1. Глава 1
Ещё при жизни мама часто повторяла, что я родилась в позе воителя — ручки мои словно сжимали копьё. Сколько не пыталась я представить подобного новорождённого, выходило что-то несуразное. И всё же мама была настойчива в своём сравнении: «ручки, сжимающие копьё» — и никак иначе. Она считала, что то, в какой позе ребёнок родился, определяет его судьбу.
Я не спорила — маме виднее. Она умела сравнивать и всегда попадала метко, в самую цель. Она никогда не говорила что-то заурядное вроде «красивых глаз», «флиртующих мальчишек» или «быстротечных дней». Нет, она говорила «горящие солнцами омуты», «вьющиеся лозами юнцы» и «подобные водопаду дни». Слушать её было одно удовольствие.
И выглядела мама под стать речи — она была красива настолько, что об этом слагались легенды. Правда, красоту эту нельзя было назвать даром — только проклятием. Истинно красивые люди редко бывают счастливы, их давит чужая зависть, предрассудки и страх.
Маму любили и ненавидели. Любили и боялись той тайны, что скрывалась в каждом её движении, той загадки, что пряталась в каждом её вздохе и взгляде. Маму называли демоницей, злым духом в теле женщины, лишь за то, что ни одно сердце она не оставляла равнодушным.
Мама тоже любила. Любила цветы сливы, в честь которых ей дали имя — Мейли. Любила людей, что в рабском восхищении опускали перед ней головы, но плевали ей в след. Любила короля, что приходил к ней каждую ночь, ловил её вздохи и с рассветом сбегал, трусливо, боясь признать свою к ней слабость.
Мама любила страдать. Это было так привлекательно для её творческой ранимой души. Лишь в страдании крылось прекрасное, лишь в печали она могла рассмотреть счастье.
Я оказалась совсем на неё не похожа. Я всегда избегала грусти и радовалась каждому дню. Даже смерть матери обернулась для меня пользой — казалось, в этой жизни мне уже нечего терять, а значит, ничего ужаснее мне пережить не придётся.
Меня не любили, как и маму. Метиска, грязная кровь, дочь пятой жены, что только испортила древо славного рода Королей Севера. Чёрное пятно на полотне беловолосых и сероглазых отпрысков…
— Ру! — я вздрогнула. — Ру! Почему ты меня не встречаешь?
— Потому что ты знаешь это поместье даже лучше, чем я.
Я вышла из маминой комнаты навстречу Ингу, старшему брату. Его мама была истинной северянкой, первой королевской супругой. Она погибла при родах. Другие жёны не хотели возиться с наследником, надеясь, что трон в один прекрасный день перейдёт к их детям, однако взгляды моей мамы отличались. В то время у неё ещё не было меня, ко всему прочему, она никогда не желала власти. Мама относилась к Ингу, как к родному ребёнку, и даже подарила ему одного из своих рабов — полукровку, что по сей день следует за Ингом, исполняя все его приказы.
— Моя маленькая сестрёнка злится? — я закатила глаза. Разница в десять лет действительно позволяет Ингу относиться ко мне, как к ребёнку. — Ты не в настроении?
— Нет, просто устала немного.
— От чего же? Ты не выходишь из поместья, из гостей к тебе захаживаю только я, так как ты умудрилась устать?
— Тебе в подробностях описать весь мой сегодняшний досуг? — я села за шахматный столик и принялась раскладывать фигуры.
— О, нет, избавь меня от этого, — Инг сел напротив. — Я прекрасно знаю, что не услышу ничего больше, чем «ела, бродила, стояла, бродила». Кстати, где все слуги?
— Отец сократил мой штат. Оставил парочку рабов, да и только.
— Как он мог? — удивился брат. Я только фыркнула.
— После смерти мамы он ни разу здесь не появлялся, зачем ему слуги в нежилом поместье?
— Я решу этот вопрос, не расстраивайся, — Инг потрепал меня по голове.
— Я не расстраиваюсь. Сам знаешь, мне не нравится, когда здесь толпы надзирателей. Пусть лучше за другими следят.
У великого короля Севера Айварса одиннадцать детей. Из них только Инга я считаю родным — как и он единственный, кто не считает меня отродьем Востока.
С национализмом северян я познакомилась очень рано… Из четырёх государств Север — или Бей, как его официально называют — признаёт только себя, но это не мешает ему иметь дружественные отношения с Западом — Сифаном, Востоком — Донгом, и даже с Югом — Наном, находящимся через целый океан от него.
Интересно, как же отец согласился взять в жёны дочь военного чиновника Востока, если северяне так трясутся над чистотой крови? Кажется, он не планировал моего появления, что многое объясняет — особенно его отношение.
— Шах, Сяору, спасайся, — я с укоризной посмотрела на брата. Шах на пятом ходе — как безжалостно.
— Я не в настроении играть.
— Зачем тогда расставила фигуры?
— Потому что ты в настроении.
— Глупышка Ру, как всегда — совсем не думаешь о себе, — он молча смёл шахматы в шкатулку и уставился на меня, подперев подбородок кулаком.
— Что?
— Ничего. Ты становишься похожей на мать.
Я поморщилась. Какая неприкрытая ложь. Хотя, возможно, для северян все жители Востока — на одно лицо.
— Чего бы ты хотела на восемнадцатилетие? — неожиданно спросил Инг.
— Ничего.
— Ты совсем не облегчаешь мне задачу, — он тяжело вздохнул. — Пойдём, тебе нужно подышать свежим воздухом. Уверен, за неделю моего отсутствия ты ни разу не вышла на прогулку.
— Вы до отвратительного проницательны, ваше высочество, — с неохотой взяла брата под руку. Из поместья пятой супруги вышли в молчании.
— Сегодня жарко.
— Поговорим о погоде? — спросила насмешливо.
— Ну, мы могли бы обсудить Юго-Восточный конгломерат, который трещит по швам, но тебе…
— Из-за его? — удивилась. Общий торговый рынок двух этих государств приносил им немалые деньги.
— Потому, что… О, Ингрид, Ингиред! — брат не договорил, отвлёкшись на двойняшек, тренирующихся в стрельбе. Стоит ли говорить, что имена всех королевских отпрысков, кроме, конечно, меня, начинаются на великую «И»?
Ингрид и Ингер, мои младшие брат и сестра, дети шестой жены — исключительно жестокие создания, от того ещё более любимые отцом. Зеркально похожие, истинные воители Севера, чьи сердца навечно закованы во льдах Сеинских гор — главных охотничьих угодий королевства.
Ингрид, не опуская лук, повернулась к нам и в ту же секунду выпустила стрелу, что лишь чудом не задела меня, прорезав длинный рукав моего платья.
— Ингрид! — возмутился Инг.
— Да ладно тебе! Все знают, что я лучший стрелок королевства, я бы ни за что не навредила малышке Ру.
— Лучший, но после меня, — поправил Ингиред.
— Не забывайте про вежливость и уважение к старшим, — я постаралась сохранить невозмутимый вид. Двойняшки лишь рассмеялись, подойдя к нам почти вплотную. Они оба возвышались надо мной на целую голову. Ещё одно материнское наследие — женщины Востока не отличаются ни ростом, ни красивыми формами.
