Пятница, 16 августа 2013 года.
На берегу озера, поросшего кустарником вербы, что рядом с метро “Оболонь” в Киеве, остановилось Жигули. Водитель в кепке не городской внешности, решительным шагом с пушистым песиком на руках, шерсть у собачки цвета осенней листвы, двинулся к густым зарослям кустарника, что рос у самой воды. Он выбрал место у самой воды и, проверив резиновым сапогом илистое дно, осмотревшись воровато по сторонам, чтобы никого рядом не было, вошел в воду, подальше от берега, и с размаху, со всей силы, сбросил собачку с рук в озеро, подальше от берега, оставив рыжую и пушистую собачку барахтаться в воде. Быстро повернулся и бегом, выскочив на берег, бросился к машине; – уехал. Шпиц немецкой породы, с ужасом работал ножками, стараясь доплыть до берега. Непередаваемый ужас в его огромных глазах, и поскуливание, казалось помогали собачке добраться до земли. В конце концов он доплыл и выйдя на песчаный берег отряхнул с красивой шерсти остатки воды. И стал встревоженно смотреть по сторонам вокруг, поскуливая, звать свою хозяйку, маленькую девочку:
“Где же, ну, где же ты?! – он выкарабкался из зарослей кустарника, и снова позвал, – Я здесь, здесь, здесь! Отзовись, отзовись, отзовись!” – его жалобное скуление, так было похоже на детский плач брошенного родителями младенца, что огромная и черная ворона, подлетела к кустарнику, уселась на ветке и с любопытством наблюдала за стенаниями собачки. Песик вдруг со страхом понял, что у его маленькой хозяйки, которой подарили его на день рождения, отец девочки вывез из села в город и бросил его в озеро. Грустные мысли одолели малыша, ему стало страшно, и он уныло побрел к густым кустам. Ворона каркая улетела, поняв, что это не человеческий младенец плачет. А малыш вернулся в заросли кустарника и стал осматривать свой новый “дом”, где было тихо и спокойно и, где теперь песику предстоит жить. Он решил сначала отыскать место здесь, где можно будет найти постельку. И малыш не ошибся, он нашел в развилке куста много скопившейся прошлогодней и сухой листвы. Забрался туда, горестно вздохнув, прилег на шуршащий сухой листвяной бугорок, как на коврик у недавней хозяйки. Прошло немного времени, его одежда из рыжей шерсти обсохла, захотелось есть и пить. Полежав еще немного, он уныло побрел к воде, волоча свой хвост, свалявшимся бантом шерсти по земле. Добравшись до воды через заросли болотной череды и собрав изрядное количество вцепившихся колючих семян растения, стал жадно пить, утоляя жажду и голод. И снова грустно побрел на свою природную постельку. Он много раз думал о том, что, наверное, совершил непростительную ошибку, что не смог растолковать отцу девочки, чтобы он не увозил его сюда в озеро, и, что очень плохо, что нельзя было сказать об этом в слух, выходило вместо слов только жалкое попискивание, а не слова. И, чтобы унять голод, свернулся клубочком на листьях и уснул. Ему снилась его хозяйка двенадцатилетняя девочка, она играла с ним, бросая мячик, а он старательно его искал в густой траве и радостно приносил ей для нового броска. Утром веселый солнечный лучик, словно играясь в листьях куста, прыгал там с ветки на ветку и на песике. Собачка, зажмурив глаза, проснулась и, обнаружила себя в совсем незнакомом месте. Она вспомнила все, издала вздох полный горести, и уныло побрела к озеру. В валившемся животике бурчало от голода, и песик снова напился воды, утоляя жажду и мучительное чувство голода. Вернувшись на свою постельку, он стал размышлять над своей судьбой. Выходить из своего укрытия ему было страшно, и он решил дождаться ночи, чтобы сходить к мусорным контейнерам в поисках съестного. Дождавшись темноты, вылез из своего укрытия и пошатываясь от голода побрел в сторону супермаркета, где в стороне приемного двора стояли контейнеры с отбросами. Но дойти по запаху к мусорным контейнерам он не смог, так как на пути нашел отбросы обглоданных костей с недавно прошедшего пикника. На них были остатки кусочков мяса и с жадностью стал сгрызать с костей эти живительные частички съестного. Еда была не весть какая, но все-таки это была еда. И, подкрепившись маломальским, он вернулся в свое укрытие, погружаясь в раздумья:
“Скорей бы уснуть, и во сне снова очутиться дома с моей хозяйской девочкой и поиграть с ней в уже знакомую игру”, – с такими мыслями он мало-помалу благодушно уснул …
17 августа 2013 года, суббота.
И снова солнечный лучик разбудил песика в его укрытии. Он открыл глаза, яркий солнечный свет заслепил на мгновение. Но, когда взгляд привык к яркому свету, он увидел, ту самую ворону, которая уже была совсем близко, и пыталась протиснуться сквозь ветки кустарника к малышу. Она яростно долбила своим мощным черным клювом ветку, мешающую проникнуть к укрытию собачки. Песик, увидел старания вороны, смело подполз ближе к ней и гневно зарычал, пытаясь схватить зубами клюв птицы. Ворона отскочила немного дальше, удивленно стала наблюдать за поведением собачки, а малыш продолжал угрожающе рычать, показывая, кто в его пространстве кустарника хозяин. Ворона зло каркнула и улетела прочь. Малыш гордо и смело вышел из укрытия, пробрался к воде озера. Напился, утоляя вместе с жаждой и мучившие позывы голода. Он вернулся снова в укрытие кустарника и в раздумьях улегся на листья:
“Дождусь темноты и схожу снова на то место, там найду сладостные мясные косточки с уже большими кусочками мяса и наемся вволю!” – от таких мыслей песику стало немного легче, перспектива хорошо поесть успокаивала его и утоляла страх наступившего дня, а его укрытие вселяло уверенность в скорое пиршество. И, чтобы приблизить вечер, он свернулся поуютнее снова в клубочек и решил так дожидаться ночи. Но не тут-то было. Приехала новая компания на пикник шумные парни с девушками весело распевали песни, жарили шашлыки и много пили, и только к вечеру разошлись, оставив после себя кучу мусора с объедками съестного. Малыш чувствительным нюхом улавливал аппетитные запахи мяса и карканье ворон, слетевшихся на пир после компании молодых людей. Он, от голода не находил себе места, и гонимый его мученическими позывами несколько раз выходил из своего укрытия, издали наблюдая за пиршеством ворон, уныло возвращался “домой”. К вечеру все стихло. А когда сумерки спустились на прибрежные участки Оболонського водоема, малыш, превозмогая страх, вылез из своего укрытия и подстёганный голодом, как мог быстрее побрел, шатаясь к отбросам пикника. После вороньего пиршества вряд ли там что-либо можно было найти, но тонкий нюх уловил заброшенный в кустарник кем-то из участников пикника полусырой кусочек мяса от плохо прожаренного на костре шашлыка, и песик, отыскав там съестное, схватил зубами мясо и пустился к себе “домой”, под веселый хор лягушечьего многоголосия да стрекотание сверчков жаркой августовской ночи. Утолив немного голод, в изнеможении уснул на своем природном ложе и благодатный сон пришел к нему. Снилось песику то; как будто его хозяйка уже с ним, поит и кормит, и гладит по головке своего любимца, а он на своем языке рассказывает ей о мучениях здесь в диком месте, где так тяжело и тоскливо домашнему собачке выжить без любящего сердца хозяйки …
