Игорь Кулькин - Мания. 3. Масть, или Каторжный гимн

Мания. 3. Масть, или Каторжный гимн
Название: Мания. 3. Масть, или Каторжный гимн
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2017
О чем книга "Мания. 3. Масть, или Каторжный гимн"

«Борис Николаевич никогда не думал, что так сладко унижать. Сперва целую партию, когда он позволил себе на трибуне подписать Указ о запрете КПСС. Потом когда уже перебрался в Кремль и стал там вести себя как слон в посудной лавке.

И, как бес-искуситель, унырливый Бурбулис все время подтыривал Ельцина под то самое «бешеное ребро», которое заведует манией, стараясь во всем, что только возможно, переиграть и, естественно, унизить Горбачева…»

Бесплатно читать онлайн Мания. 3. Масть, или Каторжный гимн


© ГБУК «Издатель», 2017

© Кулькин Е. А., 2017

* * *

Всякая власть чует, что она существует только благодаря невежеству народа, и потому инстинктивно и верно боится просвещения и ненавидит его.

Лев Толстой

Демонология – явление постоянное, не зависящее от формаций и уровня цивилизации.

Лев Гумилев

Глава первая

1

Борис Николаевич никогда не думал, что так сладко унижать. Сперва целую партию, когда он позволил себе на трибуне подписать Указ о запрете КПСС. Потом когда уже перебрался в Кремль и стал там вести себя как слон в посудной лавке.

И, как бес-искуситель, унырливый Бурбулис все время подтыривал Ельцина под то самое «бешеное ребро», которое заведует манией, стараясь во всем, что только возможно, переиграть и, естественно, унизить Горбачева.

Чего стоила картина назначения военным министром Моисеева, который в этой должности был считаные часы. А потом Ельцин по наущению Бурбулиса предложил маршала Шапошникова. Ему ставилось в заслугу, что он не разбомбил Белый дом, как того предписывал приказ путчистов.

И еще Борису Николаевичу страсть как понравилось все рушить, что когда-либо главенствовало в этой стране. Сейчас он имел зуб на КГБ. Нужно было поставить туда такого человека, чтобы он сумел погубить все то, ради чего трудились профессионалы из поколения в поколение. И таких людей нашли. Председателем КГБ стал Вадим Бакатин. А – отдельно – команду внешней разведки поручили Евгению Примакову.

Так Комитет государственной безопасности был разчленен для того, чтобы в дальнейшем кануть в лету.

Так формировался демократический клан. Некими ответными мерами Горбачев пытался было повлиять на формирование новой власти, но уже не мог, потому как установку на решимость у него вымыли из сознания ловкие «кидалы» из службы Оутса.

Теперь он дальше решил покорять своими трюковыми номерами. Ведь на разумном уровне почти все его действия кажутся нелогичными. И никому и в голову не приходит, что это дипломатическая тактика, которую с удовольствием воспринимают только ему подобные. А политическая агония вокруг продолжается. И постыдную роль в этом занимает Горбачев. Ибо он уже не может пойти на открытый конфликт, потому балует мир разными абстрактными заявлениями типа того, что стоит провести Всесоюзный референдум, чтобы народ высказал свое отношение к той стране, в которой столько лет жил-поживал.

Другие же с пафосом требовали как можно скорее похерить Советский Союз, потому как он стал тормозом на пути к новой жизни.

Ну а раз не будет СССР, стало быть уйдет в небытие и его сиятельный президент, кстати, вместе со своей не менее набравшей политический вес супругой.

А сейчас в стране существует сложнейший режим управления. То, что повелевает Горбачев, тут же отменяет Ельцин.

Причем всем давно стало известно, что ни тот, ни другой не могут профессионально управлять экономикой.

Причем о том, чтобы сделать какую-то коррекцию экономического курса, речь совершенно не идет. А груз обязательств все продолжает тянуть в сторону так называемого социалистического лагеря. И сложнейшие понятия, на которые в былые времена уповали только единицы, теперь топорно решаются всяким, кто объявит себя, на всякий случай, демократом.

