Это лето выдалось таким жарким, что и в самом конце августа ночи были изнурительными, будто многоликий и разноязыкий Стамбул заворачивали с наступлением сумерек в стеганое одеяло. И там, в темноте и духоте, люди пытались хоть ненамного перевести дух, избавившись от лучей палящего солнца. Но даже в темноте им было липко, тяжко и они с трудом заталкивали в легкие застоявшийся воздух, пропитавшийся за день пряными ароматами восточного базара с доминирующими кофейными нотками.
Оправившаяся от родов и еще больше располневшая Шекер Пара, к которой вернулся прежний неуемный аппетит, страдала невыносимо, хотя в ее покои рабыни беспрестанно носили из особого хранилища лед, который тут же таял. Повсюду стояли большие медные тазы с холодной водой, а щели в ставнях были заткнуты влажными тряпками, которые те же рабыни постоянно меняли, чтобы влага не пересыхала.
И все равно султанской фаворитке было тяжко, как и всем тем, кто жил за воротами этого рая, роскошного дворца Топкапы. Кроме жары ее мучили ночные кошмары, Шекер Пара просыпалась вся в липком поту, с отчаянным криком:
– Не-е-е-ет!!!
Ей снилось, будто она, мертвая, стоит на морском дне в завязанном особым узлом мешке, набитом для надежности еще и камнями, а вокруг – стаи рыб, которые чуют гниющую плоть. У несчастной даже могилы нет, она – в числе тех почти трех сотен рабынь, казненных без всякой вины, по нелепой случайности, из-за которой в руки султана попала записка, адресованная хранителю его покоев. Записка не от наложницы, а от султанши, сестры. Но ради незапятнанной чести Фатьмы-султан все, кто знал правду, промолчали, даже Валиде. А сама Шекер Пара промолчала ради брата. И не остановила мужа, решившего утопить весь свой гарем.
Почти месяц после казни всех своих наложниц султан Ибрагим был непривычно тих. Шекер Пара показалось даже, что он напуган, когда Ибрагим призвал ее в свои покои снять массажем невыносимую головную боль. И пока Шекер Пара ласково успокаивала его своими умелыми руками, он со стоном признался, что плохо спит.
Ему снова чудятся кошачьи шаги палачей, горло будто бы душит шелковый шнур, а по углам огромной спальни стоят раздувшиеся утопленницы и хохочут. Стоит только падишаху закрыть глаза, как все они устремляются к его ложу, берутся за руки и начинают водить хоровод, торжествуя и радуясь скорой смерти своего убийцы. А Ибрагим тут же просыпается и кричит.
– Я не хочу умирать, Шекер Пара! – Султан сжал ее руку так, что фаворитка и сама чуть не закричала. – Не хочу!!!
– Это все пустые страхи, повелитель, – попыталась успокоить она этого большого ребенка, до смерти напуганного.
Он не вполне осознает, что делает. Его поступки порою неконтролируемы и впрямь безумны. Это болезнь виновата. Ибрагим жаждет крови, потому что сам много раз почти уже умирал, пока был ребенком. Он не умеет любить, это чувство не успело родиться в нем, как тут же зачахло от страха, когда каждый день и каждую ночь Ибрагим ждал в Кафесе палачей. А вот ненависть только крепла, как и желание отомстить. И теперь он мстит всем без разбору. Даже невинным. У султана мания преследования, он в каждом видит врага.
Шекер Пара казалось, что только она одна его и понимает. Любить самого Ибрагима трудно, уж больно он непредсказуем и противоречив, но жалость к нему настолько порою сильна, что способна заменить и любовь. Потому что ради Ибрагима Шекер Пара готова на все.
Она теперь безраздельно царит в его сердце и во дворце Топкапы. Даже всесильная Валиде притихла. Хотя Кёсем-султан никогда не сдается, и все это прекрасно знают. Шекер Пара тоже начеку и каждый день ожидает от свекрови подвоха.
Это одна из причин ночных кошмаров и султанской фаворитки, которая тоже спит плохо. Но далеко не главная. Теперь у Шекер Пара есть все, что только можно пожелать: золото, драгоценности, лучшие покои, соболиные меха, десятки услужливых рабынь, а главное – сын, шехзаде Баязет. И нет соперниц. Ибрагим отдал приказ вновь набрать гарем, но девушек еще не привезли.
Турхан-султан напугана пытками и казнью сотен наложниц, и тем, что сама едва не стала жертвой навета. Салиха и вовсе глупышка, носа из своих покоев не кажет. И шехзаде Сулеймана никуда не пускает. Несчастный ребенок тих, словно он и не принц, а мышонок, так и липнет к матери. А чему может научить Салиха? Разве что покорности своей судьбе.
Шехзаде Сулейман для Шекер Пара не опасен. Иное дело шехзаде Мехмед и его мать, Турхан-султан, башхасеки, старшая жена. Она ведь все еще мать наследника, хоть и притихла пока.
Беда в том, что Баязет слаб. Беременность протекала тяжело, роды тоже были нелегкими. И мальчик родился на удивление маленьким, хилым, да еще и болезненным. Когда Шекер Пара смотрела на сына, любовь к нему мешалась с брезгливостью: «И это мой сын?! Будущий великий воин?! Почему же он так не похож на дядю, красавца Исмаила? Который и в колыбели был сильным и кричал во всю мощь своих легких». Шекер Пара тогда было всего-то четыре года, но она почему-то запомнила все, что было связано с рождением любимого брата.
Баязет ничуть на него не похож. Он похож на отца, а султан Ибрагим не отличается воинственностью. Вот почему ночи Шекер Пара были такими беспокойными. Она думала о будущем и страшилась его. Все так зыбко и призрачно. Все их с братом мечты. А хотелось бы уверенности.
Сначала Шекер Пара обратилась к придворному астрологу. Попросила его составить гороскоп шехзаде Баязета. Старик долго не откликался, пока любимая хасеки падишаха сама не пришла. Шекер Пара с досадой вспоминала, как седобородый астролог плел словесные кружева, а порою и просто блеял, будто старый козел. Ничего не понять, набор бессвязных фраз. Шекер Пара была не настолько глупа, чтобы не разобраться в его начертаниях, то бишь «гороскопе».
Придворный астролог, похоже, заупрямился предсказать судьбу новорожденного шехзаде. Звезды, мол, еще не готовы. Надо подождать месяца три. А пока никакого гороскопа нет. Не существует. Это и встревожило султаншу.
– Я хочу знать, будет ли мой сын падишахом? – Шекер Пара достала еще один мешочек с золотом. На, подавись! Ты и так уже купаешься в деньгах, и Валиде сюда ходит, и Турхан! У Шекер Пара старик тоже не мало денег вытянул, а толку? – Хоть на один вопрос я могу получить ответ, челеби? – зло спросила она.
А не казнить ли упрямого старика? Одно слово на ушко Ибрагиму, в момент, когда он еще расслаблен после того, как побывал на вершине блаженства, в экстазе. О! Шекер Пара прекрасно научилась ловить такие моменты, чтобы заполучить новые привилегии или щедрые подарки! А то и чью-то голову.
