямо на коляску, которая на полкорпуса выглядывала из-за мужчины. Василий, не раздумывая, оттолкнул локтём мужчину и ударил ногой по колесу коляски. От удара коляску развернуло и в то же момент, огромное колесо пронеслось через то место, где она стояла до этого.
– Убийца! Ты что сделал! – закричала на Василия женщина, беря на руки и прижимая к себе ребёнка.
– Я тебе морду разобью, – угрожающе закричал мужчина, надвигаясь на него.
– Стойте! Он же ребёнка спас от колеса! – кричала какая-то женщина с сумкой-тележкой.
Начался шум и активное передвижение людей в зоне пешеходного перехода. Придя в себя, женщина с ребёнком ушла. Но тема для разборки была брошена в толпу и обсуждение произошедшего, на повышенных тонах, продолжалось. Пользуясь моментом неразберихи, Василий потихоньку выбрался из толпы, перешёл улицу и скрылся в метро.
Спускаясь на эскалаторе, он обдумывал странное происшествие. Сейчас точно вспомнил, что маленькое колесо в его видении было колесом от детской коляски. Но голова продолжала болеть, и чем ниже он спускался в метро, тем боль становилась сильнее.
Зайдя в вагон поезда, встал у противоположной двери, хотя в вагоне было много свободных мест. Он никогда не садился в метро. Ещё в детстве отец ему как-то сказал: «Не садись, насидишься ещё. Пусть другие сядут». Прислонившись спиной к двери, он вспомнил отца, совместные прогулки по московским улицам, как отец показывал, где находятся туалеты: «Запоминай. Не все знают, где их искать».
