Истории часто рассказывают о хорошем человеке, который совершил Плохой Поступок, и эта история – не исключение.
Герой нашей истории – Харрисон, причём герой во всех смыслах этого слова. Потому что прежде чем мы начнём, я хочу пояснить: сердце у Харрисона было огромное.
Он беспокоился о судьбе тропических лесов, регулярно приносил своей маме завтрак в постель и всегда делился игрушками с младшей сестрёнкой, Ланой (несмотря на то, что она часто теряла их, ломала или пыталась смыть в унитаз). Харрисон был добр к остальным ребятам в школе, даже к Гектору Бруму, который был слегка задирист и однажды нарочно толкнул Харрисона, а потом сказал учительнице, мисс Балоган, что это вышло случайно.
И Харрисон был честным. Если он разбивал вазу – например, случайно сшибая её с полки во время игры в Беара Гриллса, – он в этом признавался. Он никогда не воровал в магазинах, не жульничал в Монополии и не пробирался в цирк без билета. Каждую новую для себя еду он пробовал, не жалуясь, трижды, всегда держал за руку взрослого, когда переходил дорогу, и иногда даже аккуратно складывал одежду перед сном вместо того, чтобы просто швырнуть её на пол.
Иногда.
Поэтому я так и слышу ваш вопрос: если Харрисон был таким хорошим, какой же Плохой Поступок он мог совершить?
Что ж, видите ли, хоть Харрисон и был добрым, честным, хорошим и щедрым, у него имелся один БОЛЬШОЙ недостаток. Он не мог сдерживать гнев.
Большую часть времени он вёл себя очень хорошо. Но от случая к случаю что-нибудь начинало его здорово раздражать. И тогда… что ж, тогда он начинал Психовать.
– Ы-ы-ы-ыр-рг-гх-х-х-х-х! – ужасно недовольно стонал Харрисон. Он опускал голову, словно собирающийся атаковать бык. Его щёки краснели, лоб наморщивался, глаза прищуривались, а челюсти он стискивал так крепко, что было просто удивительно, как у него не ломался зуб-другой.
– Код Красный! – кричал в таких случаях его папа: это было его родительское обозначение для Харрисоновых вспышек гнева.
– НЕ ГОВОРИ ЭТО! – вопил Харрисон.
– Да, определённо Код Красный, – соглашалась его мама, убирая хрупкие предметы подальше.
– А-А-А-А-АР-Р-Р-Р-РГ-Г-Г-Г-ГХ-Х-Х-Х-Х! – орал Харрисон. – НЕНАВИЖУ, КОГДА ВЫ ТАК ГОВОРИТЕ!
С этого момента никто не мог успокоить Харрисона, пока он не выматывался сам.
– Ы-Ы-Ы-Ы-ЫР-Р-РГХ! – иногда восклицал он, бросаясь на пол и дрыгая ногами, отчего вертелся кругами, как брейкдансер.
– ПОЧЕМУ МЕНЯ НИКТО НЕ СЛУШАЕТ??!! – иногда голосил он, убегая в кусты и яростно их колошматя.
– Я ХОЧУ ДРУГУЮ СЕМЬЮ!! – иногда ревел он, захлопывая дверь в свою комнату и баррикадируя её всеми до единой игрушками.
Стоит отметить, что вспышки гнева у Харрисона случились не потому, что он был по-настоящему злой, но потому что его что-то беспокоило, а значит, в большинстве случаев окружающие его взрослые – родители, например, или учителя – вроде как относились к этому с пониманием. Они ждали, пока истерика закончится, а потом пытались выяснить, что же его так расстроило, чтобы помочь ему это исправить. А потом всё опять вставало на свои места.
Эта история не про один из таких случаев. Она начинается с вечеринки в честь дня рождения и… что ж, думаю, лучше я просто начну рассказывать. Устраивайтесь поудобнее, потому что история эта весьма захватывающая, и она навсегда поменяла жизнь Харрисона.
Вечеринка в честь дня рождения Гектора Брума беспокоила Харрисона несколько недель.
Гектор Брум был одним из тех людей, которые нравились Харрисону меньше всего.
Он был одним из самых больших ребят в их классе и вечно цеплялся к Харрисону. Например, если Харрисон придумывал на детской площадке какую-нибудь игру, Гектор просился присоединиться, а потом менял правила так, чтобы Харрисон не смог играть. Или, если они играли в футбол, он ставил Харрисону подножки или отпихивал его от мяча.
Но хуже всего была его резинка.
Это было идеальное оружие: быстро пользоваться, легко прятать. Когда меньше всего ожидаешь, вдруг чувствуешь резкий щелчок резинки по руке, шее или ноге и в следующий миг уже катаешься по полу от боли.
Одна только мысль о том, что придётся идти на вечеринку к Гектору, нервировала Харрисона. Но туда собирался весь класс, и Харрисон не хотел оставаться в стороне, когда в понедельник все будут обсуждать праздник, так что выбора у него не было.
Единственное, что делало посещение вечеринки Гектора Брума относительно сносным, так это её тема: космос. Потому что Харрисон обожал всё связанное со звёздами и планетами. Кроме того, Гектор всю неделю хвастался, что его родители пригласили самую настоящую астронавтку, чтобы она развлекала гостей. Звали астронавтку Шелли. Она приехала в гости к своей бабушке, которая работала регулировщицей дорожного движения у школы, и Брумы немедленно позвали её на праздник к их драгоценному сыночку.
Харрисону не терпелось с ней познакомиться. Она ведь бывала в настоящем космосе!
Праздник начался довольно весело. По всему залу были развешаны космические декорации, а ещё родители Гектора заказали огромный торт, украшенный серебристым космическим кораблём, врезающимся в красную планету, и зелёным инопланетянином с четырьмя глазами.
Все пришли в костюмах. Харрисон нарядился космонавтом, Персефона Бринкуотер – инопланетянкой, Чарли Нвосу – падающей звездой, Маркус Доун – ракетой, а Карл Инг – сотрудником Центра управления полётами. Кэти Броад пришла в костюме ангела, но никто ей ничего не сказал, хотя ангелов вообще-то не встретишь в космосе.
Гектор Брум, как и следовало ожидать, решил вырядиться Солнцем, потому что он хотел быть самой важной штукой в нашей солнечной системе.
Когда гости пришли, родители Гектора проводили детей к центру комнаты, и вскоре все расселись на подушках на полу, нетерпеливо ожидая главного события.
Харрисон чувствовал, как нарастает его волнение по мере приближения встречи с настоящей астронавткой.
И тут зловещий голос прошептал ему на ухо:
– Вот погоди, уйдут мои родители, и я до тебя доберусь.
Харрисон повернулся и увидел Гектора Брума, поигрывающего своей жуткой резинкой, со злобным огоньком в глазах.
– А когда начнутся игры – берегись у меня!
Харрисон сглотнул. Возможно, стоило всё-таки остаться дома.
Свет приглушили, и чей-то голос произнёс:
– Запуск через десять… девять… восемь…
Все дети начали считать хором.
– Семь… шесть… пять…
Мама и папа Гектора попятились к двери. Харрисон почувствовал, как все его мускулы напряглись. Как только они уйдут, кто защитит его от Гектора?
– Четыре… три… два… один…
– Зажигание! СТАРТ! – закричала, врываясь в зал через дверь кухни, женщина.