1. Глава 1
За окном уже который час выл холодный зимний ветер. Он клонил к земле верхушки деревьев, разносил по воздуху колючий снег и резвился в трубах академии. Несмотря на это, в кабинете ректора было тепло и сухо. Я изредка посматривала на плясавшую на раскаленных углях в разожженном камине саламандру и внимательно слушала доклад своего помощника, белобородого гнома.
— Банши снова рыдает в пустом крыле, — подробно перечислял он очередные проблемы, требовавшие решения, причем именно с моей стороны. — Цверги заявляют, что будут поднимать пошлину за использование подземных этажей. Русалки отказываются от пруда на территории академии и требуют доступа в бассейн внутри здания. Кентавры настаивают на пересмотре договоров о выпасе.
Я слушала, смотрела на огонь и понимала, что спокойная жизнь в ближайшее время мне точно не светит.
Я, Ростова Виктория Андреевна, школьный завуч тридцати семи лет, без семьи — мужа и детей — несколько месяцев назад внезапно очутилась в теле женщины-ректора магической академии.
Ториса лорн[1] Аркади, высокая стройная шатенка с карими глазами, примерно моего земного возраста, по документам правила железной рукой в академии уже десять месяцев. Первое время мне было тяжело привыкнуть к тому, что мифические существа вроде гномов, русалок, дриад или эльфов стали реальностью. Мало того, мое новое тело тоже принадлежало не человеку. Кому — я пока точно сказать не могла. Но запахи чувствовала лучше, чем раньше, видела в полной темноте и слышала за несколько метров от источника звука.
Никакой радости от появления в новом мире я не испытала. Там, на Земле, я не любила полные вымысла книги, фэнтези и фантастику, предпочитая читать о реальности, какой бы жестокой она ни была. И теперь мне пришлось быстро учиться тому, что было известно местным жителям с пеленок. Я просиживала все свободное время за разнообразными книгами из библиотеки, в основном словарями и справочниками, запоминала названия существ, их характеристики, внешность, поведенческие реакции.
А проблемы не ждали. Что на Земле, что здесь адепты в массе своей желали халявы, отказывались нормально учиться без надзора со стороны деканов, препирались с преподавателями, нарушали режим и правила учебного заведения. Кроме них, постоянно претензии выдвигали те расы, которые все время проживали на территории академии. Каждый день начинался с доклада моего помощника, Антера лорн Жарта. После этого я или отправлялась самолично разрешать возникшие проблемы, или зарывалась в бумаги. Когда появлялось свободное время, я снова и снова садилась за те или иные книги, напрочь забывая о еде и сне. Сейчас же следовало снова приструнить одни расы и постараться конструктивно пообщаться с другими.
— Я начну с банши, — кивнула я, когда доклад был окончен. — Затем отправлюсь к русалкам. Если срочно понадоблюсь, ищите меня там.
— Слушаюсь, лерна[2] Ториса, — почтительно склонил голову Антер, развернулся и направился на выход.
Дверь закрылась, я неспешно поднялась из своего кресла, потянулась, разминая затекшее тело.
Опять банши. Да, крыло пустое, там давно никто не живет и не учится, помещения в нем используют под склад. Но банши все равно следует унять. Местные маги оказались темным, суеверным народом. Вся их сила испарялась при одном только намеке на рыдания банши. Сразу забывались и заклинания против нежити, и способы физической защиты от любой физической расправы. Оставался только суеверный страх: банши рыдает, смерть зовет.
Я вздохнула, вышла из кабинета, закрыла его, приложив ладонь к двери, и по длинному широкому коридору направилась в пустое крыло.
Магическая академия, которой мне пришлось руководить, вмещала в себя более десятка различных факультетов. Тут обучали прорицанию, боевой, бытовой, целительской магии, зельеварению, левитации, общению с магическими животными, артефакторике, некромантии. Кроме того, адепты посещали занятия по истории и теории магии. Ну и общеобразовательные предметы тоже были. Куда ж без них.
Учились здесь самые разные расы: дриады, вампиры, тролли, гоблины, оборотни, драконы, люди, гномы, эльфы… В общем, проще назвать, кого тут не было — различных видов нежити.
Пары начинались в восемь утра и заканчивались в шесть-семь вечера. Нагрузка, конечно, была колоссальной. Но при этом и выпускники академии, даже получившие диплом с «трояками», ценились на вес золота и в пределах империи, и за ее территорией. Одно упоминание об учебе в стенах академии гарантировало бывшему адепту теплое место в любом мало-мальски крупном городе.
Обо всем этом я думала, пока шагала по коридорам академии до пустого крыла. Наконец, вдалеке послышался вой, которому позавидовали бы лесные волки. В нем слышались и тоска, и усталость, и разочарованность жизнью. Хотя какая может быть жизнь у, считай, нежити?
Так рыдала банши. Причем последнее время рыдала постоянно, навевая дикий ужас на обитателей академии, заставляя их вспомнить обо всех совершенных дурных делах, а некоторых — и взяться за ум.
Банши традиционно появлялись на свет в результате чернокнижного заклинания, наложенного на первый камень в кладке нового дома. И умирали они, когда этот камень был извлечен из вкладки и уничтожен. Так как никто из смертных обычно не знал, какой именно камень был первым, то, чтобы убить банши, следовало уничтожить здание полностью. Считалось, что рыдания банши предсказывают скорую и мучительную смерть всякому, кому не посчастливится их услышать. Но я на своем опыте убедилась, что это — полная чушь. Иначе я давным-давно была бы уже мертва, так как ходила успокаивать банши едва ли не каждую неделю.
Чистые, убранные коридоры вскоре сменились пыльными, грязными и темными — я попала в пустое крыло. Завывания банши становились все сильнее. Я упорно шла на звук.
Наконец, дойдя до двери одной из аудиторий, я потянула за ручку, переступила порог и устало спросила в пустоту:
— Аурелия, у тебя есть совесть? Мне, вообще-то, работать надо.
Завывания прекратились мгновенно.
[1] Приставка, обозначающая принадлежность к аристократам.
[2] Вежливое обращение к аристократке. К мужчине-аристократу – лерн.
2. Глава 2
— Совесть? — ворчливо спросила пустота, и за несколько секунд из нее появилась молодая симпатичная леди в старомодном платье, какие носили, по ее же словам, в прошлом веке. Рюши, воланы, оборки — все то, что так трудно стирать руками и так красиво смотрится на наряде. Леди была худощавой, стройной, черноволосой и синеглазой. Она идеально владела этикетом и, когда надо, могла быть чересчур манерной. — Кто бы говорил о совести. Я тебя, между прочим, вчера ждала! К вечернему чаепитию! Так что скажи спасибо, что я сегодня в аудитории не наведалась, в гости к адептам.
