Чемоданов забыл включить будильник и проспал подъем на работу. Посмотрел на себя в зеркало, отметил бледность кожи, мешки под глазами и белый налёт в горле. Медленно оделся и пошёл в поликлинику.
– Ослеп? Не можешь петличку на куртку пришить? – ворчала гардеробщица.
– Оглох? По сырому не ходить! – кричала уборщица.
– Сегодня приём только по записи, – буркнула регистраторша.
– Ну что ж, придётся пропускать через человека, – раздражался Чемоданов.
У кабинета сидела большая очередь из агрессивно настроенных старушек.
Чемоданов уверенной походкой подошёл к двери, резко толкнул, вошёл. Очередь заволновалась.
Он надел белый халат, шапочку.
И нажал на кнопку «Следующий».
Чемоданов просунул голову в окошко аптечного киоска на первом этаже поликлиники.
– Добрый день, Ольга Федоровна. Много работы?
– Ох, опять цены на лекарства переписываю.
– Опять? А есть что-нибудь постоянное?
– Только сушёная ромашка.
Чемоданов быстро шёл вдоль нескончаемой ленты больных, сидевших в послушном ожидании своей очереди. Бабка Рая, не успевшая занять стул, подпирала облупленную стену. Осыпавшаяся краска лежала мертвой листвой на седых волосах.
Над головой висел плакат с огромной надписью: «Каждому человеку привлечены силы всей национальной системы здравоохранения». Президент.
– Я первый по записи, а они…, – преградил Чемоданову дорогу огромный мужик.
– Вы же вчера на приёме были.
– Доктор, кашель замучил. Грудь разрывается.
– Я выписал вам отличное лекарство.
– Дорого. Денег на еду едва хватает.
– Может, Вы пьёте?
– Лет десять как завязал.
– В семье иждивенцы?
– Бог миловал. Все работают. Даже бабка моя, то есть жинка, объект по ночам охраняет.
– Всё ясно. Полощите три раза в день горло ромашкой.
– Вот спасибо. И рецептик выпишите, а то мало ли что……..
Вечером на работе у Чемоданова защипало горло, из носа потекло. Он проверил баланс на карточке и спустился к аптечному киоску. Долго изучал цены.
«Ну что ж, завтра без обеда», – вдохнул Чемоданов.
– Ольга Федоровна, дайте ромашку, – и протянул в окошко триста рублей.
Чемоданов считал себя красивым.
И мама считала, и бабка.
А папа не выдержал конкуренции и ушёл, пока Чемоданов в роддоме лежал. Раз в месяц приходил, маме давал конверт, сыну леденец. Вздыхал и спрашивал: «В кого ты такой уродился?» Чемоданов сосал большой палец на ноге и загадочно молчал. На самом деле, знал, что он в деда. Говорят, ходок до женщин был, пока мужики не вылечили вилами на покосе.
Да, сейчас Чемоданов без женщины. А всё потому, что достойную партию найти сложно. Он остановился у зеркальной витрины, посмотрел на себя. Роста невысокого, зато в детском магазине одежда по скидке. Лысый, зато на воротнике нет перхоти. Носатый, зато профиль римский. Глаза маленькие в густых бровях утонули, зато голубые, как волны озера Байкал. А что костюм немного мятый, так забыл после работы на плечики повесить. Ерунда.
Чемоданов выпрямил спину, надул щеки, мигнул своему отражению и пошёл на работу.
С той стороны витрины незамужняя продавщица брезгливо смотрела ему вслед.
– Вы сейчас красивая, – Чемоданов смотрел в окно на ворон, прыгающих по контейнеру.
– Только сейчас? – улыбнулась медсестра Танюша, заправила сбежавший завиток за ушко и продолжила выписывать направления на анализ мочи.
Одна из ворон залетела в контейнер, схватила упаковку из-под чипсов.
