Б
…Рита стояла у окна, опираясь руками о подоконник. Он медленно подошел сзади, обхватил ее левой рукой за талию, а правую положил на бедро поверх мягкой ткани клешёной юбки. Девушка чуть дрогнула, но не отстранилась, закрыла глаза и слегка наклонила голову, подставляя шею под поцелуи. Поняв, что возражений не будет, он скользнул рукой на живот.
…Юрка медленно приходил в себя. Опять этот сон!.. Яркие солнечные лучи, нагревая кожу лица, прорывались сквозь веки. Он понимал, что уже довольно позднее утро, но открывать глаза не хотелось. Больно уж сон хорош, да и торопиться некуда. Выпускные экзамены сданы удачно, документы для поступления в институт везти только через неделю. Свобода, райское времечко! По ночам можно тусоваться с друзьями, поздно ложиться, поздно вставать…
Юрка крепко сжал веки, резко открыл глаза и на мгновение ослеп от заполонившего комнату солнца. Стряхнув с себя простыню, он несколько секунд наблюдал за танцующими в косом луче света пылинками, затем перевел взгляд на оттопыренные трусы. Тоскливо вздохнул, соскочил с кровати и рванул на улицу. От посторонних глаз двор защищен высоким забором, и он не стал натягивать треники, так добежал до туалета. Справив нужду, уже спокойным шагом двинулся к летней кухне.
У матери выходной, и на террасе уже кипит работа. Тихо гудит керогаз, капельки воды поблескивают бриллиантами на только что вымытых, расставленных рядами стеклянных банках. Еще не высохшие от росы свежие помидоры и огурцы живописной горой высятся в алюминиевых тазах. Огромный натюрморт дополняют кучка только что сорванной зелени и несколько головок чеснока. На другом конце покрытого цветной клеенкой стола дымится большая сковорода жареной картошки с мясом.
Юрка шумно втянул ноздрями аппетитный аромат, блаженно закатил глаза и хлопнул себя рукой по животу. Мелькнула мысль, что надо бы одеться, но он лишь торопливо умылся под уличным краном и устроился на табурете перед сковородой.
Появилась мама с большой миской в руках. Не переставая жевать, Юрка промычал: «Доброе утро».
– Доброе, доброе, только уже почти день, – усмехнулась она, поставила салат рядом со сковородой и присела напротив.
Юрка тут же подцепил вилкой большой кусок помидора с приклеившимся к нему колечком лука, за ним отправил в рот несколько кружков хрустящего огурца. Салат щедро сдобрен ароматным маслом – что может быть вкуснее?! Только картошка с мясом.
Юрка ел жадно, зачерпывая вилкой картошку, салат, запихивая в рот большие куски серого хлеба. Еда всегда доставляла ему огромное удовольствие, и он просто млел, набивая брюхо.
Полюбовавшись на сына, Нина Ивановна встала и вернулась к керогазу, на котором что-то булькало в кастрюле.
– Надо бы малину собрать, – проговорила она, не намекая, а констатируя, что ему придется это сделать.
Юрка насупился, продолжая молча жевать. Он терпеть не мог собирать малину. Он вообще терпеть не мог домашние дела. Ну что такое?! Лето, экзамены позади, куча своих дел, а мать – с «трудовой повинностью»! Настроение упало: похоже, намеченный с пацанами поход на речку «накрывается медным тазом»… Однако спорить бесполезно.
Собрав вилкой остатки картошки со сковороды, он закинул её в рот и недовольным тоном поинтересовался:
– Сколько?
– Чего сколько? – переспросила мать.
– Сколько банок собирать?
Она обернулась.
– Банки три, четыре. Соберешь – и свободен.
Юрка с тоской посмотрел в сторону малинника у забора, поднялся из-за стола и пошел в дом одеваться.
Он торопился, шипы на ветках малины беспощадно кололи руки, ладони стали красными и липкими от сока спелых ягод. Соблазн отправлять малину в рот был велик, но банки наполнялись довольно медленно, и Юрка сдерживал себя, стараясь скорее закончить работу.
Он только взял в руки последнюю банку, когда с улицы послышался громкий протяжный свист. Поставив банку на землю, Юрка подтянулся на руках и повис грудью на заборе. С той стороны стояли два парня и девушка.
Юркины друзья, Рома и Виталик, жили в соседней трехэтажке. Ромка – высокий худой шатен со стильной стрижкой, которую он гордо именовал «маллет»: наверху и по бокам волосы короткие и пышные, а сзади прикрывают шею, как у западных рок-звезд. Угреватым, но симпатичным лицом Ромка и правда походил на известных музыкантов, чьи фото молодежь переснимала с альбомов. Виталик с виду был попроще, подстрижен коротко, но грубоватые черты лица как раз подходили к его коренастой, крепкой фигуре.
Ребята щурились на солнце и лузгали семечки, синхронно, будто по команде, сплевывая шелуху на землю. Немного позади них стояла девушка в желтом сарафане и шлепанцах-вьетнамках.
Сердце у Юрки замерло. Он не мог оторвать глаз от стройной фигуры и красивого юного лица. Волнистые, слегка выгоревшие русые волосы рассыпались по плечам, аккуратный носик слегка вздернут, острый подбородок под пухлыми губами, и глаза – огромные, как два колодца с сине-зеленой морской водой.
Рита, девушка Ромы, появилась в их компании недавно. Ромка рассказывал, что подцепил ее, возвращаясь ночью с танцев. Удивительно, что прежде они не пересекались, ведь Рита жила на одной из соседних улиц – правда, училась в школе другого района. Впервые увидев ее, Юрка был сражен наповал и одновременно испытал жгучую зависть к другу. Ну почему не он первый встретил Риту? Почему она не с ним? Зачем она Ромке, который не больно дорожит отношениями с женским полом? По сравнению с «домашними мальчиками», имевшими лишь некоторый опыт поцелуев на лавочках и в пыльных подъездах, Рому можно было назвать человеком искушенным. Зимой он учился в другом городе в техникуме, жил в общежитии. Если верить Ромке, нравы в общаге царили, мягко говоря, свободные. Слушая, что молодежь вытворяет вдали от родителей, Юрик с Виталом тихо завидовали.
Рита держалась с ребятами запросто и слегка кокетливо, возникало ощущение доступности, возможности более близких отношений. Мысли о такой перспективе не оставляли Юру ни на минуту. Он был не просто влюблен – он полностью растворился в своем чувстве и готов был пожертвовать ради девушки не только дружбой, но и всем на свете. Любые удовольствия меркли перед возможностью быть рядом с любимой, слышать ее голос, ловить мимолетный взгляд волшебных глаз, украдкой касаться ее рук, плеч, волос…
В мечтах и снах Юрка мог позволить себе все, однако наяву с девушками был стеснителен и робок – несмотря на то, что среди друзей имел статус крутого пацана, чему немало способствовали его успехи на боксерском ринге.
Четыре года назад его, худющего и слабого подростка, жестоко избили двое соседских мальчишек. Обида была настолько сильной, что Юрка не один день таскал с собой складной ножик, мечтая рассчитаться с обидчиками, подкараулив их поодиночке. Мать сердцем почувствовала душевное состояние сына и отвела Юрку к другу его отца – тренеру секции бокса. Отец погиб в шахте, когда Юрке не было и семи лет, в памяти остались лишь широкие плечи, на которых удобно было сидеть во время их совместных прогулок, громкий раскатистый смех и сильные, теплые руки с шершавыми ладонями.