Но демократические намерения – это еще далеко не сама демократия. Иной находчивый коллектив справляется со всякого рода трудностями без политического пристрастия. Ну какая, например, разница сталевару, демократы в стране орудуют или коммунисты. Главное, была бы работа да побольше зарплата. А все остальное – от лукавого.

Вот для интеллигенции, для разных там писак и борзописцев, для них сверхзапутанная ситуация как дополнительный приток таланта. Особенно если цель очевидна, а последовательные действия по ее достижению запутанны. И понимание всего этого, считают они, станет возможным только тогда, когда коллективная память наконец придет к выводу, что когда-то подобное было у давно исчезнувших народов, а некоторые важные аспекты долго потом еще озаряли те или иные одичавшие от исканий племена.

Но интеллигентам не в жилу резкость некоторых положений. Им очень хотелось, чтобы материалы разных жанров кончались их нравоучениями и предвидениями. И они сконцентрировали бы свою внушающую энергию на людях, понимающих ситуацию. Таким был, к примеру, тот же Горбачев. Он мог часами говорить ни о чем. Причем долгими часами так и нес, став социальным амортизатором между народом и властью.

Но глупость – это этап неизбежный. И не до той поры, пока поумнеет народ, а гораздо дальше, когда с содержательной точки зрения все поймут, что не надо допускать по отношению друг к другу неоправданно резких движений. В общем плане говоря, они должны не столько понимать друг друга, сколько строить обыкновенные экономические отношения. Принадлежность к другой когорте не приводит к сближению, а заставляет приспосабливаться к обществу, которое не дает отклониться от общей проблемы.

Иной прекрасный разговор может кончиться ничем, а порой огневой спор рождает истину.

Сфера же публичной политики в интернациональном плане может проиграть только в одном случае, когда цикл действия выйдет из рыночного режима и сразу же утратит способность на экономические маневры.

А пока народ пробавляется частушками типа:

С путчем нынче стало туго,
Не шалили б дальше чтоб,
Смелый Пуго с перепугу
Пустил пулю себе в лоб.

А в основном с народом автоматический контакт: правители ему – ложь, а он в ответ – брехню.

2

«Пусть кому-то покажется разгулом пера, чем-то близкой к хмельной разухабистости; хочу им всем возразить: если что-то и пьянит меня сейчас, так это правда, о которой я пишу».

Он несколько раз перечитал эту фразу и прислушался к ветру, который то и дело обрушивался на дом, отбойно-громоздки, как шкаф, сверзенный с крыши.

Вдали всплеснула фарами машина. Растя, свет расплывался, даже, кажется, гас. Но это просто зрение не могло его – объемно – вобрать в себя.

Вот отшатнулись двоящиеся столбы. И подробности, которые выхватывали фары, стали мельчать, пока не превратились в однотонность удаляющегося в улицу света.

На этот раз Куимов присмотрелся к самой ночи. Что-то неуловимо грубое жило в ней. Вот встрекотал сверчок, словно полувсплеснул музыкой дирижер.

На земле прошел первый матовый сон. И надвечная краска Млечного Пути пылила безразличием своего пребывания на небе. Под окном бились две ветлицы, словно изъяснялись на рыбьем языке.

Но днем это зналось совсем иначе. И в глазах шаловатой соседки, что сейчас наверняка спит, мглело играло потустороннее марево.

– Как можно от всего этого уйти? – вслух спросил Куимов. Спросил самого себя, хотя вопрос его, собственно, был адресован другому. И этим другим был Николай Ляпин, на гроб которого он нынче кинул пригоршню земли.


