1. Глава 1
Я долго смотрю на фотографию в белой деревянной рамке, и мне едва удается удержаться за свое самообладание. Я обещала себе больше не плакать, но чем дольше я смотрю на счастливое лицо сестры, запечатленное на снимке, тем сильнее меня начинает трясти.
Не выдержав, я беру рамку в руки, и дрожащими руками достаю из-под картонной пластинки фотографию. Провожу пальцем по лицу сестры, и предательская слеза скатывается по моей щеке.
На фотографии я и моя старшая сестра – Вера, юные и счастливые. Мне было около восьми, а сестре четырнадцать, мы сидим на шезлонге и обе держим в руках рожки с шоколадным мороженым.
Счастливое время, которое никогда не повторится.
Дверь со скрипом открывается и на пороге появляется мама; она все еще носит траур, поэтому на ее голове темный платок, а на лицо бледное, как полотно.
– Милая, папа ждет тебя внизу, – она поднимает голову и замечает, как сжимаю в руке наш с сестрой снимок. Ее голос дрожит и хрипит, когда она продолжает: – Он хочет с тобой поговорить.
Дрожь исходит из глубин моей души, когда я заставляю себя аккуратно сложить фотографию и засунуть в карман своей юбки. Этот снимок будет моим талисманом. Кивнув маме, я выхожу из комнаты сестры, в которую пришла, чтобы еще больше растерзать свое тоскующее сердце.
Мой отец был влиятельным и властным мужчиной. Ему около пятидесяти, среднего телосложения, с густыми седыми волосами, которые он укладывает так, словно у него ежедневные визиты с самим президентом. Костюм-тройка льстит его фигуре и придает величие, которое все хвалят в СМИ.
Он сидит в своем кабинете, в котором запирался на несколько дней после трагической смерти сестры, его крепкие руки сцеплены в замок и на его лице отражаются те же эмоции, что и на лице мамы: горе, боль и утрата. В общем, все то, что испытывает отец, потерявший свою старшую дочь в страшной автокатастрофе.
– Нам нужно с тобой поговорить.
Мама медленно вошла в кабинет и прежде чем запереть за собой дверь, незаметно толкнула меня в спину, чтобы я не стояла как вкопанная и подошла ближе к отцу.
– Хорошо, – медленно произнесла я.
В последний раз, когда папа начал такой разговор, он сказал мне, что отказывается отпускать меня в Лондон. Это сильно поразило меня, ведь учеба в Великобритании в лучшей школе искусств – была моей мечтой. Вере и маме удалось уговорить отца отпустить меня заграницу, и я проучилась там ровно год до того, как вернулась домой.
Теперь нет моей мечты и больше нет Веры.
– Ты выходишь замуж.
– Ох, – выпалила я.
Не то, чтобы я не ожидала скорого замужества, моя семья весьма традиционна и у нас приняты браки по расчету. Вера вышла замуж в двадцать за мужчину на семь лет старше ее, но, учитывая свой возраст, я надеялась, что процесс поиска будущего мужа обойдет меня стороной как минимум в ближайшие три года.
– Ты обещал позволить мне доучиться.
– Как видишь, планы изменились, – выпалил отец и его лицо побледнело. За спиной раздались всхлипы мамы.
– Как смерть моей старшей сестры связана с моим замужеством?
Глаза отца расширились от ужаса, а рот рефлекторно распахнулся, будто он собирался возразить, но слова остались заперты в его горле. Мама ахнула и приложила пальцы к дрожащим губам. Мои родители выглядели так, словно напоминать о кончине Веры – непростительное поведение.
Возможно, я выразилась слишком грубо, но это не значит, что я не любила свою сестру. Я ее обожала, но судьба отобрала ее у нас.
– Кто он?
Папа избегал смотреть мне в глаза.
– Ты знаешь, что твои племянники остались без матери.
Я сжала губы. Дети моей сестры – Алиса и маленький Кир потеряли свою мать. Киру еще не было и года.
– Кто он, папа?
– Клим Высоцкий.
У меня отвисла челюсть. Нет, нет, нет. Этого не может быть.
– Ты это несерьезно… – мой голос охрип, когда я попятилась назад, чтобы упереться лопатками в дверь, как будто побег из кабинета отца спасет меня от нежелательного замужества. – Он старше меня.
– На одиннадцать лет, Мила. Он мужчина в расцвете сил.
Я сжала руки в кулаки.
– Мы так и будем игнорировать тот факт, что он – муж Веры!?
– Твои племянники нуждаются в матери, – мягко сказала мама и ее ладонь легла на моей плечо в ободряющем жесте. Я повернула голову и встретилась с ее мягким и жалким взглядом. На глазах матери застыли слезы, и больше всего на свете мне хотелось избавить ее от боли.
– Почему он выбрал меня?
Я даже толком его не видела. В последний раз я видела его на пятом дне рождении Алисы, мне тогда было шестнадцать. Он меня совсем не знал. И что еще хуже: я понятия не имела, как воспитывать и растить детей.
– Он не хочет видеть чужого человека рядом со своими детьми.
– Когда? – спросила я, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
– Через пару месяцев.
– О, спасибо, что не прямо сейчас, когда мы только что похоронили Веру! Может, сыграем свадьбу на ее костях!?
Мама снова ахнула и схватилась за голову.
– Господи… Мои нервы, мои бедные нервы…
– Надеюсь, ты избавишься от этого раздражения до встречи с Климом. Такой мужчина, как он, не потерпит твоей дерзости! – отец сжал руки в кулаки и, видимо, именно он был движущей силой этого брака.
– Как вы можете выдать меня за него замуж? А как же память о Вере? Как бы она отреагировала на то, что вы кладете меня в постель к ее мужу?
При упоминании моей сестры, мама схватила свой носовой платок и стала тихонечко рыдать, забившись в угол кожаной софы. Папа выглядел разъяренным, он никогда не терпел моего дерзкого характера, но все же он любил меня настолько, насколько может себе позволить человек его статуса. В нашем мире мужчинам не принято показывать привязанность к женщинам.
– Тебе не обязательно с ним спать, милая, – сказал папа мягким голосом после того, как ему потребовалось несколько долгих секунд, чтобы унять свой гнев. В конце концов, он насильно выдавал замуж свою любимую младшую дочь. – Твои племянники, Алиса и Кир, такие маленькие и нуждаются в матери. Неужели ты позволить им расти без материнской любви?
Я поджала губы.
Несмотря на то, что я практически не знала своих племянников, мое сердце больно сжималось при мысли, что эти несчастные дети остались без матери. Вера любила их больше жизни и, должно быть, эти малыши чувствуют себя невероятно одинокими.
Готова ли я отказаться от своего будущего ради счастья своих племянников? Да.
Готова ли я стать женой взрослого мужчины в девятнадцать лет? Наверное.
– Я согласна.
Мама моментально перестала рыдать, губы отца скривились в легкой улыбке, а воздух, казалось, прекратил искрить напряжением.
– О, Камилла, ты даже не представляешь, насколько это важно для твоих племянников! – мама погладила меня по щеке, будто я была маленьким пуделем, выигравший ей приз на собачьей выставке. – Я начну подыскивать место. Мы сыграем свадьбу через пару месяцев.
