«Тайна отставного морпеха»
В тёмно-синем небе догорали остатки утренней зари. Почти рассвело, только яркая точка Венеры ещё едва виднелась, зацепившись за краешек воздушного купола. Далеко-далеко в вышине блекли едва различимые светящиеся точки-звёздочки, которые, то гонялись друг за другом, то осыпали друг друга сполохами искр. Можно подумать в далёком космосе происходило нечто, похожее на космическое сражение. Такое в голову могло прийти, только если ты выпал из окна, наблюдая в полевой бинокль за двумя подругами – лесби в окне напротив, и ударился о канализационный люк, и твои уши откатились под стоящий неподалеку пикап. Тем не менее, всё это светопреставление уже некоторое время спустя имело прямое отношение к событиям, произошедшим со мной.
Ур-р-р, – звук мощного двигателя V8 приличного рабочего объема разорвал тишину воскресного вечера тихой пригородной улочки. Волна утробного рокота, отразившись от деревянных обветренных стен домов, затопила улицу, под капотом взбесились восемьсот лошадиных сил гигантского би-турбо-мотора, заёрзала корма, пытаясь обогнать нос, оставляя дымовую завесу и четыре чёрных следа. Мой новый внедорожник понёс меня вперёд. А нестись и вправду было куда, но об этом поговорим далее.
Удивительное, всё же, изобретение 777D-принтер. Всё, что хочешь на нём можно без проблем изготовить. Только продукты на таком принтере я не готовлю, предпочитаю натуральные, хотя, если нормальные ингредиенты, из смеси огородных культур, то можно иногда и так подкормиться. Ну а автомобиль-то чего же нет, можно и на принтере. А этот джип был моим последним изобретением, над которым я корпел всю последнюю неделю, подправляя в компьютерной программе все возможные недочёты. Всю прошедшую ночь принтер трудился над изделием, натружено сопя и скрипя, к утру выдав, наконец, с кряхтением, плоды моей мозговой деятельности и претворив их в реальность.
Я, не стесняясь, давил на газ и со злорадством наблюдал за завистью своих соплеменников. Злобно рыча прямоточным глушителем и разбрасывая клубы пыли, и мелкие камешки из-под широченных со «злым» грязевым протектором шин, обутых на литые 38-е катки по улице мчался мой здоровенный серебристый джип, увешанный кенгуринами, фарами и прочими атрибутами «крутого» оффроудного образа жизни.
Звуки только сегодня купленной навороченной музыкальной системы, дополненной несколькими сабвуферами, были слышны, казалось, на каждом конце небольшого провинциального городка, больше смахивающего на большую деревню. В принципе, не люблю громкую музыку, просто захотелось чего-то такого…
Из под переднего бампера, украшенного двумя парами могучих светодиодных противотуманок, переделанных из головных фар танка «Абрамс», громко кудахтая и махая крыльями шарахались куры. Хотя не всем удалось избежать попадания под колеса и вот уже с десяток их билось на дороге, а еще собиравшиеся только в гнездо, чтобы снести яйца покидали их прямо на дороге и катились они теперь в сторону канавы.
Собаки-волкодавы, раскиданные в разные стороны хромированным кенгурином, поджав хвосты, мчались к подворотням, как трусливые щенки, но для одной из них щель под воротами оказалась слишком узкой, а для другой слишком высоким оказался забор, обнесенный по всему верху в несколько рядов колючей проволокой.
Первая оставила клочки шерсти и части шкуры спины на нижней кромке ворот, но все-таки прорвалась в ограду с разодранным скальпом и оголённым позвоночником, похожая на собаку Баскервилей, а вторая повисла на колючке на радость мне и назло хозяину. Из распоротого брюха замысловатым украшением свисали вываленные кишки.
Бабки, сидящие на лавочках, и до блевотины перемалывающие мои косточки испуганно крестились. Раздался вопль – одна из них хряснулась без сознания, у другой выпала вставная челюсть, зарывшись сверкающей позолотой в песок, окурки и шелуху от семечек. А на другой скамейке доска не выдержала веса сидящих на ней толстозадых старух и хрустнула как раз посередине. Для острастки я даванул на клаксон и пневматический гудок парохода ввёл в ступор гнездящихся на жёрдочке старух. Одна из них, так и не дойдя до скамейки, опрокинулась во всю спину на коровьи лепёшки, лежавшие кругом, а порыв ветра забросил подол платья ей на голову и надул свежим воздухом рваные панталоны
Бабки посыпались друг на друга как дрова в поленнице, громко матерясь, затрещали раздираемые подолы выцветших платьев, обнажая голые, облезшие, с рыжими волосами задницы. Трещали лбы, орали то ли от боли, то ли от испуга бабки, летели в разные стороны залатанные валенки с драными калошами. Наш городок, когда-то был русским поселением.
Мужики с замиранием сердца и дрожью в коленях смотрели на мой тюнинговый внедорожник – чудо инженерной мысли, обвешенное включенными слепящими фарами со светошоком, и толстенными хромированными дугами из полированной нержавейки, вынырнувшее из облака пыли. Рты у многих раскрылись и не закрывались.
Разглядеть что либо сквозь поднятые тонированные стекла им было совершенно невозможно. У соседской девчонки Мануки с перепугу лопнул пузырь из жвачки и она пятернёй соскабливала его с носа, отковыривая по пути накладные ресницы вперемежку с соплями и жалобно хныкая. Но самое главное, жвачка не отлеплялась от новых очков.
Стоявший у калитки своего домика армян по кличке Ара, весь черный как ниггер и заросший от колен до макушки чёрными кучерявыми волосами, держал руки в дырявых карманах своих шорт и лениво перекатывал яйца. Он выпустил изо рта дымящуюся гавайскую сигару, которая падая, запуталась в волосах ниже пупа и те вдруг вспыхнули до самого верха ярким синим пламенем, подпалив усы и густые брови.
– А-а-а-а, шайтан, мать твою! – неистово завопил Ара и стал яростно хлопать себя по животу и груди, случайно хлопнув себя по члену, отчего его физиономия перекосилась, глаза вылезли из орбит и он яростно зашипел как удав на пачке с дустом. Старый дедовский карамультук, времён войны Севера и Юга, заряженный солью, стоявший стволом вверх у калитки, стал падать и, зацепившись за гвоздик спусковым крючком, внезапно выстрелил. Ара, стоявший к нему задом, резко подпрыгнул, забуксовав в воздухе, потом рванул по грядкам своего огорода злобно вопя. Из его зада валил дым и сквозь решето дырок в шортах мельтешили половинки жирной волосатой задницы, и круто подсоленной сморщенной мошонки.
Я остановил машину у большого двухэтажного дома, выстроенного совсем недавно из оцилиндрованных бревен, еще немного пахнущих пропиткой. Дом был построен каким-то любителем чего-нибудь необычного, но он решил то ли переехать на новое место, то ли построил себе другую дачу. А я этот дом купил буквально три дня назад, и на остатки деньжат, выплаченных мне после увольнения из спецподразделения «морских котиков» купил вышеописанный принтер и еще кое какое снаряжение для активного проведения досуга. А досуга у меня теперь было в избытке потому, что работы в здешних краях ни какой не было, а подметать площадь у районной префектуры было для меня совершенно неинтересным занятием.