Бессмыслица, но что-то в этом есть.
Д. Веденяпин
«Одинок ли каждый из нас в этом мире?» – думала я, плутая в лесу на склоне горы Учка [1]. Философские размышления лучшее, чем можно занять себя, когда ты третий час ищешь дорогу домой из «природного парка Республики Хорватия», который «занимает площадь 160 км² на территории горных массивов Учка и Чичария» (сведения из Википедии). Я испытывала некоторое удовлетворение от того, что первая цель, которую я ставила перед собой, отправляясь в путь, а именно: дойти до монастыря в местечке Вепринац [2] и полюбоваться оттуда прекрасным видом, была достигнута. Но теперь надо было возвращаться обратно. Тропинок перед мной было много, и каждая из тех, которые я выбирала, почему-то опять уводила меня наверх в гору. И, главное, ни на одной из них я не встретила людей. Была ли я одинока в этот момент?
Вспомнилась маленькая двухлетняя Алинка. Мы ехали с дачи в Москву и остановились у придорожного цветочного магазина: её брату Никите исполнялось 3 года, надо было купить цветы. «Надо» Алинка воспринимала не как требование немедленно выполнить то или иное указание, а как нечто, соответствующее данному моменту её жизни. Она по моей просьбе остановилась сразу после входа в магазин и стояла там всё время, пока я выбирала букет и разговаривала с продавцом. Маленькая укутанная по-зимнему девочка стояла, не шелохнувшись, среди цветов, деревьев и свисающих на ниточках искусственных бабочек. Наверно, она ощущала себя частью этого удивительного пространства, поэтому не была одинока и не боялась даже тогда, когда я уходила вглубь магазина и поворачивалась к ней спиной.
Иногда, выходя из лесной чащи на солнечные поляны, я, как Алинка, оказывалась среди цветов и порхающих вокруг бабочек [3]. Здесь бабочки были, конечно, настоящие, хотя не такие огромные, как в цветочном магазине. И я тоже не была одинока: я жила вместе с этими цветами, бабочками, солнцем. Цветы были преимущественно жёлтые, на очень тонких стебельках, при ярком освещении стебельков не было видно, и казалось, что над травой парят маленькие яркие солнца.
Потом я снова входила в тень леса, но и там светящиеся лучи просачивались сквозь ветви деревьев и солнечными зайчиками устраивались на моих плечах, руках, волосах и сопровождали меня до следующей поляны. Наверно, я бы совершенно не удивилась, если бы на одной из них стояла Алинка, только уже не закутанная в зимнюю одежду, а в панамке и коротком матросском платьице, которое всегда так шло ей. Она без удивления смотрела бы на меня, прикрывая глаза от солнца своими длинными ресницами: значит, так надо, что мы встретились здесь с ней.
После одного из поворотов я увидела строящийся дом, а рядом с ним двоих мужчин. То ли строители, то ли хозяева. Через минуту вышла женщина и стала накрывать на стол, сделанный из козел [4]. Кое-как я смогла объяснить, что заблудилась, они заулыбались, пригласили меня к столу и даже взялись за графин с ракией [5]. Но когда я отказалась, не настаивали, согласившись, что в жару от неё может заболеть голова. Женщина принялась объяснять, как мне добраться до Опатии [6], мужчины присоединились к её объяснениям. То ли от того, что они говорили по-хорватски, то ли от того, что они говорили все вместе, я почти ничего не поняла из их объяснений. Но весёлое настроение и энергия этих людей вывели меня из мечтательного настроения, и, отправившись дальше в указанном направлении, я уже старалась сосредоточиться на поисках пути домой.
Из всех объяснений весёлой троицы я запомнила только одно слово, оно было единственным, сказанным по-английски: «rustic» [7]. Можно было предположить, что надо держаться дороги, выложенной грубо обработанным камнем. В том случае, конечно, если она мне встретится, потому что пока я продолжала идти по тропинке туда, куда мне было указано взмахом рук.
Вдруг я почувствовала: что-то изменилось. Оказалось, меня покинули солнечные зайчики: их не было ни на плечах, ни на руках, ни на голове. Лучи просачивались между ветвей, но по-другому, они не доходили до земли и заканчивались где-то там, под самыми верхушками крон. Я шла в тумане, а с обеих сторон от моей тропинки было болотце. И это уже была не тропинка, а, скорее, лестница из грубо обработанных камней, покрытых зелёным мхом. Из щелей между камнями торчала жёсткая трава. Дорогу-лестницу можно было назвать и «rustic», и «antique» [8]: несомненно, построили её лет 500 назад, как и монастырь Вепринац.
Туман может очень украсить пейзаж, стерев лишнее и придав торжественность и таинственность окружающему. Когда-то мы с мужем, путешествуя по Франции, остановились в гостинице напротив знаменитого Mont-Saint-Michel’я [9]. Рано утром я выглянула в окно и поняла, что надо любоваться картиной, пока не исчез туман и от вида замка на скале не отвлекают красивые облака на голубом небе, гладь воды с отражениями, не мельтешат внизу люди и овцы, а наверху в небе не кружат птицы. Это был замок-ню [10], обнажённое чудо.
