«4-я Космодесантная бригада ВКС,
она же «Мантикор».
Эмблема: красная крылатая кошка
на черном фоне.
Последняя оставшаяся в строю
бригада с четным номером.
В настоящее время несет службу
на Мантикоре и Бусинке.
Доукомплектование личным
составом по списку F.»
Из открытых сетевых источников.
– Огненных котов, как и волков, сожрала Мантикора.
До нее их можно было встретить в пабах и трюмах,
после нее – нет. Плевать на то, что пишут в Сети.
Она сожрала их и их души, они стали призраками.
Переформирование? Зачем это мертвецам?
Сержант N, 5-я КДБ ВКС «Грифон»
В экстренные моменты все происходит слишком быстро. Слишком быстро, чтобы думать. Потому солдата и заставляют оттачивать свои действия до автоматизма, чтобы, когда будет нужно, тело среагировало само, без всякого вмешательства разума. Ну, или почти без всякого вмешательства.
Дремать в уютном салоне междугороднего экспресса было непривычно. Я почти забыл это ощущение. Нет, не комфорта. Его хватало и там, за небесами. А вот именно этого ощущения покоя и безмятежности. Когда основными проблемами являются котировки ресурсов и предвыборные соревнования. Когда никто не пытается убить тебя посреди сна, или пока ты идешь из душа. Никто не измывается над твоей кармой, и завтрашний день будет похож на сегодняшний, и ты проснешься в своей уютной постели рядом с женой, или на диване в окружении пустых бутылок, а не посреди выжженной равнины в кровищи и кишках своего мастера-наставника, проигравшего свой последний эрзац-поединок с лордом.
Я чувствовал себя сопливым курсантом в самоволке, да и, по сути, являлся им. Во всяком случае, официальным мой отпуск не был ни на секунду. По версии для верховного начальства, я находился в лазарете. По версии для лазарета – в курорт-профилактории. То есть в закрытом ****юшнике высшего класса, болтающегося на орбите Мантикоры.
Собственно, этот бордель и был последним местом, куда наша братия могла попасть при самом удачном раскладе. Никого из котов не выпускали с планеты, сначала – под предлогом карантина, а потом уже и без предлогов. Хоть мы и пытались сто раз доказывать, что даже штурм-охотники не имеют особых бонусов за небесами Мантикоры. А чего уж говорить про нюхачей? Дурацкий рефлекс – слышать Зов и ощущать След Заклинателей. Вот, по большому счету, и все, что отличает тебя от обычного «Коли» с десантно-штурмовым излучателем Свахильсона наперевес, прибывшего сюда с учебки. Материалов по Мантикоре – уже два линкорных трюма, так что прибывающее пополнение проинструктировано не хуже тех, кто здесь живет постоянно. Проинструктировано-то оно проинструктировано, только есть рефлексы, которые можно получить и закрепить, лишь встретившись с кем-нибудь из демонов лицом к лицу. Ну и, конечно, если останешься в живых после такой встречи.
Одним словом, пришлось поднапрячься и дать на лапу представителю Пси-корпуса, чтобы он некоторое время смотрел в другую сторону во время штатных проверок. Ага, нас даже для похода в бордель пломбируют печатями и проверяют. Хотя уже сто раз было доказано, что никакого воздействия на людей мы произвести не можем, в отличие от этих патентованных мозгоклюев из пси-корпуса, которые следят за нами, как наседка за цыплятами.
Документы были даже почти не поддельные, потому как за пределами Мантикоры нашей четверки уже давно не существует, не удивлюсь, если и нас тоже. Но мне нужно было вырваться на Землю, хоть на недельку, хоть на три дня. Бывают такие поводы, когда надо.
Я хотел увидеть отца. Увидеть в последний раз, потому что два раза такие фокусы не проходят. И второй раз мне уже не вырваться. В письме он держался молодцом, но я видел выражение глаз сестры и понял, что если не вырвусь сейчас, потом возвращаться будет уже некуда. И не к кому.
Дисбат мне не грозил – на Мантикоре для этого есть дозор, он же – караул. Когда ты – это приманка, и ты просто сидишь и ждешь, когда тебя начнут жрать. А потом – как повезет. Как хорошо и быстро сработают штурмовики и загонщики. Пока везло. Но нас обычно туда не отправляли, нюхачи – такие, как я, – сидят на подстраховке. На случай, если автоматика не сработает, а срабатывает она далеко-о не всегда.
В общем, перебил чип, махнулся с одним парнишкой куртками и оказался капралом Федоровым, из орбитальных технарей, в отпуске по ранению. Больше всего нервничал, когда брал билет на орбитальной станции над Свободной, не знал, как покажет себя перепрограммированный чип. Кодировал я его почти на коленке. Однако, все прошло гладко. И шло хорошо вот до этой самой минуты. Когда я услышал Зов.
Если бы я спал, я бы, наверное, умер, как минимум, от страху. Если бы я бодрствовал, наверное, тоже, ибо списал бы все на расшалившиеся нервы. Но я был обколот несоображайкой и прихлопнут ментальными печатями по категории А. Когда приличный ментат не может даже палец на ноге почувствовать внятно. Мы уж сколько раз говорили, что от этой дряни – один туман в голове, ан нет – положено, значит, положено.
…Путь в шаттл идет через шлюз ментального контроля. Где стальной истукан с милым голографическим личиком медсестры вкалывает ампулу несоображайки, и, пока ты приходишь в себя, хлещет сверху типовую ментальную печать такой силы, что конь про копыта забудет. Никакой тебе тонкой настройки, зато силища зверская. Надо же было как-то применять халявные варлонские гипноизлучатели – и вот, пожалуйста, придумали! Неделю после этого ходишь, как во сне, все пресное и безвкусное. Хотя, казалось бы, куда уже больше. Короче, вата ватой. Но было это четыре дня назад. Не могло меня еще отпустить – просто по-любому!
Я это все к чему рассказываю, к тому, что был бы бодрый – ни за что бы не поверил, а может быть, и не услышал. А так я дремал в креслице, поглядывал на милые пейзажики, проносящиеся за окном, и тут услышал Зов. Он шел Оттуда, еле слышный, но медленно усиливающийся на грани осязания, в переходе из ничто в нечто.
Сказать, что я психанул, было равносильно замалчиванию. Я никогда так не боялся, видимо, потому, что никогда за последние тридцать лет не был так расслаблен, безмятежен.
Я испугался сразу весь. Всеми клеточками тела разом. И рефлекторно сделал то, чего сделать не мог. То есть, не «не мог, потому что был обколот и заблокирован», не-е-ет, я сделал то, что не мог никогда, и никто не мог, кроме покойного Волка. А именно: я выдернул кусок изнанки и завернулся в него. Причем, сделал это рефлекторно, не давая себе вспомнить, кто я и где.
Последующие события прошли, как в замедленном кино. Свет. Тьма. Частые яркие вспышки. Плавные повороты пространства, меня качало, как в лодке или в гигантской колыбели. Опять свет. Опять тьма. Тьма.
