После войны и вызванных ею потрясений, от которых попадали кое-какие троны, явилась на поверхность земли целая поросль мемуаров. Смысл всех этих мемуаров тот, что люди стараются смахнуть с себя тяжелую ответственность за свои преступления.
Это серия самооправданий. Тут мы видим и венценосцев – вроде Вильгельма II, воспоминания которого предлагаются сейчас вниманию читателей, и его сынка – кронпринца, видим и французского премьера Вивиани и русского премьера Витте и т. д. и т. п.
Если сделать исключение для воспоминаний Витте, в которых сказывается незаурядный ум и незаурядный талант, рядом, впрочем, с мелочностью, хитростью и огромной ненавистью к соперникам и противникам, то остальные мемуары представляют собою настолько неудачные попытки к самооправданию, что они в сущности обрушиваются на головы своих авторов.
В этом отношении наиболее показательными являются как раз мемуары Вильгельма II. Да не подумает читатель, что мы хотя бы на минуту стоим на той точке зрения, что именно Вильгельм и его правительство являлись единственными виновниками войны. Если старания Вильгельма обелить себя в этом отношении так неубедительны, если они так легко разбиваются уже известными нами фактами, хотя бы, например, документами, изданными под редакцией Каутского, то же самое можно сказать и о противоположной тенденции.
Если можно представить себе книгу, которая по своей пошлости, по своей поверхностности, по своему желанию крикливыми, звонкими фразами оглушить читателя, может быть поставлена рядом с мемуарами Вильгельма II, то это, конечно, недавно вышедшая книга Вивиани, и вся пустота разглагольствований, которая там находится, еще полнее, чем ухищрения Вильгельма о книгу Каутского, разбиваются хотя бы о собрание тайных документов Извольского, недавно изданное Г. Маршаном.
И было бы еще полгоря для монархии и для самого Вильгельма, если бы читатель, захлопнув его книжку, сказал себе: «напрасно экс-монарх взялся за перо. Ничего он не доказал и никакого нового света не внес».
Нет, вывод беспристрастного читателя будет иной: Вильгельм доказал полную непригодность монархического образа правления, Вильгельм внес новый счет в понимание своей фигуры как типа, между прочим, не самого плохого монарха.
Что поражает в его книге, это, во-первых, необычайная посредственность, умственная ограниченность, которая сквозит буквально с каждой страницы.
Ведь о Вильгельме были две легенды: одна, дружественная, изображала его чуть ли не великим человеком. Чего-чего только он не знает, чего-чего не умеет. Он и картину написал: «Европейские державы и ангел мира» или что-то в этом роде, и музыкальные произведения создал: «Песня Эгиру», и модель корабля состряпал, и археологией на Корфу занимался, и все это давало краски для поклонников, говоривших: «Наш Вильгельм – солдат и моряк, ученый и художник, философ и семьянин, одним словом, универсальный человек и весь в духе Прусско-Гогенцоллернского идеала».
Другая легенда употребляла черные краски вместо радужных. Вильгельм походил, согласно ей (в нее впадает отчасти и Витте), на демона-искусителя; это – хитрая империалистическая бестия, которая вела гениальную шахматную игру европейскими державами против Эдуарда Английского. Согласно этой легенде, Вильгельм – демон, но, несомненно, тем более опасный, что обладает чертами гения.
И что же мы видим из страниц его мемуаров, которые вдобавок еще, вероятно, были проредактированы каким-нибудь литературным другом?
Все суждения о политических ситуациях, о вопросах внутренней политики, портреты людей, изображения событии – все это тривиально, все это плоско, все это поверхностно до высшей степени и все это извергается с таким самодовольством, с таким явным расчетом, что читатель будет ослеплен богатством содержания, что просто руками разводишь.
Если это – «талантливейший из государей», то что же другие?
Впрочем, мы немножко знаем, что такое «другие», ибо черты нашего собственного «обожаемого монарха» в последнее время с достаточной определенностью выступили перед всеми.
Правда, те, кто внимательно читал воспоминания Бисмарка, был уже подготовлен к тому, чтобы вместо блестящего гения с темными или светлыми крыльями – увидеть раздутого придворной лестью фанфарона.
Сам Вильгельм, между прочим, как он утверждает в своих ныне печатаемых мемуарах, распорядился разрешить издать третий том воспоминаний Бисмарка, трактовавший именно о нем. Это место не лишено пикантности по своему наивному противоречию: «Я не в обиде на Бисмарка за третий том его воспоминаний. Я этот том освободил из-под ареста», – пишет он и тут же прибавляет: «дальнейшее задержание его было бесцельно, так как главное его содержание стало уже известным благодаря различным нескромностям».
Но и тут Вильгельм, сам разоблачающий свою двуличность, лжет, ибо из воспоминаний Бисмарка было выброшено много страниц, которые только совсем недавно, после свержения Вильгельма, увидели свет.
Возьмем почти наудачу несколько отдельных эпизодов из пестрой биографии Вильгельма. Вот перед вами Вильгельм кронпринц. Прочтите то, что пишет он в своих мемуарах об отношениях к Александру III.
Видите ли, его дед и Бисмарк, а также Бисмарк и его отец Фридрих посылали Вильгельма с высокими поручениями к Александру III. Они предлагали через него, Вильгельма, Александру III Константинополь. Русский медведь рявкнул на это Вильгельму, что если ему Константинополь будет нужен, то он и без Бисмарка его возьмет. Вильгельм все наблюдал и на ус себе мотал и обо всем докладывал своему правительству, которое благодарило его за дипломатические услуги в России.
А что раскрывают нам подлинные документы? – А то, что Вильгельм, как сам он об этом пишет, «исполняя завет своего деда Вильгельма I свято хранить дружбу» с реакционной Россией, превратился в самом буквальном и точном смысле слова в шпиона Александра III при германском дворе.
Молодой, заносчивый, увлекающийся человек решил вести собственную политику против матери, которую его клевреты научили почти ненавидеть (англичанка! либералка!), против отца и против самого Бисмарка. Читатель сейчас увидит, что я ни на минуту не преувеличиваю, когда говорю, что вместо блестящего германского принца, исполняющего высокую дипломатическую миссию, мы увидим сейчас Вильгельма – шпиона Александра III. Ибо как раз недавно, во втором томе нашего советского журнала «Красный архив», напечатано 4 письма Вильгельма о русском царе, представляющие собой исчерпывающие доказательства выставленных нами тезисов. Приведем оттуда некоторые выписки в русском переводе, который этим журналом дается параллельно с французским текстом.
