Это был выходной день, его законный выходной. И он надеялся спать в этот день максимально долго, как только позволит его организм. Его было очень трудно разбудить и привести в чувства после прекрасного сна.
В этот день ему так и не дали как следует выспаться. Его разбудил сумасшедший повсеместный шум. Кричали, вопили, даже орали люди вокруг; что-то билось, звенело, стучало и трещало. Он спросонья никак не мог прийти в себя и понять, что же все-таки происходит. В квартире, что находилась прямо над ним, часто шумели и буянили соседи в любое время суток. И он уже привык к ним и перестал удивляться любого рода шуму. Но сегодня происходило что-то явно странное, что-то из ряда вон выходящее. Он нехотя встал, закурил и пошел на кухню, чтобы поставить греться на огне чайник. Зажег конфорку, набрал воды и опустил железную конструкцию на плиту. Потянувшись рукой открыть форточку, чтобы сигаретный дым выветривался из квартиры и не задерживался в ней, он увидел странную и страшную картину. Люди сотнями бегали по двору, таща на себе всевозможные вещи, хлопали двери парадных, и новая толпа вливалась в ряды хаотической общей массы и тут же разбегалась на все четыре стороны. Они были похожи на муравьев. Но не на тех муравьев, которые слаженно и безукоризненно выполняют четко поставленные перед ними задачи, а на тех муравьев, на чей муравейник случайно наступаешь, и они бегут во все стороны, кто куда: кто-то пытается напасть на тебя, а кто-то убегает восвояси, как крысы с тонущего корабля. Но их сотни, тысячи, тьма и все столпотворением куда-то двигаются. И эти люди делали точно так же. Тогда он решительно и окончательно понял, что началось что-то не то.
* * *
Он моментально влез в свою одежду, которую никогда не убирал далеко, проверил документы, сигареты и ключи. Все на месте. Посмотрел в зеркало и понял, что опять забыл побриться, а надо бы уже, но только не сейчас. Он вышел и закрыл за собой дверь на ключ. Его лестничную площадку было не узнать, – половина окон были разбиты, а рамы, которые не меняли со времен Советского Союза, мерно и нервно поскрипывали. Почти все двери квартир в его парадной были открыты. Он заглянул к соседям в дверной проем и понял, что в квартире уже никого нет. Но добро, которое они нажили за всю свою жизнь, было на месте (он часто бывал у них в гостях и знал каждый предмет интерьера их небогатой квартиры). Добро на месте, дверь открыта, а людей нет… странно!
Пока он стоял в пролете и удивлялся происходящему, с верхнего этажа сбежала соседка и прокричала, хватаясь за него:
– Демьян, беги скорее! Спасайся! Уже нет времени…
И так же мимолетно скрылась в нижних этажах парадной, хлопнув входной дверью.
Он всегда знал, что она немного не в себе, но что же могло ее так сильно напугать?
У него сжалось сердце, и он побежал вниз, вслед за ней.
* * *
Дом, где он жил, находился на улице Орджоникидзе. Тихий, мирный, спокойный, СПАЛЬНЫЙ райончик, где практически никогда ничего необычного не происходило, а если и происходило, то об этом еще долго говорили друг другу все жители микрорайона. Но в этот раз творилось что-то необъяснимо страшное и непонятное, да и спросить-то, пока что, было не у кого…
Он толкнул дверь, ведущую на улицу, и увидел абсолютно пустой двор. Удивляться было нечему, его двор практически всегда пустовал, за исключением случайных прохожих. Но прямо здесь были тысячи людей всего пару минут назад, а уже никого нет! И ни одной машины (а машин здесь всегда было очень много, примерно, в четыре раза больше, чем было отведено для стоянки). Пустота, уныние, солнце и воздух. Воздух! С ним явно было что-то не то. Иссиня-желтый тягучий воздух искажал пространство, как будто в жаркий летний день искажается видимость над раскаленным асфальтом. А когда он касался земли, то превращался в порошкообразный осадок. Что же это такое? Непонятно…
Он двинулся дальше, туда, где мелькала удаляющаяся фигура последнего из его уже бывших соседей…
* * *
Судя по пропадающим на горизонте силуэтам, люди бежали к метро…
Его дом стоял между двух станций, – «Московская» и «Звездная». Он видел очертания знакомых людей, которые бежали к «Московской», но повернул к «Звездной». Он просто любил эту станцию и путь до нее, да в ту сторону было ближе идти. Демьян всегда любил пройтись по этим пешеходным дорогам, между знакомыми домами, по разбитому асфальту двориков, по которому постоянно ездили машины, любил траву, деревья, цветы и парки, что попадались на его пути, любил каждый сантиметрик этой дороги. Она приносила нескончаемое удовольствие и радость, когда он ежедневно отправлялся по делам со «Звездной». Вот и сейчас он пошел той же дорогой.
Он шел по пустынному району и видел брошенные дома, открытые, распахнутые настежь двери, а где-то и разбитые окна.
Вдруг среди деревьев он увидел одинокого и радостного человека, который что-то восклицал, но из-за расстояния, разделявшего их, Демьян не мог расслышать что именно. Странный человек, похоже, совсем никуда не торопился, а, наоборот, был безгранично рад нынешнему состоянию мира. Демьян уже ничего не понимал, в его мыслях все встало с ног на голову. Он поспешил к странному типу…
И чем ближе он приближался к этому персонажу, тем больше сомневался в правильности своих действий…
Подойдя достаточно близко, Демьян уже мог расслышать то, что говорил этот человек. И это его не обрадовало…
Мужчина, срывая голос от радости и захлебываясь слезами, вещал:
– Наконец-то! Свершилось! А мы ведь всех вас предупреждали. Мы знали и мы вам говорили, а нам никто не верил! Теперь вы все заплатите сполна за свое кощунство и будете каяться!
А вы знаете, сколько в нашей стране ненормальных людей? Психов, неуравновешенных, нацистов, сектантов, маньяков, свидетелей Иеговы и прочих. А сколько их в нашем городе? А в каких количествах они селятся и обитают в спальных районах? Ну, не будем приводить эти цифры, потому как те, кому интересно, и так сами узнают, а тех, кому не интересно, не будем лишний раз пугать.
Демьян замер в полутора метрах от этого человека, обдумывая план своих дальнейших действий. Но мужчину, похоже, ни капли не смущало присутствие чужака, он был в наркотическом трансе и продолжал бодро вещать сорванными связками. Демьян, помедлив пару секунд, решил, что лучшим развитием событий будет, если он уйдет, оставив бедолагу одного, и продолжит свой путь. Так он и сделал.
* * *
Демьян выбежал к дороге, туда, где улица Ленсовета вливалась в проспект Гагарина (или наоборот, этот вопрос всегда его мучил и не давал покоя) и был поражен увиденным… Машин на дорогах вообще не было, наверное, они знали куда нужно было ехать, и что вообще случилось. Но зато по дорогам, безжалостно, с корнем, корежа и вырывая пласты асфальта, плавно, не спеша, ехали военные подразделения на тяжелых машинах, танках и БТРах. Демьяну, конечно же, доводилось в жизни видеть всю эту технику в музеях и даже пару раз на ходу, но не здесь. Он никак не мог ожидать увидеть ТАКОЕ рядом со своим домом. Сердце забилось чаще, и он, оправившись от шока и ускорив шаг, помчался к метро.
