1. Часть 1. Глава 1
Глава 1
- Ты хоть понимаешь, что рисковала не только своей репутацией, но и моей, ведя себя так неосмотрительно!
Мелита опустила глаза, чтобы избежать обвиняющего взгляда отца. Она и помыслить не могла, что шутка Финли и его друзей заставит ее отца так бушевать. А ведь они ничего и не сделали, просто подшутили над тем мальчишкой. И вообще, Финли дал ему потом целый золотой. Так что тот должен был быть благодарен за щедрую плату, а не писать жалобу в службу надзора.
Лорд де Мерейм присел в кресло, внимательно разглядывая старшую дочь. Осознавая ту простую истину, что он не узнавал в этой элегантно одетой девушке с идеальной прической и гордо выпрямленной спиной свою маленькую Литу. В том, какой она стала, была и его вина. Он позволил жене вернуться на юг, когда та сообщила после третьих родов, что ее здоровье подорвалось и целитель советует ей покинуть север. И все же он удерживал ее на севере еще три года после рождения сына, стараясь изгнать из памяти воспоминания о том, как выглядела жена на супружеском ложе в то утро, когда после двадцати часов схваток она разродилась наконец-то здоровым наследником. Старался он забыть и комнату, пропахшую кровью и болью. Целитель тогда попросил его уделить ему несколько минут внимания, сообщив наедине, что еще одни роды убьют госпожу. Впрочем, Мерейм ждал наследника, а получив его, он согласился на то, чтобы целитель провел свои манипуляции, и жена вновь уже не понесла бы, по крайней мере до тех пор пока не оправится после мучительных родов.
Но прошло три года и здоровье не вернулось к ней. Север и впрямь убивал ее. И тогда он разрешил ей уехать на юг, в дом матери. И это стало фатальной ошибкой. Мелите было восемь, Сайре четыре, а сыну даже не исполнилось три года. Но речь шла только об одном годе, чтобы восстановить силы супруги. Затем она должна была вернуться на север, к мужу. Но через год на севере восстали горные поселения ураев. Три года кровопролитных войн закончились миром. Ураи смирились с властью императора. Но затем еще два года Север восстанавливался от последствий мятежа. И вот однажды, приехав в очередной раз в дом тещи, чтобы проведать семью, с которой он был разлучен территорией почти всей империи, Мерейм увидел юную девушку, а не беззубую малышку, которая любила устроиться у камина, укутавшись в шкуру волка и слушать его истории. В четырнадцать лет дочь обещала в будущем затмить своей красотой и императорскую фаворитку, тогда пошутил он и ощутил беспокойство, ведь юная дочь уже в столь юном возрасте понимала какой силой обладает. Вот только ее красота в будущем могла стать как даром, так и проклятием.
А жена, вновь сославшись на слабое здоровье, уговорила его позволить ей отправиться на лечебные источники. Он позволил, обещая, что в следующий раз заберет ее на Север. Теперь дочери исполнилось шестнадцать лет, но он к своему глубокому разочарованию увидел не малышку, которая ждала некогда каждое его возвращение, чтобы с горящим взглядом расспросить о том, кого он видел и с кем сражался, нет, в один момент она стала напоминать горячо нелюбимую тещу. И сейчас в этой юной леди с отсутствующими эмоциями на лице он не узнавал Мелиту.
Да, это была его вина, а скорее ошибка. И сейчас он сожалел, что некогда пошел на поводу жены и не настоял на том, чтобы дети остались с ним на Севере. Гляди, усмехнулся он про себя, и жена быстрее оправилась бы от своих хворей, желая вернуться к детям, коли не испытывала этого желания по отношению к нему. Потом он ощутил злость, разглядывая роскошное убранство гостиной с картинами в позолоченных рамах на стенах, со скульптурами нежных дев, с коврами ручной работы и даже золотым колокольчиком на столе, чтобы вызывать слуг.
Он воевал за целостность империи, платил кровью за то, чтобы на юге знать веселилась и прожигала деньги, до сих пор брезгливо относясь к северным варварам. И возможно, как и ураи, желая однажды восстать против власти императора и вернуть себе свободу, которую они лишились лишь жалких шестнадцать лет назад.
И в дочери сейчас он видел не северянку, коей она являлась, а истинную дочь юга, что так был ему ненавистен.
- Ты уже взрослая и должна думать о том, как твои поступки и поступки твоих друзей скажутся не только на тебе, но и на всей нашей семье.
- Простите, отец. Впредь я буду осмотрительнее.
Мерейм, который в какой-то момент поднялся с кресла, едва не отшвырнув его в сторону, желая услышать хруст резных ножек, перестал вышагивать по гостиной и пристально взглянул на дочь. Он привык командовать мужчинами и совершенно не знал, как вести себя с дочерью. С настоящей несой, чуть брезгливо подумал он
На севере женщины даже из богатых семей не брезговали надеть передник и встать у печки. Женщины севера были сильными, как дерево дора, и выносливыми. Они были опорой мужа, хранительницами домашнего очага. Они не удерживали мужей от боев, но всегда ждали их, готовые омыть водой полученные раны, выслушать скупой рассказ и не проронить и слова в упрек…
Такой была мать и самого Айвена де Мерейма. Но собственная жена было лишь слабым подобием настоящей жены. Жены, достойной северного очага.
Мерейм посмотрел на супругу, которая с начала разговора не проронила ни одного слова. Среднего роста, худая, но при этом корсет так сильно сдавливал ее талию, что он мог обхватить ее ладонями. Бледная, так как несе не пригоже выходить на солнце без шляпы, а загар могли позволить себе только простолюдинки. И все же она была красива, даже сейчас спустя много лет после брака. А также изнеженной и хрупкой, как те фарфоровые куклы, чтобы были так популярны в южной провинции.
И вновь взгляд переметнулся от жены к дочери, ища, а главное находя между ними сходство, а не различия.
- Ты ведь даже не понимаешь, что меня так разочаровало?
Мелита и впрямь не понимала, что так разозлило отца. Финли всего-то подшутил над тем мальчишкой. Даже не человеком, а только над жалким полукровкой. И как этот поступок бросал тень на ее репутацию, она не понимала. Да и жалкий полукровка даже не пострадал. А ее репутации вообще ничего не угрожало. Ведь она была не одна, а ее сопровождали, как и всегда, подруги. Да и с Финли они были знакомы с самого рождения, поэтому ей с подругами и разрешали выезжать с ним без надзора слуг и взрослых родичей. К тому же Финли никогда не осмелился бы нарушить рамки приличий. Максимум что он сделал бы – это попытался бы украсть у нее поцелуй, а может, покраснела Мелита, она и сама подарила бы его ему. Всего лишь один мимолетный поцелуй в знак своего расположения и обещания. Уголки ее губ дрогнули. И она с трудом удержалась от желания провести языком по губам, гадая, как это будет, когда его губы прикоснутся к ее? Будет ли Финли так сдержан, как и всегда? Или же он даст волю своим эмоциям, наконец-то перестав скрывать свои истинные чувства к ней.
