— Мне кажется, что на вашем лице отражается абсолютное счастье, – восхищение в голосе лекаря не услышал бы лишь глухой. Восхищение, в смешении с легкой грустью, – Но оно приправлено чем-то горьковатым. О чем вы думаете, Белла?
— О своих родителях, – вздохнула она, сознаваясь, и обняла себя руками, – Наверное, если бы они были живы, за меня было бы кому постоять.
— Возможно, но это бы не спасло вас от участи заложницы, наверное, даже если бы ваши родственники обратились к королю, – Август, который смотрел вперед, слегка наклонил голову, бросая взгляд на спутницу, – Но может быть и произошло бы чудо. Вдохните поглубже.
— Чудо, это порой то единственное, на что остается надеяться, – выполняя указания мужчины, произнесла Белла, чувствуя тонкий запах роз, – А когда не остается и надежды на такое маловероятное событие, появляется желание наложить на себя руки.
— Выкиньте эту чушь из головы! – резко произнес мужчина, сворачивая по тропинке влево и резко останавливаясь. – Вера в чудо, это как раз то, во что должен верить лекарь, а я советую это вам.
Ночью розы не было видно, но их чарующий аромат заставлял девушку жмуриться от удовольствия, прислушиваясь к словам Августа. Бэл подошла к одной из клумб, что располагались меж каких-то высоких деревьев и присела на корточки, на ощупь отыскивая бутон розы. Ее палец наткнулся на острый шип, но через мгновение ладони обняли пышный, благоухающий бутон алого цвета.
— Вы знаете, почему у роз есть шипы? – не меняя своего положения, спросила девушка.
— Конечно, так они защищаются от крупных хищников и людей, – немного удивившись вопросом Беллы, все же ответил лекарь, подходя к ней ближе и смотря, как тонкие пальчики гладят бархатные лепестки.
— Хищники и люди… – девушка печально улыбнулась. – Кто защитит цветок от садовника? Садовника, который наденет перчатки, возьмет садовые ножницы и нарежет нужный ему букет. Сформирует куст так, как ему захочется. Выкорчует его или же заставит породить новый куст. Думаю, если от руки человека, не говоря о хищниках, исчезнут все растения, то розы будут исключением, ибо садовников на все не хватит. У этого нежного цветка есть защита. Пусть не универсальная и имеющая того, кто может ее сломать, но она есть. Это дает надежду, что куст выживет. Что делать тому кусту роз, который Свет обделил шипами, Август?
Мужчина, все это время внимательно слушавший Бэл, закрыл глаза, не находясь с ответом. Он промолчал, и девушка решила, что может продолжить.
— Им остается надеяться, что их не найдет садовник или любой другой человек, пожелавший взять то, что понравилось, – она встала, и повернулась лицом к спутнику, – Шипами каждого человека являются те, кто способен защитить. У меня, это были с начала родители, а потом жених. Мне просто не повезло встретить садовника, – Белла задумчиво переложила косу себе на грудь и принялась теребить ее кончик, – А когда розу ставят в вазу с соленой водой, что только отравляет ее, нет никакой надежды даже на то, что можно начать жить заново. И вот скажите мне, Август, что лучше, медленно умирать, или сделать все быстро?
Тишина снова затопила округу. Ее разбавлял только шелест листьев, в которых весело игрался ночной ветерок. Птицы спали. А лекарь, услышав все, что сказала ему Белла, снова не знал, что ответить. Но он же лекарь! Он обязан найти слова, чтобы спаси еще одну жизнь! Но… всегда есть безнадежные случаи. Остается верить, что все будет хорошо.
— Вы думаете, он не сможет любить за двоих? – наконец спросил мужчина, возобновляя ход. – Он ведь любит. Лорд – вампир, а у них, как и у всех двуипостатных долгожителей своя любовь. Своеобразная.
— Слишком собственническая, – не согласилась Бэл, на шаг отставая от спутника.
— Слишком сильная, Белла, – настаивал на своем Август, – Никто другой не сможет дать вам такой любви. Поверьте, я много видел таких пар. Много видел и человеческих пар. Я знаю, о чем говорю, и не стал бы лгать, тем более вам.
— Никто не сможет любить за двоих, это противоестественно, – глубокомысленное замечание девушки и мужчина усмехнулся, на мгновение переведя на нее взгляд, – Все мы ангелы, но с одним крылом, и только обнявшись, мы сможем летать.
— Вы цитируете библию Света, – уважительно заметил лекарь и добавил ложку дегтя: – Но мы на темных землях, вы знали?
— Догадывалась, – ее короткий кивок, и они сворачивают на обратную дорогу, не сговариваясь, – Но где именно, вы, конечно же, мне не скажете?
До особняка Август и Бэл дошли в молчании. Ноги девушки уже порядком замерзли, а усталость накатывалась волнами, заставляя ее широко зевать, прикрывая рот ладошкой.
— Завтра в это же время, – неожиданно твердо вынес вердикт мужчина, перед тем как она успела с ним попрощаться, – Вы расскажете мне, почему на вас ложатся заклинание только тогда, когда вы спите, а я постараюсь вам помочь всем, чем смогу.
Белла посмотрела в глаза незаурядного мужчины, в черных штанах и белой рубашке, даря ему очередную полную печали улыбку.
