К опушке Опасливого (бывшего Доверчивого) леса подошёл зверь, какого тут раньше никто не видел. Зверь шёл издалека. В его светло-серой, с розовым отливом, шерсти застряли сухие травинки и колючки. В пути его застал дождик, ночевать пришлось на сырой земле, и теперь он поглядывал на небо, хотя там не было ни облачка. Зверь нёс на спине большой рюкзак, оставляя чёткий след от подкованных копыт.
Зверь втянул ноздрями воздух, махнул длинным хвостом, его рог налился молочно-белым светом и погас.
– Здесь, – сказал он сам себе и пошел вдоль лесной опушки, что-то высматривая.
Ветер колыхал ветки тополей, листья с шумом вертелись и кружились, показывая солнцу то одну, то другую сторону. Но Единорог на них не отвлекался. Не затем он неделю шел сюда, ночуя в полях и лесах, чтобы теперь встать и таращиться на деревья. Не затем переходил болота и ручьи. Не затем мок под дождем и потел на солнце.
Еще издалека Единорог увидел дом за дряхлым забором. Окно было заколочено, а забор, казалось, стоило тронуть пальцем – и он развалится на кучу досок. Зато гвозди были что надо: длинные, острые, ржавые – такие отпугнут не только вора, но и вездесущего соседа, любителя заглядывать в чужие окна.
Не снимая рюкзака, Единорог потянулся назад и на ощупь достал из его кармана атлас. Полистал, нашел нужный разворот, поднес карту ближе к глазам, зачем-то принюхался к запаху типографской краски. Ошибки быть не могло, это тот самый дом. Наверное, стоило порадоваться, что у него будет крыша над головой, хоть и очень ненадежная, протекающая крыша. Не то чтобы Единорогу нужны были архитектурные изыски после недели в пути, но за всё время ночёвок под открытым небом он не встречал такой концентрации ветхого, шаткого и гнилого в одном месте. На природе всё казалось здоровым и крепким, непоколебимо живым, а тут не дом, а какое-то кладбище.
Единорог осторожно открыл калитку, которая держалась на одной петле, зато скрипела за двоих. Главное – ничего не обвалить и не нарушить, не натворить непоправимого.
Он всё-таки задел рюкзаком калитку и приготовился услышать предсмертный хрип забора, но на этот раз обошлось. Зато от визга входной двери дважды дёрнулись уши.
Дом как дом. Единорог свалил рюкзак на лавку у стены, разогнул спину и внёс в мысленный список покупок подсолнечное масло. В доме была всего одна, зато большая комната. Под стенами валялись обрывки веревки, клочки мятой бумаги и птичьи перья. Было душно и пыльно.
Единорог рванул на себя оконную раму – ручка отвалилась. Зато порадовал вид на соседний дом: кирпичные стены, красная черепица, открытое окно с пестрой занавеской. Никаких тебе падающих заборов, никаких ржавых гвоздей. Единорог повертел оконную ручку так и этак и попытался пристроить на место, но ручка пристраиваться не желала, пришлось оставить ее на подоконнике. Привыкнув за время в пути разговаривать сам с собой, он с расстановкой произнес:
– Вот я и дома, – и, как бы в ответ, его рог замерцал и погас.
Единорог толком не знал, куда его привела карта. Если верить атласу, эта местность называлась Доверчивым лесом, из чего было ясно, что атлас, увы, устарел. Площадь леса – внушительная. Климат – как везде: летом – жара, зимой – снег. Растительность – преимущественно хвойная, вековая. Население, согласно последней переписи, – около 50 особей, не считая бессловесных.
Достаточно ли здесь провизии, карта не сообщала. Единорог пришел издалека, и его припасы почти закончились. Конечно, по пути он объедал ягоды с кустарников и стряхивал фрукты с деревьев, но с хлебом и кашей этот рацион сравниться не мог.
Единорог достал из рюкзака свёрток в пакете и пошёл к соседнему дому, осматривая местность, где ему предстояло жить. Нет ли в заброшенном огороде невыкопанной картошки? Нет ли под деревьями прошлогодних орехов, не завязались ли на ветках первые кислые яблоки? Всё это могло пригодиться. В раздумьях о провизии Единорог подошёл к кирпичному дому и постучался.
«Если они не совсем звери, то хотя бы чаю нальют», – подумал он.
Секунд двадцать было тихо. Наконец Единорог уловил негромкие шаги.
– Кто там? – испуганно спросил тонкий голос за дверью.
– Единорог. Я буду жить в соседнем доме.
– У нас единороги не водятся.
– Я не из вашего леса, а… из-за реки пришёл.
– Зачем? – не то удивленно, не то подозрительно спросил голос. – За рекой, небось, лучше.
Единорогу надоело говорить через дверь:
– За рекой хорошо, но в Доверчивом лесу – говорят! – жители добрые, открытые и отзывчивые.
На голос за дверью подействовало старое, допереименовочное, название леса.
– Да, мы такие, – произнёс голос, и дверь открылась.
За порогом стояла Лисица, весьма упитанная от долгого сидения дома. Она смотрела тревожным взглядом и дергала хвостом, волнуясь из-за непредвиденного визита. В ушах у нее висели серьги-вишенки – должно быть, пластмассовые, но очень похожие на настоящие. Лисица стала сверлить гостя глазами.
– Красивые серьги, – попробовал наладить контакт Единорог.
– Знаю, сама лепила, – ответила Лисица. – А ты, и правда, Единорог. Я уже подумала, что Заяц опять к Первому апреля готовится. Или кто грабить пришел среди бела дня.
– Ограбить тебя мне действительно нужно. Я давно в дороге, и еда у меня кончилась.
– И чем питаются единороги? – спросила Лисица, лениво почёсывая за ухом. И вдруг спохватилась: – Совсем я хватку потеряла! Неудивительно: бизнес простаивает, качество обслуживания падает… Короче, не слушай, а заходи и выбирай.
Лисица встала боком, пропуская Единорога в дом. Потом бросила пару подозрительных взглядов наружу и быстро закрыла дверь.
Гость стал разглядывать обстановку, и обстановка чем дальше, тем больше ему нравилась. Поперек комнаты стоял прилавок, а на дальней стене висело с десяток полок с баночками, бочонками, мешками, коробками и свёртками.
«Если тут каждого покупателя допрашивают, как меня, – подумал Единорог, – то немудрено, что торговля не идёт».
Единорог подошел ближе и, заглядевшись на полки с товаром, чуть не оперся о прилавок, но вовремя заметил, какой на нем слой пыли. Ее не было разве что под приходно-расходной книгой, которая за годы лежания без дела успела пожелтеть на развороте.
Пока Единорог выбирал печенья посвежее и крупу без плесени, Лисица достала из выдвижного ящика карандаш и пакет.
Единорог стал перечислять, что ему было нужно, путаясь в товарах и сомневаясь в количестве, внезапно возвращаясь к началу, чтобы всё переиграть, – не заказ, а сплошные мысли вслух. Лисица отвернулась к полкам и, казалось, не слушала, что он бормочет. А посередине фразы: «И, наверное, пару коробков спичек, или лучше блок?» – и вовсе удалилась в соседнюю комнату за очками.
