© Николай Яковлевич Надеждин, 2024
ISBN 978-5-0064-4214-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Николай Надеждин
«Маленькие рассказы о большом успехе»
На полке с записями классической музыки не так много дисков, как следовало бы. Рахманинов. Бетховен (на главном месте любимая Седьмая симфония). Чайковский. Кто еще? Верди. Вагнер. Хачатурян. Чаплин и Гершвин, которых я по своему невежеству тоже отношу к классике.
Из исполнителей Рихтер. Тот же Рахманинов (обожаю). Горовиц. Наши виртуозы – Спиваков и Петров.
Из великих оперных певцов Шаляпин (отреставрированная запись, которую удалось заполучить совершенно случайно). И еще с десяток имен – в основном, итальянцы.
Из великих певиц только Мария Каллас.
Для меня, дилетанта в классической музыке, голосом Каллас исчерпывается вся палитра колоратурных партий. Мне кажется, что она лучше всех – хотя в искусстве понятие «лучше» отсутствует по определению (коль речь идет о высоком искусстве). Ну, что поделаешь, люблю я Каллас. И не я один.
Часто поглядываю на ее портрет. Почему она считала себя дурнушкой? По-моему, красивая женщина. Очень… Вкусовщина чистой воды, разумеется. Но говорю же – я ее люблю. И все ее недостатки, мнимые или реальные, для меня не имеют ровно никакого значения.
А какая непростая судьба. А какое крушение надежд в конце жизни…
Говорят, что все сюжеты уже давно написаны. Да, после того как ушла Каллас – действительно, все. И больше добавить, пожалуй, нечего. Во всяком случае, до тех пор, пока на свет божий не явится вторая Каллас.
Но это, к сожалению, невозможно…
Те, кто побывал в Греции, наверняка обратили внимание на обилие в этой удивительной стране аптек. Они на каждом шагу, словно главным занятием греков является забота о собственном здоровье. Аптечный бизнес очень распространен в этой стране, которая, к слову, с древних времен славится своими докторами…
В начале двадцатого века, сразу после мировой войны, на одной из тихих улочек Афин стояла небольшая аптека Георгеса Калогеропулоса. Заведение было чистеньким, приятным на вид и пользовалось у местных жителей популярностью. Аптека торговала всякой медицинской всячиной и поместной традиции было своеобразным вечерним клубом, где собирались посудачить жители соседних домов.
Дела у Калогеропулоса шли неплохо. О каком-то богатстве говорить не приходилось, но и угроза нищеты отодвинулась настолько далеко, что сам Георгес уже считал себя человеком вполне обеспеченным. Правда, его оптимизма не разделяла супруга Евангелия. Но Георгес относился к этому спокойно – сколько ни зарабатывай, а женщине все будет мало. Оттого и пилит по вечерам, что любит ходить по магазинам… А что еще замужней женщине надо?
Впрочем, Георгес знал, что ей надо. Достаток в доме – раз. Сам дом – два. И обязательно дети. Без детей какая семья?
Человек трудолюбивый и предприимчивый, Георгес Калогеропулос считал себя счастливчиком. Вот денег бы, действительно, побольше… Говорят, аптекари процветают в Америке. Кто говорит? Да, все!
В каждой семье есть и моменты счастья, и собственная трагедия. Своя трагедия была и у Калогеропулосов…
Через год после свадьбы у молодых супругов родилась первая дочка Синтия. Это случилось в 1917 году. И Евангелия, едва оправившись после родов, буквально расцвела. Уж как она носилась с дочкой, как ее лялькала, да ублажала. А материнская любовь способна на многое. Прошло несколько лет, и все увидели – какая же красавица растет в доме аптекаря. Чудо, а не девочка.
Но Георгес хотел наследника – мальчишку, с которым он мог бы поговорить, как отец с сыном и как мужчина с мужчиной. Дело молодое, спустя три года после рождения Синтии Евангелия подарила мужу сыночка Вассилиоса.
Георгес в сыне души не чаял. Таскал без конца в свою аптеку – чтобы постоянные посетители видели, кто здесь будет хозяином, когда Калогеропулос состарится. А мальчик рос живым и очень подвижным. Мог так нашалить, что вся аптека вверх дном. Другой бы папаша отшлепал сорванца, но у Георгеса не поднималась рука. Он лишь сердито бормотал, ползая среди опрокинутых склянок и тщательно скрывая от мальчишки улыбку…
Беда грянула неожиданно. В двадцать третьем Базиль захворал тифозной лихорадкой и… умер. Ему было всего три годика. Невинное дитя, которое ничего еще в этой жизни не видело.
После смерти сына отец помрачнел и даже замкнулся. А Евангелия еще несколько лет была безутешна. Она так любила этот теплый добрый комочек… За что бог наказывает невинных?
Евангелия была на сносях – ждала очередного ребенка. И вдруг совершенно неожиданно для всех Георгес объявил, что они уезжают в Америку.
– Когда? – удивленно вскинула брови Евангелия.
– Послезавтра, – ответил муж и показал конверт с билетами на пароход.
Отец Евангелии Леонидас Ланцаунис не нашелся что сказать. Лишь спросил:
– А меня-то куда?
– Поедете с нами, – хмуро ответил Георгес…
Месяц спустя они въехали в старенькую квартиру на Манхэттене – Георгес и слышать не хотел ни о каком другом городе, кроме Нью-Йорка. Поначалу пришлось несладко. Калогеропулосы жили на деньги, вырученные от продажи афинской аптеки. А Георгес целыми днями пропадал в городе, подыскивая здание для новой аптеки, выбивая кредиты и ссуды, знакомясь с будущими компаньонами и, вообще, занимаясь организацией собственного бизнеса.
Дед Леонидас возился с внуками, стараясь не мешать зятю. А тяжело переносившая беременность Евангелия жаловалась, что не может сходить в церковь помолиться за здравие будущего сына. Слишком уж мало было в Нью-Йорке православных храмов… В том, что у нее родиться мальчик, Евангелия не сомневалась ни минуты.
Георгес, действительно, вскоре открыл аптеку. Но маленькую и незаметную. Продал и купил новую – семье пришлось сменить квартиру на более дешевую. Снова продал – и снова переезд на другую квартиру.
Настоящую большую аптеку, такую, о которой Георгес мечтал всю жизнь, он открыл лишь в 1927 году. Он считал ее лучшей в Нью-Йорке, а может, и во всем мире…
2 декабря 1923 года, через четыре месяца после переезда семьи в Нью-Йорк, Евангелия почувствовала схватки. Она легла в постель и отослала мужа на улицу – взять такси. Через два часа в родильном отделении больницы, что располагалась в трех кварталах от дома, она родила… девочку.
Это был очень неприятный сюрприз. Когда Евангелии сообщили, что у нее дочь, она замахала руками.
– И слышать ничего не хочу! У меня должен быть мальчик… Вы подменили ребенка!
Она так кричала, что пришел главный врач. Вместе с акушеркой и сестрой, доктор еле уговорил женщину успокоиться. И она вроде бы успокоилась… Но четыре дня не подпускала к себе ребенка – не кормила, не брала на руки и даже не смотрела на дочь, надеясь, что она умрет… Не умерла.
