Гараж. В центре гаража стоит автомобиль, накрытый брезентом, – мы не видим, какой марки, здесь есть пара стульев, шкафы с инструментами – на них, как в детском саду, нарисованы зайчик, яблоко, медвежонок. На Сергее салатовые облегающие брюки, белая рубашка и галстук-бабочка. Яна в свадебном наряде. Мать в длинном черном бархатном платье, на ней – золотые браслеты, цепочки, серьги. Отец – в строгом черном костюме.
Мать. Сережа – хороший?
Яна. Ну, как сказать. Но это, между прочим, он настоял, чтобы мы зарегистрировали отношения.
Мать. Какой молодец. И мяса тоже не ест?
Яна. Ну, мам… Не ест.
Мать. А почему у него синяк под глазом?
Яна. Ну, мам.
Мать. А что? Просто спросила. Смотри сама. Ты уже большая. Мы ему костюм решили подарить. Темно-синий. Австрийский. Отцу на 60-летие купила, но Гена говорит, что он ему маловат.
Яна. Сережа, тоже не будет его носить. Он не носит костюмы.
Мать. Сейчас не носит, потом будет носить. Отец тоже не носил.
Яна. Будет носить – купим.
Мать. Купите! Не смеши меня. На что вы купите? Бери! Продашь, если что.
Яна. Мам, я скоро пойду работать. Хватит!
Мать. Бери, пока я добрая. 30 тысяч стоит.
Яна. Ладно, давай.
Мать. Хотела еще и туфли купить тысяч за шесть. Но вы ж всего на один день! Больно деловые!
Яна. Так получилось. Завтра к вечеру надо быть в Москве. Мы Леше Виндоусу обещали, что обязательно будем.
Мать. Что за Леша?
Яна. Ой, мам, какая разница. Зовут Леша, кличка Виндоус, фамилии не знаю.
Мать. Обещания надо выполнять.
Яна. Знаю, мама.
Мать. По телевидению передали, что сейчас многие молодожены из столицы и даже Израиля играют свадьбу в маленьких городах. Так дешевле.
Яна. В Москве надо месяц ждать. А у вас в один день.
Мать. Это потому что папа здесь всех знает.
Яна. А что у папы за сюрприз для нас? Зачем он позвал нас в гараж?
Мать. Не знаю, может, деньги хочет вам подарить. Холодильник, которым мы вам отдали, еще жив?
Яна. Жив. Мы им почти не пользуемся. Едим только свежее.
Входят Отец и Сергей. В руках у отца грамоты в рамках и огромная стеклянная сабля, наполненная коньяком. У Отца и Сергея рюмки с этим напитком.
Отец. А эта грамота – за победу в забеге на сто метров в школьной спартакиаде.
Сергей. Здорово!
Отец. А эту мне вручили за модель искусственного спутника Земли. На смотре детского творчества на районной станции юных техников. 1963 год.
Сергей. Действующая модель была?
Сергей. Да ты что, Сергей, ну как же она могла действовать? Разве что подбросить спутник вверх.
Сергей. Обалдеть, Геннадий Александрович. Вы – молодец.
Отец. Ну, а ты думал! Что, хороший коньяк?
Сергей. Неплохой. Но резковатый. Немного. А где его сделали?
Отец(рассматривает саблю). Не знаю. Не написано. Думаю, что французский. Французский всегда резковатый. Но это неважно. Эту саблю мне подарили десять лет назад. Когда я был главой района. Пак подарил. Кореец. Другом моим был, на коленях передо мной стоял, когда в заместители просился. Хо-хо-хо-хо-хо.
Мать. Гена, не начинай про Пака.
Отец. Я не начинаю, Люда. Всё! Всё! Просто я вот, что думаю… А кто будет свидетелем?
Яна. Я Татьяне утром звонила, она не может. А у Сергея здесь нет знакомых.
Отец. Ну как без свидетелей? Должны быть свидетели. Эх вы! О Сергее я-то позаботился. С Сергеем вопрос по свидетелям можно считать закрытым. Я Петьку попросил, обещал подойти.
