Неспокойной выдалась эта ночь. Море яростно билось о камни, оставляя на них клочья тающей пены. В свете убывающей Луны, что временами пряталась за низкими тучами, высокие гребни волн казались снежными вершинами. Ветер зло трепал чахлые кустарники, хватал подол плаща стоящего на берегу мужчины, спутывал его волосы и обдавал мелкими брызгами и пылью. Человек пошёл прочь от бушующей воды – туда, где между грудами камней виднелись очертания замка. Здесь, у каменных стен, он остановился. Во мраке был едва различим большой гладкий камень, с лежащей на нем охапкой завядших цветов. Мужчина заменил их свежими алыми розами и присел у могилы, мрачно глядя в темноту. Хмурясь, провел ладонью по надгробию. Немного помедлив, поднялся. Оглянулся по сторонам, подошёл к двери и вошёл в дом – в нём была непроглядная тьма и холод. Чиркнув спичкой, мужчина поджёг дрова в камине, взял со стола блокнот и ручку. После этого удобно устроился на диване и стал что-то писать. Слова ложились на бумагу стройными, ровными строками, похожими на арабскую вязь. Задумавшись, он застыл с блокнотом в руках, зачарованно глядя на пламя. В это время дверь тихо отворилась, и он поспешно закрыл свой блокнот, отложил его в сторону.
– Каким ветром тебя принесло ко мне? – не оборачиваясь, спросил Люций.
Вельзевул, не ответив, подошёл к камину и молча сел на диван. Он смотрел на огонь, и будто бы не услышал заданный ему вопрос.
– Ты сегодня не слишком разговорчив. Выкладывай, зачем явился?
– Ты же знаешь, я иногда позволяю себе развеяться. Решил тебя навестить.
– Не увиливай, брат! Ты не пришёл бы без особого повода. Говори, что хотел? – Люций сердито посмотрел на гостя.
– Ты всё ещё на меня зол? – равнодушно спросил тот. – Было бы на что обижаться! Ты ведь сам начал эту игру, Люций. Я повторял тебе сотни раз, что твоя затея не кончится добром!
– Но я не просил тебя вмешиваться! Если бы не ты, всё было бы иначе!
– Разумеется! Ты бы тогда до этих пор находился в горах, закованный в ледяные цепи! – Вельзевул встал, и нервно достав из кармана конверт, бросил его на диван. – Думаю, тебе это будет интересно.
– Что это?
– Сам смотри. – голос демона звучал раздражённо, и, сделав нервное движение руками, Вельзевул ушёл прочь.
Дождавшись, когда дверь за ним закроется, Люций взял конверт в руки и аккуратно распечатал. Внутри был маленький клочок бумаги с одним только словом.
– Знает, чем меня зацепить!.. – думал мужчина.
Бережно держа записку в руках, Люций откинулся на спинку дивана и, не отрывая взгляда от написанного на листе, погрузился в воспоминания.
Он вспоминал то, как пришёл в этот мир. Холодный, зимний день, мелкий дождь заливает землю. Природа вокруг серая и унылая, пожухлая трава лежала между камнями мёртвыми змеями. Море было седым и угрюмым, накатываясь на берег ледяными волнами, издавало низкий, глубокий рёв. Тьма, грязь и тоска… А вокруг – никого.
Тогда он ещё не понимал, во что ввязался. Ангел думал, что пришёл нести людям свет. Он верил в своё могущество, свою мудрость, и думал, что способен изменить этот мир. Но всё оказалось гораздо сложнее! Люди не понимали, зачем что-то менять, они были счастливы в своём невежестве. Слова Люция были ими извращены, изменены до неузнаваемости. Они стали основой новой религии, с помощью которой делали то, от чего Ангел хотел избавить человечество…
Одиночество… Оно всегда преследовало его – слишком чужим Люций был для людей. Бесполезные попытки донести им истину выматывали. Было невыносимо смотреть на деяния человека: их жестокость была ни с чем не сравнима! Они были хуже хищного зверья, и доходили в своей фантазии до ужасных вещей. Пожалуй, это самые кровожадные существа, из обитающих тут!
Люций вспоминал, как наивно надеялся изменить людей, дав им свое учение. Но во что они превратили его! Как извратили его слова! Это было просто немыслимо – он стал создателем того, что принесло в этот мир ещё больше зла и страданий! И тогда он понял, как был глуп. Он понял, почему Отец не одобрял его желание изменить этот мир. Как ни старайся, какое учение ни дай людям – они обратят его во зло. Они дойдут до фанатизма и будут всеми силами навязывать окружающим свою правду и считать себя мудрее всех остальных…
«А я ведь мало отличаюсь от людей!» – думал мужчина. Раньше ему действительно казалось, что он всесилен, что лишь он знает, как следует жить. Но со временем осознал, что абсолютной истины нет, что нет единственно верного пути к Свету… Но что ему оставалось делать теперь, кроме как снова и снова вмешиваться в созданную на основании его поучений религию? Люций не мог остаться в стороне, он должен был хотя бы попытаться всё исправить!
В то время, когда на территории Европы зверствовала инквизиция, Люций ещё пытался донести священнослужителям мысль о их неправоте. О том, что убивать за веру, за идеи – это глупость. Но не работали ни убеждения, ни угрозы. Самым важным для них была жажда власти и денег. Они давно забыли про свои души, они нашли, каким образом можно завладеть умами людей, поработить их, сделав безвольными созданиями. Всё это приводило к разочарованию и презрению. Люций был готов уподобиться священнослужителям, действовать так же, как они: уничтожать убийц, убивать неверных… Он думал о том, что единственно правильным будет избавиться от человечества, чтобы очистить планету от этой напасти!
Ангел странствовал по городам, наблюдая за происходящими вокруг ужасами. Пытки, казни, предательства, доносы – все эти вещи заполнили мир не без его участия! Люций виноват в происходящих событиях! Он думал о том, что должен уничтожать исказивших его слова, уничтожать творящих зло. Но как быть, если источником зла стал сам Люций? О, он бы убил себя, если бы только мог!..
В то время, когда Люций находился в Риме, умирал один из кардиналов. Этот человек отличался особенной жестокостью и ненавистью к инакомыслящим. Стоя над стариком в последние минуты, Люций назвался Дьяволом. Суля умирающему Ад и страдания, мужчина надеялся добиться его раскаяния. Но нет, в глазах кардинала была только ненависть! И откуда её столько в людях?.. Собравшись с последними силами, старик взмахнул кинжалом и вонзил его мужчине в ногу.
– Ты глупец, кардинал! Даже перед лицом смерти неисправим… Вместо того, чтобы раскаяться, ты продолжаешь грешить!
Но кардинал не слушал Люция: на его лице была злобная ухмылка, искривленная болью.
– Этот клинок отравлен смертельным ядом. Ты обречён. – прошипел в ответ старик.
– Я демон, ты не способен меня убить! – Люций ногой откинул нож подальше от себя и кардинала, посмотрев на него с отвращением. – Ты мерзок в своей злобе!
