Иоганн Фридрих фон Шиллер
Иоганн Кристоф Фридрих фон Шиллер 1759-1805 – немецкий поэт, философ, драматург, теоретик искусства, историк, врач. Один из ярчайших представителей немецкого романтизма и гуманизма. Наряду с Г. Э. Лессингом и И. В. Гете был основоположником немецкой классической литературы. Родился в небольшом немецком городе Марбах-ам-Неккар, в семье небогатого полкового фельдшера и дочери пекаря-трактирщика. Начальное образование будущий классик получил у местного пастора, потом четыре года латинской школы. В 1772 году Фридрих с отличием сдал все четыре выпускных экзамена. Это обеспечило ему место в военной академии. Однако сам Шиллер обучение в «Высшей школе Карла Святого» не оценил. Будучи зачисленным на юридическое отделение, Фридрих, тогда мечтавший стать священником и питавший неприязнь к юриспруденции, за два года из отличника превратился в худшего ученика. В 1775 году академию перевели в Штудгарт, а в 1776 году Шиллер перевелся на медицинский факультет, где посещал лекции немецкого философа Якова Абеля. Тогда же юноша всерьез увлекся поэзией. В 1780 году Фридрих Шиллер окончил академию и получил место полкового врача в Штутгарте. Годом позже Шиллер завершил свою первую драму «Разбойники», которую ему пришлось публиковать за свой счет. Драма понравилось директору Мангеймского театра. Постановка имела успех у публики. Чтобы попасть на спектакль в Мангейм, Шиллер ушел в самоволку, за что получил 14 дней гаупвахты и запрет на написание всего, кроме сочинений по медицине. В сентябре 1782 года сбежал из владений герцога Вюртембергского в Пфальц. Он скрывался под вымышленным именем в окрестностях Мангейма. Тогда же начал работать над трагедией «Коварство и любовь» и издал «Заговор Фиеско в Генуе». Год прожил в доме знакомой, откуда был вынужден уехать. В 1783 году сделал первые наброски исторической драмы «Дон Карлос», для работы над которой изучал историю Испании. Несмотря на успех постановки «Коварство и любовь», премьера которой состоялась в 1784 году, Шиллер продолжал скитаться и нищенствовать. Осенью он обратился к обществу поклонников своего творчества в Лейпциге. В марте 1785 года глава общества Готфрид Кернер выслал Шиллеру вексель, чтобы тот мог рассчитаться с долгами и организовал переезд драматурга. В 1787 году Шиллер уехал в Веймар, литературный центр, где познакомился с главными немецкими литераторами своей эпохи. Это знакомство заставило драматурга пересмотреть собственное творчество, и Фридрих почти на десять лет оставил художественную литературу. Он погрузился в изучение истории, философии и эстетики. После публикации в 1788 году «Истории отпадения Нидерландов» Шиллер снискал славу выдающегося историка и с помощью друзей, среди которых был Гете, получил место профессора истории и философии в университете Йены. В 1791 году Шиллер заболел туберкулезом легких, из-за чего был вынужден прекратить преподавание и снова попал в нищету. В 1799 году Шиллер вернулся в Веймар, где при поддержке меценатов начал издавать несколько литературных журналов и вместе с Гете основал Веймарский театр. В 1800 году он закончил работу над пьесой «Мария Стюарт», которую задумал еще в 1780-х. В 1802 году Шиллеру было пожаловано дворянство. А в 1805 году, в возрасте 45 лет, он умер от туберкулеза, обострившегося после сильной простуды.
Свои первые произведения, перенасыщенные пафосом и высокопарными фразами, сам Шиллер впоследствии не будет воспринимать всерьез. За время своей творческой деятельности написал тридцать восемь стихотворений, ряд философских работ, эссе, несколько исторических исследований. Был назначен профессором истории Йенского университета. Редактировал несколько литературных журналов. Произведения Шиллера переведены на многие языки мира, в том числе на русский: «Буря и натиск»; «Разбойники»;
«Коварство и любовь» и другие.
Многие композиторы вдохновлялись творчеством поэта. Одной из самых знаменитых стала «Ода к радости», которую Бетховен положил на музыку и включил в свою знаменитую Девятую симфонию. Среди других композиторов, вдохновленных текстами Шиллера, следует отметить Шуберта, Шумана, Верди, Россини.
В кругу подруг блистала красотою,
Прекраснее найти я не сумел,
Как солнышко манила за собою
Стоял вдали, но подойти не смел.
Страданием я был лишён покоя,
Когда на эту красоту смотрел;
Вдруг, вознесла крылатая фортуна
И я ударил пальцами по струнам.
Что чувствовал в те дивные мгновенья,
Когда запел, давно забыл о том.
Я новый звук в себе нашёл для пенья,
С тех пор боль сердца изливаю в нем.
В моей душе закончилось терпенье
Она оковы порвала рывком.
Чтоб, проникая в самые глубины,
Звук разбудил, в них спящие картины
Потом, когда замолкло это пенье,
Я снова душу к телу приковал,
И в ангельских чертах любви, боренье
Стыда и сладострастья увидал.
Пришёл от сладких звуков в восхищенье,
Казалось мне, что в небесах порхал.
Был для блаженных душ, тот звук, не внове,
Я вновь его услышал в тихом слове:
«А сердце верное о чувствах не кричит,
Страдая безутешно, тихо плачет;
Оно в любви покой и верность чтит
Страданья для него не много значат.
Сорвав, цветок любви, его хранит,
Чтоб заслужить внимание удачи.
Любовь – сокровище, прими, не прекословь
Любовью, отвечая на любовь».
Die Begegnung
Noch seh’ ich sie, umringt von ihren Frauen,
Die herrlichste von allen, stand sie da.
Wie eine Sonne war sie anzuschauen;
Ich stand von fern und wagte mich nicht nah.
Es fasste mich mit wolllustvollem Grauen,
Als ich den Glanz vor mir verbreitet sah;
Doch schnell, als haetten Fleugel mich getragen,
Ergriff es mich, die Saiten anzuschlagen.
Was ich in jenem Augenblick empfunden,
Und was ich sang, vergebens sinn’ ich nach.
Ein neu Organ hatt’ ich in mir gefunden,
Das meines Herzens heil’ge Regung sprach;
Die Seele war’s, die Jahre lang gebunden,
Durch alle Fesseln jetzt auf einmal brach,
Und Tuene fand in ihren tiefsten Tiefen,
Die ungeahnt und guettlich in ihr schliefen.
Und als die Saiten lange schon geschwiegen,
Die Seele endlich mir zureucke kam,
Da sah ich in den engelgleichen Zuegen
Die Liebe ringen mit der holden Scham,
Und alle Himmel glaubt’ ich zu erfliegen,
Als ich das leise, suesse Wort vernahm –
O droben nur in sel’ger Geister Choeren
Werd ich des Tones Wohllaut wieder hoeren!
Das treue Herz, das trostlos sich verzehrt,
Und still bescheiden nie gewagt zu sprechen:
Ich kenne den ihm selbst verborgnen Werth,
Am rohen Glueck will ich das Edle raechen.
Dem Armen sei das schoenste Loos bescheert,
Nur Liebe darf der Liebe Blume brechen.
Der schotnste Schatz gehoert dem Herzen an,
Das ihn erwiedern und empfinden kann.