Сергей. Может, не надо.
Отец. Петрушка – наш сосед… Хороший парень, всегда веселый, легкий в общении. Водителем у меня работал. Можно сказать, профессиональный свидетель.
Мать. Не надо было Петрушку. Тот еще свидетель!
Отец. Ну ладно, Люд, не преувеличивай! Надо кого-нибудь из сестер Решетняк попросить, засвидетельствовать свое почтение. Младшую – Ленку. Я старшую Решетняк на железнодорожный вокзал старшим кассиром устроил. В свое время. Яна, ты же с ней дружила.
Яна. Дружила, но не долго. Не надо Ленку, мы с ней поссорились перед моим отъездом. Она сказала, что я целовалась с учителем физики, а он мне за это пятерку в аттестат поставил.
Мать. Хочешь, я покажу ее фотографию в «Одноклассниках»? Корова. Двое детей, а мужа нет. На вид – лет тридцать пять. Ужас!
Отец. Неблагодарная Ленка. Надо будет как-то с ней поговорить.
Мать. Геннадий Александрович, не томи, что у тебя за сюрприз?
Отец. Есть один сюрприз! Сейчас увидите. В ЗАГС поедем на…
Отец пытается сбросить брезент с автомобиля, это получается не с первого раза.
Отец. На автомобиле ГАЗ-24М, «Волга»! Добро пожаловать!
Мы видим, что под брезентом скрывалась старенькая, но почищенная и помытая белая «Волга», она украшена, как и полагается свадебному автомобилю (шары, цветы, большая кукла в фате).
Отец. Узнаёшь, Люда?
Мать. Гена, ну что ты все не к месту и не вовремя? Зачем нам это сейчас?
Отец. Люда, я хочу, чтобы моя дочь ехала в ЗАГС на машине, на которой ее в 90-ом из роддома забирали. Вот отремонтировал. Теперь как новая. Между прочим, если бы не «Волга», может быть, и Яны бы не было, ограничились только Павликом. Дочь, можно сказать, что «Волга» – твоя вторая мать и кормилица.
Яна. А где Павлик?
Мать. Не сейчас. Потом расскажу. Гена, это и был твой сюрприз?
Отец. Ну.
Мать. Ну, ну. Я ожидала другого сюрприза. Да и Яна тоже. Только я не поеду в такой день на такой машине.
Отец. А я не поеду на другой.
Мать. А я не поеду на этой. Я поеду на «Мерседесе».
Отец. А я поеду на «Волге».
Мать. А я тогда пойду пешком.
Яна. Мам, ну уступи папе. Какая разница, на какой машине ехать. Это же формальность.
Отец. Для меня не формальность, Яна. Сергей, скажи, хорошая машина? Поедем на ней в ЗАГС? Помчимся? Как скажет Сергей, так и будет.
Яна. Сергей ничего не понимает в машинах.
Сергей. Да, я ничего не понимаю в машинах. Но мне кажется, что машина хорошая. Помчимся!
Отец. Вот! А я что говорил. Все, вопрос решен, едем к Петьке-свидетелю. Сергей, садись рядом с водителем.
Сергей. Спасибо, Геннадий Александрович.
Мать. 35 лет! 35 лет я мучаюсь с Геннадием Александровичем. Постоянно иду на уступки. Ладно, едем!
Отец(тихо, чтобы слышала только жена). Ты со мной мучаешься? Я это запомню. Бессовестная ты, Людмила Павловна.
Рассаживаются. Отец пытается завести машину, она не заводится.
Мать. Дыр-дыр-дыр-дыр. Не получается? Не помчались? Что-то не так, Ген?
Отец. Люд, это ты сглазила, зачем ты говорила «не поеду, не поеду». Глазливая ты, Люда. Представь, Сергей, я посадил гладиолусы, а они не принялись. Потому что Людмила Павловна сказала, что ей не нравятся эти цветы. У всех принялись, а у нас нет. Сейчас, одну секунду.
Мать. Я, значит, машину сглазила? Только увидела и сразу сглазила. Я – ведьма, по-твоему?
