1. ПРОЛОГ
Золотистые солнечные лучи играли на ступенях крутой винтовой лестницы, дразня поднимающуюся по ней молодую девушку. Первый поворот, второй, в перспективе — третий... А в мыслях недоумение — когда же закончится эта конструкция, символизирующая стремление в бесконечность?
Запнувшись, Ирилика вцепилась пальцами в поручень, но тут же спохватилась и руку отдёрнула. Рассматривая чёткий отпечаток, оставшийся на покрытом пылью отполированном дереве, в очередной раз убедилась: уборка ей предстоит — генеральная! Вот и кому за это сказать спасибо?
Она сокрушённо покачала головой. Кому-кому...
Во-первых, самой себе, потому что измотанная обучением, практикой и стажировкой девушка решила провести положенные ей студенческие каникулы в полном одиночестве. Подальше от друзей, суеты и шума.
Во-вторых, маме, поскольку именно та предложила поселиться в этом самом доме, вдалеке от цивилизации. Ведь сюда даже добираться пришлось на старинном аэромобиле, а не с помощью привычного флёра[1], потому как тут в радиусе ста километров отсутствуют станции, обслуживающие транспортные каналы.
В-третьих, покойной бабушке, которая при жизни так редко появлялась в своей летней резиденции, что не только путь к ней окончательно зарос сорняками, но и внутри накопилось немалое количество пыли. А убирать всё придётся новой хозяйке.
Робот-пылесос, очищающие средства, нейтрализатор грязи... Едва переступив порог, девушка, обалдевшая от «стерильности» жилища, всё это немедленно извлекла на свет божий и... И оставила в покое, решив для начала оценить объём работ. Ведь первый этаж не единственный, и нужно выяснить масштабы творящегося наверху безобразия.
Ирилика возобновила восхождение и, наконец оказавшись на втором этаже, окончательно убедилась в полном отсутствии порядка. Если внизу комнаты выглядели более или менее прилично (пыль не в счёт), то здесь...
Солнечные лучи, проникающие через прозрачный экопласт куполообразного потолка, яркими бликами освещали поломанную мебель, объемные мешки, сваленную кучей на полу старую технику, коробки с игрушками и мелочью непонятного назначения. Позади хаотичного нагромождения вещей виднелась дверь, к которой Лика, движимая исконно женским любопытством, попыталась пробраться. Не вышло. Потревоженная куча хлама развалилась. Мелкая пылевая взвесь взмыла в воздух, весело заплясав в световых столбах.
Чихнув и задержав дыхание, Ирилика вернулась обратно к лестнице. В главном она убедилась — дом в хорошем техническом состоянии. А грязь и старые вещи убрать легко.
С первым этажом девушка справилась уже к вечеру. Теперь холл, гостиная и кухня сияли чистотой, а симпатичное перепачканное личико новой хозяйки отражалось в зеркале гигиенического модуля довольным, хоть и изрядно измученным.
Ночевать Лике пришлось на диване в гостиной. Спальня располагалась наверху, и путь к ней представлял собой «минное поле», которое завтра предстояло расчищать, избавляясь от ненужного хлама. И почему бабушка не ликвидировала его сразу? Это же так просто! В который раз Ирилика пожалела, что здесь такой маленький утилизатор. Крупногабаритные вещи в него не поместятся, и их придётся сначала ломать.
Ломать — не строить... Девушка быстро освоила навыки разрушителя, разрезая испорченную мебель лазерным ножом. Мешки с одеждой из чистого любопытства растеребила и некоторое время потратила на примерку, ощущая себя этакой законодательницей мод начала двадцать первого века. Всё уничтожать не стала Отобрала наиболее приличные, хорошо сохранившиеся вещи и сложила аккуратной стопкой в чудом уцелевшем шкафу. На всякий случай.
Намного больше времени потребовала сортировка содержимого коробок. Первый порыв — высыпать всё к чертям в призывно раскрытую «пасть» утилизатора, Лика старательно погасила. Всё же это уборка, а не массовая ликвидация. И совершенно правильно сделала, обнаружив не так уж и мало пригодных к использованию мелочей. Стилусы, карманное зеркальце, несколько старинных монет, древние, но целёхонькие накопители. Взяла на заметку — проверить. Вдруг на них что-то важное осталось? Несколько минут вертела в руках любопытную конструкцию величиной с кулак, похожую на небольшую тёмную сферу. Не по размерам тяжёлую, заключённую в кружевной каркас из белого металла. Пытаясь понять, в чём может заключаться её предназначение, даже встряхнула пару раз, отчего шарик начал едва заметно светиться. Но смысла и принципа работы девушка так и не поняла. Просто забавная вещица. Выкидывать не стала, сложив добытое в отдельную коробку. Всё остальное поглотил ненасытный аппарат.
Перерыв на обед, и новая порция объектов для разбора. Теперь скорость уборки снизилась, потому как не глядя уничтожить старые электронные книги, сенсорные планшеты и альбомы рука Лики не поднялась. Избавляя совесть от мучений, девушка включала каждый прибор, проверяя на годность, и, только убедившись в обратном, отправляла в небытие.
Один из голоальбомов оказался в рабочем состоянии, и неожиданно для себя Ирилика погрузилась в мир чужих воспоминаний, рассматривая объёмные движущиеся картинки. Девушка, которая улыбалась ей сквозь время, периодически поправляла короткие тёмные волосы — угольно чёрные, как вороново крыло, блестящие под ярким светом полуденного солнышка. Чуть прищуривала столь же тёмные глаза с синеватым отливом. И грациозно повисала на ветке дерева, задумчиво осматривая сад. Весенний, в яблоневом цвету.
Несмотря на давность снимков, опознать незнакомку труда не составило — каждая голограмма снабжалась подписью, недвусмысленно намекающей, что бабушка когда-то тоже была молодой. Так что Лике оставалось только удивляться невероятному внешнему сходству. Ведь она сейчас и девушка из прошлого были идентичны.
Одинаковые стрижки, овал лица, тонкие, чётко очерченные губы, чуть раскосые, восточного типа глаза. Кто-нибудь, не слишком близко знакомый с Ириликой, мог бы решить, что это её личные фотографии.
Впрочем, открытие Лику нисколько не удивило. Когда она родилась, бабуле было уже пятьдесят. А спустя восемнадцать лет в невысокой миловидной женщине, с седыми волосами и веером морщинок у глаз, Ирилике трудно было увидеть своё отражение. Да и встречались они крайне редко. Мамины родители жили в маленьком заполярном городке геологоразведки и чаще пропадали в экспедициях, нежели появлялись в кругу семьи. А три года назад попали в снежную бурю, и после нескольких недель поисков родственников официально известили о том, что выживших не нашли. Так что, можно сказать, право поселиться в этом доме досталось Ирилике по наследству.
Девушка вздохнула и тряхнула головой, отгоняя печальные мысли. Грустно, да. Но жизнь-то продолжается! А память... Память сохраним.
