Заноза-память «высветила» нас,
Наполнив душу болью и тоской,
Всё по-другому нынче и сейчас:
С тобой не я, а именно, другой.
ГлядЯ в квадраты заспанных окОн,
Твой силуэт согласен ожидать;
И верен, и по-прежнему влюблён,
А это – как у пропасти стоять.
Сжигая нервы, будоража кровь,
Сгорая в пустоте летящих лет,
Живёт во мне последняя любовь,
В её огне душе пощады нет.
(А. С. Коневник).
Прошло два года. Виктор уже год, как перешёл из МГУ в МГИМО. Казалось оборвал все нити, шагнув в своё новое будущее, ан нет – не получилось. Почему прошлое не оставляло его? Почему не забывался тот разговор с Варей, его правда на разрыв, когда он, казалось вывернул перед девушкой свою душу наизнанку?
– «Раньше я думал, что в нашем треугольнике третий лишний – это Сергей… Теперь понимаю, что лишний в нём я.
– Я не узнаю тебя, Бахнин! – отреагировала Варя – Что с тобой сегодня?
– Просто я понял, что, если бы не ты… Если бы не Сергей… Из меня ничего не получилось. Не было бы в моей жизни ни Москвы, ни МГУ… В лучшем случае физкультурный факультет местного пединститут, а в худшем – скамья подсудимых»…
Виктор помнил, как сейчас, что Варя внимательно посмотрела в его глаза и он выдержал её взгляд.
– Виктор, ты понимаешь, что признать свои ошибки мало, – сказала она, – их ещё нужно и исправлять.
– Понимаю, – твёрдо ответил он. – Обещаю, что изменюсь. И первым шагом к изменению станет перевод в МГИМО на факультет международной торговли.
– Эк, куда замахнулся! – удивилась Варя.
– Думаешь не смогу?
– Зная твой характер, – ответила Варя, – уверена, что сможешь.
– Спасибо, – выдохнул Бахнин. – Мне очень нужно была твоя поддержка.
После этого разговора они разбежались. Но, как оказалось не теряли друг друга из вида.
Со стороны Варя видела, что Бахнин, действительно, меняется. Она удивлялась его силе воле, его характеру, понимая, что этот рыжеволосый парень своего добьётся. Кстати, рыжина его волос приобрела несколько иной оттенок и теперь не кричала, не бросалась в глаза, как раньше. Отдельным девушкам она даже нравилась, они считали Бахнина неординарным, выделяющимся из толпы.
Раньше бы Виктор назло Варваре «закрутил роман» с какой-нибудь из её подруг, чтобы досадить девушке, но теперь понимал всю бесполезность и глупость этого мероприятия. Он должен был доказать, что достоин её внимания, её уважения.
– Быть может тогда она поймёт, кого отвергла? – думал он, встречая время от времени Варю на своём пути, но ничего, кроме приветствия не произносил.
Бахнин просто настойчиво шёл по тому пути, который выбрал.
Примерно один раз в месяц к нему приезжала мать. Они, как никогда, много общались, Виктор водил её по памятным местам города, иногда в ЦУМ или ГУМ. И каждый раз, уезжая домой, Василиса думала, что она «теряет сына» – он становился другим. У него совсем другие интересы, другие цели, даже разговор стал иным.
Василиса винила во всём себя, что такая необразованная и, что греха таить, некультурная мать, может только опозорить сына, который стремиться к светлой своей мечте. Но ведь и её мечте тоже! Она сама когда-то мечтала, как Горький, выйти в люди… А стала лишь торговкой – «базарной бабой».
И в один из таких приездов, Василиса призналась, что боится потерять его.
– Ты же один у меня, сынок, на всём белом свете! Если ты откажешься от меня – мне не зачем станет жить.
– Мать, о чём ты? – удивился Виктор. – Как я могу от тебя отказаться? Ты для меня самый родной человек, который всегда понимал меня и поддерживал.
– А сейчас не понимаю, Витюша, – призналась Василиса. – Порой мне кажется, что ты всё дальше и дальше от меня… И я ничего не могу сделать, чтобы дотянуться до тебя.
В ответ Виктор пошутил:
– Придётся вам, Василиса Игнатьевна, подтягиваться к уровню своего сына. Смотришь вместе и выйдем на просторы международной торговли!
– Думаешь я смогу? – зарделась мать.
Виктор подкинул ей идею так – ради шутки, в полной уверенности, что мать на это никогда не пойдёт:
– Для начала хотя бы закончи торговый техникум! Только по честному, чтобы были твёрдые знания, я не купленный диплом. А там уж и на институт можно замахнуться.
Василиса приняла шутку всерьёз: в этот же год она съездила к себе на родину в Костромскую область, выстарала аттестат об окончании семи классов и пошла в вечернюю школу в восьмой класс, чтобы вспомнить то, что давно уже забыла. Теперь книжки и учебники стали её постоянными спутниками. На работе даже посмеивались:
– Василиса ты совсем свихнулась на почве образования! И зачем тебе это – плохо что ли живёшь? Всех денег не заработать…
Слушая такие разговоры, Василиса начинала сердиться, удивляясь узкому мышлению друзей, пытаясь объяснить свою правду:
– Дело не в деньгах, а в уважении! Я кто? Василиса… Торговка. Базарная женщина… А хочу быть Василисой Игнатьевной. Чтобы уважали не за то, как я торгую, а за образование и культуру.
Она по-прежнему приезжала к Виктору каждый месяц, стараясь вникать в его жизнь. Хвалиться особенно не хвалилась – лишь намекала. Боялась, что не хватит терпения осилить то, что сдуру взвалила на себя. Но отступить уже не могла – иначе сын перестанет уважать, а это было равносильно смерти.
У Бахнина тоже был значимый стимул: Варя. Чтобы девушка не забыла его, не выкинула из памяти, он время от времени возникал в её жизни с какой-нибудь задачей, стараясь вовлекать девушку в свою жизнь, в жизнь своего института.
То у него организовывалось мероприятие, в котором нужна была пара, то необходимо было что-то подобрать из одежды, чтобы не упасть в грязь лицом перед «собратьями по разуму», то вдруг понадобилась партнёрша по танцам, то нужна была корректура текста, когда он готовил очередной семинар на тему международной политики и международного общения.
Он ничего не требовал от девушки, ни на что, казалось, не претендовал, даже взглядом старался не выдать своего отношения. Решил: друг – так друг. Что будет дальше посмотрим.
И вот однажды на его горизонте возникла странная девушка по имени Любава. Странное имя – ему под стать девушка. Фигурка будто статуэтка, большие, зелёные глаза и, пушистым веером вокруг очаровательно головки, волосы. Губки алые, манящие, к которым хотелось припасть и пить, как из родника. Но такая пугливая… Любава! Даже дотронуться до руки страшно – убежит или расплачется?
Варвара смеялась над ним:
– Ну, всё, Бахнин, наконец, ты действительно влюбился! И это, вижу, серьёзно.
И Виктор начинал краснеть, отнекиваясь и протестуя, хотя сам уже понимал, что эта девушка вошла в его сердце сразу, как его взгляд потонул в её глазах.