С этой книгой читают
«Знай обо мне все» – это – по написанию – как бы возвращение в прошлое. В романе речь идет о юности, начале взрослой жизни и иного того, что можно назвать «испытание бытием».Роман состоит из отдельных повестей, которые, в свою очередь, составили письма, адресованные к той, перед кем тянет исповедоваться.
«Двенадцать тетрадейВ двенадцатый разЯ вновь перечитывать лажусь.Как будто иду яВ двенадцатый классИ сыном – двенадцатым –Кажусь…»
«Редкая молитва доходит до Бога, когда творят ее лживые уста. Не всякая боль унимается сразу, как только ее причинят. И только время бесстрастно и терпеливо принимает на веру все, что творится вокруг, и не реагирует на страдания, коими кормится эпоха.Еще многие поколения будут заряжены на фальшивую грусть по поводу беспощадной кончины Ильича…»
«– Если у вас плодотворное мышление, – он коротко оглядывается, – и вы сами по себе можете стать объектом информации, которая способна обвинять, то вам ничего не стоит определить тактическую роль событий, заряженных на отторжение времени от сознания…»
Мальчик, юноша, молодой человек и зрелый мужчина являются героями историй, вошедших в данный сборник. Каждый из них со своими страстями, страхами и переживаниями предстаёт в отражении времени, которое в рассказах меняется от конца пятидесятых до сегодняшнего дня. «Кто ж их не любит?!» – говорит о женщинах герой рассказа «Ничья». И с ним, разумеется, не поспоришь. Однако на глубокое, обжигающее душу чувство способен не каждый. И тем оно ценнее, ко
«Литературные страницы» – серия не тематических сборников. Акулы пера и первые пробы пера. Поэты и прозаики. Знаете, на что это похоже? Квартирник, где собрались авторы и ведут неспешный разговор обо всём на свете: погода, политика, мечты, любовь. Спокойная уютная обстановка располагает к тому, чтобы завернувшись в плед, обхватив ладонями кружку с душистым чаем, сесть вечером и читать, читать, читать, открывая для себя новые имена и произведения.
В книге автор талантливо и живо рассказывает о своих ранних годах, о том, как жилось в советском Узбекистане 60-70-х годов прошлого века еврейскому мальчику и его родным. «Старый Город»… «Землетрясение»…«Кошерные куры»…«Текинский ковёр и другие сокровища»… «Веселая ночь под урючиной» – уже сами названия глав, пробуждают интерес. И, действительно, каждая из них переносит нас в мир ребенка, полный открытий и событий. Дает почувствовать атмосферу, в
Рассказ в жанре "реалити" повествует о приключениях молодой влюбленной женщины, случившихся с нею под Рождество. Данное произведение современной прозы принадлежит перу автора, более известного широкой публике в качестве популярной петербургской поэтессы, автора стихотворения "Скажите, Вы когда-нибудь любили?", и вполне может оказаться частью лирического романа.
Элли и Шарлотта знают друг друга уже давно – но они никогда не были подругами. Все, что их объединяло, – это чувства к Дэвиду. Для Элли он был первой настоящей любовью, а для Шарлотты стал мужем…Однако время способно залечить любые раны – и Элли тоже обрела собственное счастье. Казалось бы, прошлое осталось далеко позади.Но несчастный случай вновь сводит Элли и Шарлотту. Дэвид оказывается в больнице, в очень тяжелом состоянии. И теперь одной из н
Ярослава выменяла свою свободу на жизнь любимого человека. Несмотря на это до счастливой развязки остаются считанные дни, но таинственное исчезновение Александра меняет все. Загадочные предостережения доброжелателей, нежелание Нэсса помочь и советы друзей не остановят настойчивую гимнастку. Девушка пытается найти возлюбленного, вопрос только в том; хочет ли он чтобы его нашли?
Жизнь Ланы несмотря на роскошную модельную внешность- череда сплошных неудач. Развод с мужем, тяжелые отношения в семье и болезнь племянника, любимого близкого человека, заставляют ее опустить руки. Но одно предложение, которое не укладывается в голове, стать любовницей наследника крупной нефтяной империи, обмен информации на лечение пятилетнего Андрюши. Соглашаясь, девушка даже предположить не может что ждет ее дальше. Любовь или ненависть, пред
Он собирает трофеи в виде женщин, я собираю деньги на операцию младшего брата и работаю на двух работах. Он носит дорогие костюмы и ездит на неприлично дорогих автомобилях, я ношу джинсы и футболки с изображениями животных и дурацкими надписями и езжу на метро. Я не выгляжу, как один из его трофеев, он не выглядит, как тот, кого я могу заинтересовать. Мы бы никогда не заговорили даже, если бы не моя неуклюжесть и привычка попадать в нелепые ситуа