Шпагу отложил давным-давно, а вот шляпа ещё на мне.
Моя жизнь изменилась в одночасье десять лет назад. То был обычный летний день, я брёл по пыльной дороге от очередного места битвы. Быть наёмником значит быть всегда в пути. Быть в поисках славы и добычи, а так же погибели своей. Я никогда не был фаталистом и всегда с презрением относился к тем, кто верит, что их судьба уже давно предрешена, но один незнакомец перевернул мои взгляды на жизнь верх дном.
– Бей его, братцы! – внезапно раздался воинственный призыв.
Из канав вдоль дороги выпрыгнула дюжина наёмников, командира которой я лично заколол в дуэли день назад.
– Не дайте ему сбежать! – прорычал одноглазый сержант.
– Ха! И не думал! – нацепил ухмылку я, уходя от вражеских клинков. – Моя шпага жаждет выколоть тебе и второй глаз!
– Да прикончите его уже кто-нибудь!… А!
Отведя в сторону тяжёлый клинок неприятеля, я сделал выпад и оставил сержанта без второго глаза, после чего как кот улизнул из лап разъярённых вояк. Но в этот раз моя самоуверенность сыграла со мной злую шутку: уйдя из-под ударов, я обрадовался успеху и сделал ещё один выпад, чтобы прикончить главаря наверняка, но вместо этого нужно было отступить, и тогда бы я не получил боковой частью тяжёлого меча по животу.
– Ух!
– Хрр… Может я и слеп, но сил не растерял! – словно гигант над букашкой навис надо мной сержант. – Твоя голова станет отличным трофеем!
– Босс, давайте! Прикончите его! – кричали как один наёмники.
И вот остро заточенный клинок летит в меня. «Славно пожил…» – единственная мысль, которая в тот миг ютилась в голове. Я закрыл глаза.
– Ух! – вдруг раздалось.
– Босс!
Открываю глаза. «Почему я жив?» – тут же мелькает в голове, и медленно поднимаю голову. Сержант в помятом панцире лежит у ног своей банды, усыпанный мелкой желтоватой крошкой, и не двигается. Остальные наёмники с открытыми ртами таращатся то на главаря, то на холм, что в пяти десятках шагах был. Я медленно перевожу взгляд на холм и вижу, что на нём спиной к солнцу стоит малец в синем плаще с жёлтыми звёздами, сжимая в руках палку в два его роста.
– Битва совсем в другой стороне! – звонким голосом выкрикнул малец.
– Д… да кто же он? – едва ли решались шептаться ошеломлённые наёмники.
– Кх… – со скрежетом, треском и хрустом зашевелился сержант. – Кто?! Что за голос? Какая-то шмакодявка уделала меня?!
– Оставьте этого воина в покое и уходите, пока целы! – а малец был не из робкого десятка.
– Что!!? Аргх…! – рассвирепел сержант, но смятый доспех впивался ему в плоть, возможно и в кость. – Чего стоите? Принесите мне голову мелкого засранца!
Немного помедлив, наёмники бросились на маленького врага.
Я лежал и смотрел, как дюжина хорошо вооружённых мужланов взбирается по довольно крутому склону, как каждый из дюжины заносит над головой оружие и в следующий миг катится кубарем в низ – малец только ходил из стороны в сторону и резво крутил палкой. Когда же скатившиеся приходили в себя, то опять бежали на холм, чтобы снова скатиться с него – мальцу, казалось, нравилось.
«Это какое-то колдовство! – роились в моей голове мысли. – Он их даже не касается, но раскидывает как котят! Нет, такого быть не может».
– Ай! – вскрикнул незнакомец. Самый прыткий наёмник всё же сумел задеть ножом мальца по руке, отчего в следующий миг отправился в долгий и далёкий полёт под собственный визгливый крик.
– Да чего вы возитесь! – наконец-таки поднявшись, главарь закрутил головой. – Это всего-лишь ребёнок!
– Всего-лишь ребёнок?! – вдруг прогремело с холма с нотками обиды и злобы.
Небо заволокли тёмные тучи, которых ещё мгновение назад не было, задул сильный ветер, посыпался на головы крупный град. Молнии начали бить в землю и в очень невезучих наёмников. Многие тут же бросились бежать наутёк, только сержант, определившись, где же находится обидчик, упорно пёр вперёд.
– Это. Всего-лишь. Ребёнок! Трусы!
– Всего-лишь? – раздался злобный ответ.
Сержант не успел набрать в грудь воздуха, как уже в следующий миг воздушный вихрь поднял его в небо и там закрутил.
– А-а-а! Пусти! Пусти, мелкий гадёныш! А-а-а!
– Пустить? Запросто.
Незнакомец щёлкнул пальцами. Вихрь исчез. Сержант рухнул на землю и, громыхая доспехом, скатился в низ.
«Это сон. Точно, это просто сон!» – и больше в моей голове в ту минуту не было ничего.
Малец расправил плечи, стукнул палкой – небо неожиданно просветлело, ветер утих, – и как ни в чём не бывало спустился ко мне.
– Меня Арчи зовут! А тебя? – подал спаситель мне руку, но пореза уже не было.
– Круз, – сухо ответил я и поднялся без его помощи. – Спасибо, но дальше я как-нибудь сам.
– Но ты ранен! Я могу помочь!
Я глянул на левую руку: кровь сочилась из неглубокого пореза на предплечье. Отмахнувшись от помощника, я оторвал кусок ткани от рубахи, перевязал рану и пошёл дальше.
– Мне не нужна помощь!
Тихо трещал костёр, на небе мерцали звёзды, слабый ветерок колыхал траву – наконец день подошёл к концу.
«Интересно, – меняя повязку, думал я, – как же малец так лихо расправился с наёмниками? Он их даже не касался. Неужели… Нет, такого быть не может! Магия – сказки да детский вздор!… Хотя чародеи же есть. Вдруг и…»
– Привет! – вдруг приятную тишину нарушил детский голос.
– А! – не затянув повязку и схватив шпагу, я резво отскочил от костра. – Ты?!
На противоположной стороне от костра стоял тот самый малец в синем плаще с жёлтыми звёздами, который ещё днём спас мою жизнь. В отсвете костра и скудном свете новорожденной луны прежний спаситель и нынешний нарушитель тишины казался таким загадочным и на редкость живым, как бы глупо ни звучало.
– Что ты тут делаешь? – завёлся я. – Ты преследуешь меня? Чего тебе…
– Можно погреться у костра? – с улыбкой спросил он.
– Чего? – в ступор впал я, даже шпагу опустил. – Погреться?
– Дни всё короче, зима – ближе, ночи уже холодные. Можно погреться у костра?
– Эм-м-м…
Я взглянул ему в глаза. Мне показалось, что в ту минуту предо мной не маленький мальчик, а темноглазый котёнок или щенок, который отбился от своих, потерялся. Мне стало его жалко.
– Ай, хорошо! Можно! – немного поморщившись, махнул я рукой, положил шпагу и снова уселся перед костром.
– Спасибо! – обрадовался гость и тут же сел поближе к огню. Теперь он стал походить на цветок лотоса.
Закончив с раной, я достал из котомки точильный камень и принялся приводить в порядок лезвие шпаги. Раздался приятный скрежет.
– А что это? – вдруг спросил мальчишка, чуть набок наклонив голову.
– «Это» это что? – не прекращая точить, поднял на него глаза.