– Сегодня встреча выпускников школы. Разве вы не пойдёте? – Танюша порвала испорченный бланк.
Вороны окружили владелицу упаковки, нагло отобрали.
Чемоданов дёрнул головой.
– Не хочу никого видеть. – И придвинул к себе карточки пациентов.
– А что так?
– Математичка придиралась. Физрук смеялся. А Славка Тихомиров, что сидел сзади, постоянно в спину карандашом тыкал и козявки по моему стулу размазывал.
– А девочка вам в школе нравилась?
– Да. Оля. Но она любила фантастику и парней без прыщей.
Чемоданов нажал кнопку «Следующий».
Дверь приоткрылась и показалась красное лицо усатого мужика.
– Можно?
Не дождавшись ответа врача, он вбежал в кабинет.
– Я этого… того… кашляю. Мне бы больничный. Но вчера. Вот….. – И положил двести рублей на стол.
У Чемоданова во рту стало горько. Он посмотрел на деньги. Потом на карточку пациента.
– Вячеслав Тихомиров? Славка?
Усатый замахал руками, заорал: «Тоха!»
Подбежал к врачу, сильно – сильно обнял за шею. От удушения лицо Чемоданова покраснело.
– Отпусти! – захрипел он.
Тихомиров громко смеялся, брызгая слюной.
– Ты всё такой же! Пошли на встречу выпускников. Математичка приковыляет. Ольга придёт с пузом. Говорит, что от инопланетянина нагуляла. Напьёмся. Поржём.
– Ну, я не знаю, – Чемоданов держался за шею и кашлял.
– Я знаю! Решено! Жду тебя через час у дверей поликлиники. А я за бутылкой.
Он взял деньги со стола, махнул Танюше и выбежал из кабинета.
Через час двери поликлиники распахнулись, и медсестра Танечка вывезла на операционном столе тело, прикрытое белой простыней.
– Куда его? – спросил куривший на крыльце Вячеслав Тихомиров.
– В морг везу.
– Ну и работёнка у вас, – он достал из кармана очередную сигарету.
На заднем дворе, у помойки, Чемоданов скинул простыню, чмокнул в лоб Танечку и побежал домой. Вороны каркали ему вслед.
Чемоданов встал на колени и опустил ягодицы на пятки. Голову поставил на пол. Приподнял таз.
На вдохе, с небольшим рывком, одновременно поднял ноги вверх.
– По понедельникам принимаю тех, кто делает стойку на голове, – прохрипел врач- йог.
Сидевшие на стульях пациенты вскочили и, громко ругаясь, побежали вниз по лестнице.
По пустому коридору, весело посвистывая, шёл главный врач поликлиники. Увидел поднятые вверх ноги подчиненного, схватился за сердце, упал и умер.
А на следующий день он, Чемоданов, был назначен главным врачом с окладом в много- много нолей после единицы.
Так мечтал терапевт в часы приёма, позёвывая от однообразных рассказов больных о хрипах, чихах, кашле.
– Бабка Рая, а ты про йогу знаешь? – пошутит над постоянной клиенткой.
– А как же, касатик. Я мимо этой йоги в магазин хожу. Пенсии только на пахту хватает.
Чемоданов измерил у неё давление, послушал легкие и прописал пить отвар шиповника два раза в день по полстакана.
Больных в понедельник много. Уже за окном темно, а они всё шли и шли. Наконец, наступила тишина. Чемоданов откинулся на спинку стула и зевнул.
– Пойду записываться на йогу.
Хрум, хрум, – ломались снежинки под ногами.
Вологда в ночные часы нежная. Темнота прячет безобразные панельки, обгорелые деревяшки, безвкусные новоделы. Фонари на центральной улице так слабо горят, что снег нежно – лунного цвета. Чемоданов его зачерпнул горячей ладонью, сжал в кулаке. А когда раскрыл, капля скатилась между пальцев. Чемоданов понюхал ладонь. Пахло космосом.
