Девочка семи лет сидела в гостиной дома и в свете камина гладила маленькими тонкими пальчиками гарду грозной секиры Палача.
– Привет, – шептала малышка, будто здоровалась со старым другом. – Как ты сегодня?
Секира ответила, как могла только она. Выпустила свое магическое лезвие, и теперь по комнате заиграли бледно-голубые блики от магического света.
– И я тебя рада видеть, – улыбнулась девочка.
Малышка прислушалась к звукам в доме и успокоилась. Шагов родителей не было слышно, старший брат уже давно спал, раскинувшись на кровати. Эва знала. Она специально проверила перед тем, как спуститься вниз.
Малышка Эвелин любила оставаться один на один со своим секретом. Папу и маму ее сила пугала, хотя девочка никак не могла понять, почему. Ведь у отца была такая же. Он уверенно и ловко управлялся с грозным оружием и всегда знал, обманывают его или нет. Вот и она, Эва, была такой же. Но почему-то родителей это не радовало. Вот Кайл, старший братец, который постоянно проводил время на кухне и все варил какие-то отварчики, заставлял родителей гордо улыбаться. А стоило Эве протянуть руку к секире, как мама тут же поджимала губы, а отец всеми силами отвлекал дочку от такого желанного предмета.
Но почему? Ведь что Кайл, что сама Эва обладали силой ведьм. Только проявилась она у них по-разному. Так почему же достижения сына родителей радовали, а Эва…
Озаботившись настолько печальными рассуждениями, малышка не замечала, как секира то вспыхивала, хищно сверкая острым магическим лезвием, то оставалась в руках ребенка обычной гардой. Почти тростью. Маленькая одаренная дочь сильной ведьмы и грозного палача даже не задумывалась, что такое вольное обращение с древним артефактом, далеко не каждому под силу. Например, в их королевстве на такое способен лишь один человек. Ее отец. И то, чтобы научиться так управлять секирой, Дэвиду пришлось пройти через болезненный ритуал и приложить немало усилий. Тогда как малышка Эвелин Амели Фрейзер делала это играючи и уже очень давно.
Вспышки синего света в гостиной привлекли внимание мужчины, спускающегося на первый этаж за водой своей любимой ведьме.
Он прекрасно знал, что служило источником этих вспышек и, конечно же, в первую очередь направился в комнату, чтобы посмотреть, что же творит его дочь.
– Эва, – подойдя к малышке, палач опустился рядом на ковер, – что ты делаешь?
– Ничего, просто иногда мне нужно с ней побыть.
Малышка с огромными зелеными глазами посмотрела на отца.
– Пап, ты только не ругайся. Я ничего плохого не делала, правда-правда. Но иногда, знаешь, мне кажется, что секира меня зовет. А когда я ее держу в руках, мне становится спокойно. Понимаешь?
К его огромному сожалению, он понимал больше, чем ему хотелось бы. То, о чем говорит его маленькая дочка, было слишком хорошо знакомо опытному палачу. Секира признала Эвелин своей хозяйкой. И хотя магическая кара всех преступников Лассаса все еще была послушна воле Палача, но предсказать, что будет позже, когда придет пора передавать секиру следующему палачу, было невозможно. И больше всего Дэвид боялся, что его малышке придется брать на себя бремя службы короне. Только не она. Не его малышка!
– Понимаю, – сдерживая свои страхи, ответил ребенку, осторожно щелкнув по пуговке носа. – Только давай с тобой договоримся, что одна секиру ты брать все же не будешь?
Эвелин тут же насупилась и недовольно буркнула в ответ:
– При вас вы мне ее тоже не разрешаете брать! Мама слишком сильно переживает. И что же мне делать?
– Мы что-нибудь придумаем, Эва. Обязательно придумаем.
Подхватив дочь на руки, Дэвид бережно прижал ее к себе и смешно фыркнул рядом с детской щечкой.
– Сейчас тебе пора спать, да?
– Угу, – устраивая голову на широком плече, согласилась малышка, – только не говори маме.
– Не скажу, – вынужден был соврать Палач, чтобы не тревожить вторую свою самую любимую женщину в жизни.
– Папочка, – пробормотала, когда Дэвид уже поднимался по лестнице, – ты у нас самый лучший. Я тебя очень люблю.
– И я тебя, малышка. Не переживай ни о чем. Мы обязательно придумаем, как быть с твоей силой.
Уложив дочь, Дэвид все же сходил за водой и вернулся к жене.
– Ты долго, – сонно улыбнулась та, – что-то случилось?
– Эва.
Кайлин тут же завозилась на кровати. Близился срок родов, и ведьма стала несколько неуклюжа, поэтому чтобы с удобством сесть, откинувшись на подушки, ей понадобилось некоторое время.
Но это не помешало ей с тревогой посмотреть на мужа.
– Дэвид, что же нам делать?
– Не знаю, родная, не знаю.
– Мы же придумаем, как это изменить? Дэвид?
– Обязательно. У нас еще есть время. Светлая Богиня поможет, и мы обязательно найдем ответы на все наши вопросы. Эва никогда не будет изгоем общества, только из-за того что родилась очень сильной ведьмой, способной управлять проклятой секирой!
Успокоив жену, Дэвид прижал ее к себе и позволил уснуть с уверенностью – Палач снова всех спасет.
Но никто из них и предположить не мог, как сильно желание оградить дочь от опасной силы повлияет на судьбу малышки.
16 лет спустя…
– Эва!
– Что? Ну, что я опять сделала не так, пап?
– Не знаю. Может быть, ты вмешалась в разговор посторонних людей? Может, раскрыла тайну, которая тебя никоим образом не касалась? А может быть, ты своим вмешательством разрушила чужую семью?! Так что же ты сделала не так?
Я стояла посреди кухни в доме родителей и чуть не топала ногами от злости и беспомощности. Отец стоял напротив меня и сжимал в руках гарду своей секиры. Судя по его мрачному виду и серьезному настрою, папочке пришлось спешить домой после очередной жалобы на меня и бросать свою работу.
Ах, ах. Кого-то сегодня казнят позже!
– Он. Ей. Врал! – не сдержавшись, выкрикнула единственный свой аргумент.
– Тебя это не касалось, – устало ответил отец и, обойдя стол, тяжело опустился на свой любимый стул. – Эва, твоя сила диктует свои правила, я понимаю. Но и ты пойми уже наконец. Управлять ей должна ты, а никак не наоборот.
– Я не могу, и ты прекрасно это знаешь!
– Ты не хочешь, – сурово ответил отец. – И я это прекрасно знаю! Пойми ты наконец: лгать, преувеличивать, что-то скрывать, недоговаривать – это все заложено в нас, людях! И врут абсолютно все. У каждого, слышишь? У каждого есть что скрывать! А ты, со своим нежеланием молчать, никак не хочешь этого понять!
– Он врал не о мелочах, папа, – упрямством я пошла в него, так что спорили мы часто и громко. – Этот мужчина соврал своей жене о том, где провел ночь! Неужели эту правду честная женщина не заслуживает знать?!
– А с чего ты так уверена, что она честная женщина? – отец, прищурившись, строго посмотрел на меня.
– Потому что она ни разу сегодня не соврала? Ни единым словом, в отличие от своего мужа!
